Месть сыновей викинга - читать онлайн книгу. Автор: Лассе Хольм cтр.№ 54

С тех пор как я в первый раз следил за Альтоном, направлявшимся к дому через поля, большую часть времени я тратил, наблюдая за жизнью селения. На протяжении долгих мрачных зимних месяцев, проведенных в лесу в компании Хроу, я не осознавал собственной тоски по человеческому обществу. Теперь же остро ощущаю, насколько сильно мне его не хватает.

Я целыми днями бродил между живыми изгородями, стараясь подметить любые признаки жизни. Мое сердце начинало бешено колотиться всякий раз, когда удавалось увидеть хотя бы одного человека, бродившего между домами. Когда раз в неделю мужчины собирались под нагими ветвями огромного дуба, я взволнованно прислушивался к обсуждению, хотя находился слишком далеко, чтобы четко слышать их слова. Точно так же, как у животных, мысли и чувства людей можно понять по языку тела, и, пускай я точно не знал, о чем они говорят, но инстинктивно улавливал суть разговора. Задолго до того как узнать их имена, я понял, что рив Эльдрид является их предводителем, мнение которого выслушивают серьезно и внимательно. А еще я понял, что Альтон пользуется немалым уважением в скромной крестьянской общине. Эти двое говорили на встречах чаще и дольше остальных, а собравшиеся всегда кивали, слушая их речи.

Когда я под покровом темноты возвращался в хижину к Хроу, она тщательно обнюхивала меня. Я странно пахнул, к тому же с некоторых пор стал разговаривать с ней, и это приводило волчицу в замешательство.

Дни, проведенные в селении, пробудили у меня острую потребность в речевой практике. Еще не совсем отдавая себе в этом отчет, я готовился к возвращению в мир людей. Хроу молча упрекала меня, но была вынуждена беспомощно наблюдать, как я все больше отдаляюсь от нее. Иногда она провожала меня до края опушки, где еще долго стояла и смотрела, как я шел через поля – точно так же, как я стоял когда-то на краю леса один-одинешенек, а она уходила со своей стаей на юг. Мне пришло в голову, что теперь мы с ней поменялись ролями. Колесо жизни повернулось.

– Что говорят обо мне жители селения? – спрашиваю я у кузнеца, когда тьма уже почти опустилась на окружающие нас деревья.

– Что ты охотишься в лесу, – отвечает он. – Что ешь добычу сырой. И что в случае необходимости умеешь превращаться в волка.

Он смотрит на меня так, словно понимает, что я не стану отнекиваться, но все же надеется, что смогу опровергнуть хотя бы некоторые из этих нелестных характеристик.

– Ни один человек не умеет превращаться в волка.

Мой голос срывается от сожаления, ибо – боги свидетели – я пытался сделать это, и все было бы гораздо проще, если бы мне это удалось.

– Это правда, – отзывается он неуверенно. – Но в последнее время слухи о лесном оборотне широко распространились. Олдермен попросил монахов выяснить, возможно ли такое.

Я понятия не имею, кто такой оборотень, но упоминание о монахах заставляет меня вспомнить о брате Ярвисе, и я невольно улыбаюсь.

– В этом нет ничего смешного. – Альтон бросает очередной опасливый взгляд назад, на черные силуэты домов, возвышающиеся над припорошенной снегом пашней. – Монахи не успокоятся, пока не прояснят вопрос досконально. И если тебя поймают, непременно повесят. Такова кара за колдовство.

Этот высокий бородач искренне беспокоится обо мне.

– Я вовсе не колдун, – заверяю я его.

Я понимаю, о чем он говорит, но точно знаю, что я ни в коем случае не являюсь чародеем, который с помощью магии пробуждает стихии и воскрешает мертвых. Если бы у меня имелись такие способности, мать давно вернулась бы из царства мертвых.

– Ну, конечно, не колдун, – поясняет кузнец, – но все же ты сын ведуньи-чужестранки.

Этот упрек ошеломляет меня.

– Что ты вообще знаешь о том, чей я сын?

Он встает – мой полуриторический вопрос, кажется, смутил его. Сделав несколько шагов в направлении селения, он останавливается. На бородатом лице отражается внутренняя борьба, причины которой я не понимаю.

– Это долгая история, – говорит он. – А времени у нас мало.

– Времени на что? Что должно случиться?

Со стороны селения слышатся крики. Люди бродят в темноте между домами. Вспыхивает оранжевое пламя. Один за другим зажигаются факелы. Мы наблюдаем, как по краю поля расползаются небольшие круги света.

С появлением первых признаков весны жители Тевринтона начали больше бывать на улице, и я мог внимательнее следить за их жизнью.

Когда мужчины собирались небольшими группами и удрученно глядели на замерзшие поля, я слышал, как они говорят о непривычно затянувшейся зиме и о твердой почве, к вспахиванию которой не удается приступить. А от женщин, стайками сбегавших к ручью, чтобы пробить во льду прорубь, я узнавал о множестве мелочей, из которых состояла жизнь сельчан. Из своего убежища в гуще берегового кустарника я слушал, как они обсуждают, кто из мужчин колотит жен и детей, кто тайком поклоняется старым богам, кто отлынивает от работы все три дня в неделю, которые установлены олдерменом для обработки его земельного надела. Я получил подтверждение, что Эльдрид был в селении главным. Я узнал, что он всеми любим за умение обходиться и со священниками, и с олдерменами с таким смирением, что они становились восприимчивы к здравому смыслу его слов. Я выяснил, что светловолосого паренька, возглавляющего местную банду в разборках с молодцами из соседнего селения, зовут Холл, и что дочь кузнеца Белла – самая завидная невеста в округе и помолвлена с сыном олдермена.

Меня все больше привлекала небольшая семья кузнеца, ведь я ничем не отличался от других юношей, и красота Беллы не могла не очаровать меня. При взгляде на ее длинные темные волосы, стройную фигуру и большие синие глаза у меня перехватывало дыхание. Если не удавалось увидеть ее, день проходил впустую. Учитывая, как много времени я проводил, наблюдая за селением и его жителями, было поистине удивительно, что никто не поймал меня с поличным до того, как Альтон крепко схватил меня за шею у собственного дома. Но я всегда соблюдал осторожность и считал, что меня никто не замечает. А теперь оказалось, что это ощущение было иллюзией, и скоро произойдет непоправимое.

– Что они делают? – недоумеваю я, глядя, как факельщики рассеиваются в сумерках по полям.

– Они идут, вытянувшись линией, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, – отвечает Альтон. – Как только доберутся до кромки леса, примутся выслеживать жертву, пока не загонят ее в тупик и не обезвредят.

– Какую жертву?

Он смотрит на меня и качает головой.

– Оборотня, конечно.

Я наконец понимаю смысл его слов и, оторопев, тыкаю пальцем себе в грудь. Он молча кивает.

– Я должен был принять участие в их вылазке, – добавляет он. – Они, несомненно, удивляются, куда я девался.