Месть сыновей викинга - читать онлайн книгу. Автор: Лассе Хольм cтр.№ 8

Голос Хастейна стал глубже. Более медленная и ритмичная речь теперь напоминала монашеское чтение Священного писания во время воскресной мессы, точнее, декламацию некой молитвы, так как Хастейн не держал перед собой книгу и воспроизводил историю только по памяти. Он заговорил текучими, узловатыми и чуть старомодными фразами, которые передавались из уст в уста на протяжении многих десятилетий, будучи однажды сформулированы и подстроены под определенное восприятие рассказчиком главного героя.

– Однажды летом, когда король Сигурд Кольцо отплыл в поход с дружиной викингов, Рагнар скучал во дворе со слугами и другими детьми: отец считал его слишком юным и безрассудным для того, чтобы отправиться с ним. И все же тем летом Рагнару удалось прославиться, когда к нему пришла молодая женщина по имени Лагерта и поведала, что хутор его деда со стороны матери, расстояние до которого можно было преодолеть на лошади всего за один день, атакован разбойниками. Все мужчины, в том числе дед и дядя Рагнара, были убиты, а бандиты развлекались, насилуя женщин. Мать Рагнара взволновала эта весть, но сам он оставался спокоен, так как вырос при дворе короля и встречался с дедом, только когда тот приходил к ним на рождественскую пирушку, а до дяди ему вовсе не было дела. Затем Лагерта рассказала, что ей удалось сбежать, пока злодеи спали, и что она одна отправилась к королю звать на подмогу, но теперь поняла, что ее попытка не имеет смысла – викинги уйдут до того, как вернется король.

– Рагнар вскочил и закричал, что злодеяния негодяев не должны остаться безнаказанными. Его матушка согласилась, решив, что жаль потерять имущество и владения семейства, особенно теперь, когда Рагнар оказался единственным наследником, но в то же время призвала его к осторожности. Рагнар ничего не захотел слушать. Он собрал самых сильных слуг и немедленно отправился мстить грабителям за учиненные неприятности. Он пришел в разоренный хутор гораздо раньше, чем успели уйти враги. Рагнар немедленно вызвал их на бой, не задумываясь о том, что слуги и стременные едва ли справятся с матерыми воинами. Ему пришлось обороняться одному против десяти, и вскоре он начал уступать, несмотря на то что в возрасте четырнадцати лет был уже крепким малым, искусно владевшим боевым топором. Но Лагерта пришла ему на помощь – она орудовала своим мечом настолько ловко, что Рагнар тут же влюбился в нее и назвал самой прекрасной воительницей, которую когда-либо встречал.

– Воительница? – перебил я Хастейна. – Как Ильва?

Хастейн на мгновение замолчал, затем расплылся в ироничной улыбке.

– Точь-в-точь, как Ильва. Но вообще-то Ильву пока никто не назвал прекрасной. Ты хочешь дослушать остальное?

Я кивнул и выпрямился, чтобы сковывающие движения веревки меньше беспокоили.

– После одержанной победы Рагнар начал ухаживать за Лагертой. На нее произвели впечатление его похвалы, ведь, несмотря на вспыльчивость и опрометчивость, он был симпатичным парнем. Однако род Лагерты не был знатен, и мать Рагнара не пожелала отдать своего единственного сына женщине без высокого положения в обществе. Она посадила у комнаты Лагерты сторожевого пса и дикого медведя, но Рагнар вооружился против хищников двумя огромными боевыми топорами. Как только он приблизился к двери, оба зверя прыжком преградили ему дорогу и оскалились. Однако его это не испугало, он смело вступил с ними в бой. Когда медведь бросился, намереваясь вцепиться в глотку, Рагнар изловчился вставить древко топора между челюстями зверя, а затем повернулся к псу, сомкнувшему кровожадные зубы на его ноге. Викинг несколько раз всадил топор в шею собаки, пока голова не оторвалась от туловища, повиснув с сомкнутыми челюстями на ноге героя. Рагнар снова повернулся к медведю, который встал на задние лапы. Игнорируя неприятный «довесок», Рагнар рассек ножом медвежье брюхо, откуда вывалились кишки, после чего зверь испустил дух с жалобным попискиванием. Так Рагнар, вопреки желанию матери, ворвался в комнату Лагерты и овладел девушкой.

Подобно коту у теплого очага, поглаживаемому ласковой рукой, я впитывал магию повествования. Юношеская отвага Рагнара, кровь, драма и захватывающие подробности, вроде отрубленной собачьей головы, заворожили меня. Я даже пожалел о том, что рассказ подошел к концу.

– А что было дальше?

– Лагерта зачала прежде, чем король вернулся из похода. У них с Рагнаром было трое детей: две дочери и один сын – Бьёрн Железнобокий.

История Хастейна вызвала у меня еще больший восторг благодаря тому, что чудесным образом оказалась связана с реальностью, и я не сразу пришел в себя после рассказа о неведомой мне вселенной мужественности и бесстрашия. Лежа на своей кровати, Хастейн не мог скрыть радости, видя мой отрешенный взгляд.

– Ты замечательный рассказчик, – сказал я.

– Я тоже считаю, что умею рассказывать не хуже Брагги Боддасона. Это великий поэт-скальд, он рассказывает так, что забываешь обо всем на свете. Но однажды я превзойду его. Что у тебя там висит?

Столь резкая смена темы поразила меня. Я с изумлением посмотрел в направлении его указательного пальца. Кожаный шнурок, который я носил на шее, выбился из воротника куртки, и кулон оказался на виду.

– Похоже на трубочку из стебля тростника.

Он показал мне свое шейное украшение в виде небольшого серебряного молота.

– Это молот Тора. Такой носят все рядовые воины. Лишь ярлы и знатные люди присягают Одину. Но почему ты носишь тростниковую трубочку? Обычно вы, саксы, ходите с крестами. Это потому, что ты сын вёльвы?

Задавая вопрос, он инстинктивно сжал в руке собственный талисман, словно миниатюрный молот мог защитить хозяина от колдовства.

Я улыбнулся – не из-за суеверия собеседника, а оценив, насколько неумело он попытался замаскировать свой интерес, спрашивая. Он надеялся, что связь, которая установилась между нами после его рассказа о Рагнаре, вынудит меня поведать ему мою историю.

– Так, может, именно поэтому, – продолжил он, подобравшись вплотную к волнующему его вопросу, – твои соотечественники и собирались тебя повесить? Я слыхал, что христиане убивают вёльв ни за что ни про что. У тебя поэтому волосы опалены?

Я предпочел сохранить тайну.

– Не думал, что моя история настолько тебя заинтересует, – ответил я.

Хастейн узнал в моем ответе собственные слова. Он улыбнулся и дотронулся до меча, который лежал рядом со стенкой шатра позади кровати.

– Если я буду знать о тебе лишь то, что ты хитрец и ценишь свободу, у меня не будет причин тебе доверять. А если я не буду тебе доверять, тебе придется остаться связанным, пока Бьёрн Железнобокий не удостоверится, что ты не сбежишь.

Хастейн тронул кончиком меча веревку, которая за минувший день глубоко впилась в мои запястья, так что руки стали красно-синими. Выбор был за мной. Он спокойно ждал моего решения.

– У тебя нет причин мне доверять, – сказал я, не кривя душой.

На мгновение Хастейн взглянул мне в глаза, прежде чем меч скользнул обратно в ножны.