Юстиниан - читать онлайн книгу. Автор: Росс Лэйдлоу cтр.№ 40

Какое-то время казалось, что Африка может воссоединиться с Империей бескровно. Король вандалов Гильдерик — внук Гейзериха, захватившего римскую Африку, — по всей видимости, настолько гордился своим римским происхождением, что занял проримскую позицию и был готов на альянс с Империей, будучи одновременно враждебно настроен по отношению к остготам в Италии. Он даже отрёкся от своей арианской веры, чтобы стать католиком: его мать Евдокия, дочь западного римского императора Валентиниана III, была частью добычи, которую Гейзерих привёз в Карфаген после покорения Рима; впоследствии она стала женой сына Гейзериха, и Гильдерик был рождён от этого брака.

Однако всё в одночасье изменилось. Вандалы — вечные противники Рима — испытывали отвращение к самому Гильдерику и его заигрыванию с Римом. Они взбунтовались, свергли Гильдерика и возвели на престол его двоюродного брата Гелимера, который был им гораздо больше по сердцу. Юстиниан вмешался — пока на уровне дипломатии, — заступившись за брошенного в тюрьму союзника, однако получил резкий отказ от Гелимера. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы использовать ещё недавно дружественную Африку в качестве плацдарма для вторжения в Италию. Для того чтобы вернуть Гильдерика на престол, следовало сначала завоевать королевство вандалов. «А кто лучше Велизария справится с этой задачей», — думал Юстиниан. Блестящий молодой полководец, чья верность и решительность спасли императора во время Никейского мятежа! Теперь, когда с Персией был заключён мир, император спешно отозвал Велизария от восточных границ.

— На этот раз, друг мой, мы добьёмся успеха! — радостно сказал Юстиниан, хлопая Велизария по плечу. Они стояли на стенах дворца, глядя на флот, который только что благословил престарелый патриарх Епифаний. Корабли бросили якоря в бухте Ормисдаса в Мраморном море. Могучая армада состояла из пяти сотен кораблей; четыреста из них были транспортными судами, остальные — дромонами, лёгкими военными галерами, снаряженными смертоносными таранами; на борту было 6 тысяч солдат, а также 30 тысяч моряков и морских пехотинцев. Никому из этих двоих не надо было напоминать, что последняя попытка освободить Африку от вандалов — 65 лет назад — закончилась катастрофой: обе Империи проиграли, а Западная через 8 лет пала.

— В тот раз, цезарь, Базилиск колебался слишком долго, а некоторые говорят, что он был подкуплен Гейзерихом и потому тянул до тех пор, пока ветер не переменился. Флот выбросило на рифы, а затем вандалы отправили брандеры... — Велизарий выразительно пожал плечами, а затем усмехнулся: — Не волнуйся, я не совершу подобной ошибки. Высадка на захваченном врагами побережье — очень сложная операция, чтобы быть полностью уверенным в успехе. Однако благодаря успехам твоей разведки в Сардинии ^[64], цезарь, у меня появился отличный шанс произвести высадку почти беспрепятственно.

Флот поднял паруса всего через полтора года после Никейского мятежа. Дул попутный ветер, и армада без помех вошла в Эгейское море, обогнула Пелопоннес, пересекла непривычно спокойное Ионическое море и пристала к берегу на юге Тауромениума ^[65] в Сицилии, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Там же пополнили и съестные припасы, потому что часть солдат уже успела заболеть из-за заплесневевших сухарей, которые поставил флоту восстановленный в должности Иоанн Каппадокиец.

Пока припасы и воду грузили на корабли, важное разведывательное задание было поручено... никому иному, как Прокопию. Юстиниан не подозревал о его предательстве и высоко ценил молодого амбициозного юриста и начинающего писателя, вследствие чего Прокопий обеспечил себе должность военного историка-хроникёра в африканской экспедиции.

Встретившись в Сиракузах с дружественным купцом — человеком, имевшим разветвлённую сеть контактов по всему Средиземноморью, — Прокопий узнал от него, что вандалы ничего не знают об экспедиции Велизария и потому их флот по-прежнему стоит возле Сардинии. Прежде чем покинуть Сиракузы и присоединиться к Велизарию, Прокопий отправил в Карфаген письмо со своим другом — за немалую сумму...

Выслушав рапорт Прокопия, Велизарий, радуясь такой удаче и успехам своего историка, немедленно отплыл к Африке через Мальту, и флот бросил якоря у Капут Вада ^[66] — мрачного и одинокого мыса в пяти днях пути к югу от Карфагена. Благодаря дисциплине и отличной организации сложнейшая высадка тысяч людей и лошадей прошла гладко. На берегу Велизарий обратился к армии, запретив своим солдатам делать то, что может настроить против них туземцев. Он подчеркнул, что дружественное население окажет римлянам помощь в предстоящем испытании на прочность. Не успел Велизарий закончить свою речь, как с севера на загнанной лошади прискакал разведчик.

— Командир! — выдохнул разведчик, едва спешившись. — Вандалы пронюхали о твоём прибытии. Гелимер приказал казнить Гильдерика и движется тебе навстречу во главе трёх больших армий!

Щурясь на ярком африканском солнце, Прокопий вышел III вслед за своим проводником-бербером из тёмного туннеля и ахнул при виде открывшегося зрелища. Большая арена в форме эллипса была окружена бесчисленными рядами мраморных скамеек, ряды которых возвышались на сто с лишним футов. В дальнем конце амфитеатра ^[67], примерно в 150 ярдах от Прокопия, на подиуме сидела фигура, окружённая копейщиками. Выйти на подиум можно было только со стороны здания. В сопровождении проводника и Айгана — командира гуннов, служивших в армии Велизария, — а также нескольких гуннов, нёсших поклажу, Прокопий подошёл к трибуне. Идя, он вспоминал разговор с Аникием Юлианом, происходивший менее полутора лет назад...

Юлиан вызвал его к себе почти сразу после провала Никейского восстания, и Прокопий нашёл сенатора на его вилле, в окружении сундуков и тюков.

— Прости за беспорядок, мой мальчик! — голос Юлиана звучал на удивление невозмутимо, учитывая обстоятельства. — Tempus fugit, время бежит, как говорится, и мой корабль в Италию уже ждёт попутного ветра, — он протянул молодому человеку наполненный вином бокал. — Номентан — прекрасный урожай. У меня в подвале осталось несколько амфор, рекомендую забрать их, пока Каппадокиец не явился, чтобы конфисковать моё имущество. Ну, к делу, как говорит Гораций. Что касается «Ники» — мы проиграли сражение, но не войну. На кону важнейший вопрос: если Юстиниана не обуздать, он ввергнет Империю в катастрофу. Уже сейчас его политика, движимая слепыми амбициями, граничащими с паранойей, привела государство на грань разорения. Если его не остановить, то план отвоевания Запада у варваров довершит этот процесс.