Юстиниан - читать онлайн книгу. Автор: Росс Лэйдлоу cтр.№ 42

Cтраница 42

Яростное африканское солнце палило с небес, жару лишь немного скрашивал прохладный морской бриз, дующий с Mare Internum ^[70], а армия двинулась маршем на север, увязая в песке. Потом песок сменился морем травы, увенчанной пушистыми венчиками соцветий; затем начались оливковые рощи и поля пшеницы, простиравшиеся до самого горизонта. Высоко над головами римлян тянулись стаи птиц — аистов, гусей, зябликов, — расчерчивая пунктиром ярко-синее осеннее небо. Они летели зимовать из Европы в жаркие и плодородные земли, лежащие за Великим Песчаным морем.

Поднявшись на холм, Велизарий и его заместитель, фракиец Дорофей, смотрели вниз, на длинную колонну кавалерии: конных лучников сменяли копейщики ^[71], за ними ехал корпус катафракт, следом — собственный корпус Велизария, наёмники-гунны: коренастые, одетые в кожу мужчины с желтоватым оттенком кожи и восточными чертами лица ехали верхом на громадных конях, вооружённые своими смертоносными, причудливо изогнутыми луками. За кавалерией, растянувшись на несколько миль, шла пехота.

Вдали показалось быстро приближающееся облачко пыли — возвращался разведчик. Через несколько минут всадник натянул поводья, осадив лошадь перед командирами.

— Вандалы! Их авангард всего в двух милях отсюда!

Дорофей воскликнул:

— Но гуннские разведчики говорили, что вандалы в одном дне пути отсюда! Наши войска слишком растянулись, я прикажу трубить отступление?

— Разумеется, нет! — возразил Велизарий. Впрочем, новость его сильно обеспокоила.

Из-за ложной информации, полученной от гуннских разведчиков, римляне не были готовы к столкновению с вандалами. Противник атаковал бы их первым, пока они разворачивали боевые линии, а пехота могла не успеть им на помощь. Однако перспектива отступления, для которого придётся ломать строй, была ещё хуже, в особенности для морального состояния солдат.

Волновало Велизария и то, что предстоящая стычка станет первой проверкой на прочность его самого. До сих пор его боевой опыт сводился только к службе на персидских границах. Именно там он заработал репутацию энергичного и решительного командира, однако там приходилось сражаться с цивилизованным противником, признающим правила ведения войны, понимающим, что разум — лучшая часть доблести. Вандалы же — германское племя, чьё имя стало нарицательным, символизируя агрессивность, жестокость и полное пренебрежение к личной безопасности, — могли оказаться гораздо более страшным противником. Надеяться на то, что нрав их смягчился благодаря сытой жизни в жарких странах, было бы глупо и неосмотрительно.

— Прикажи копейщикам изготовиться! — сказал он Дорофею. — Я возьму на себя центр вместе с тяжёлой кавалерией. На флангах пойдут лучники и лёгкая кавалерия.

Оба командира развернули лошадей и поскакали готовить войска к сражению.

Наблюдая с высокой дюны за вандалами, Прокопий в душе клял их на все лады. Эти идиоты шли тремя подразделениями — отдельно друг от друга, не имея возможности помочь друг другу. Даже отсюда он видел, что первым отрядом командовал Амматас, — в глаза бросалась его рыжая грива. Это шло вразрез с намеченным планом. Они ведь решили, что вандалы выступят единым фронтом и, когда к ним присоединятся гунны, будут иметь численный перевес для того, чтобы нанести серьёзный удар по римлянам. Гелимер же, командовавший основными силами вандалов, доделал бы остальное. Очередная попытка римского вторжения, как и все предыдущие, могла бы быть предотвращена... Однако теперь, из-за глупости Амматаса, весь план был в опасности. О чём только думает этот человек! Наверняка решил, что сможет победить римлян в одиночку и не делиться славой с другими. Типичный германец!

Внизу события разворачивались с какой-то ужасающей неизбежностью. Гунны были слишком хитры, чтобы рисковать своей жизнью, — вандалы сами обрекали себя на неминуемое поражение. Римское построение, спутавшееся лишь на короткое время, вновь стало идеальным; отдельные катафракты, устремившись в центр, словно капли воды к дну блюдца, образовали грозную стальную стену — и устремились на Амматаса. Конные копейщики, вооружённые тяжёлыми контосами — 20-футовыми копьями, способными проткнуть человека и насадить его, словно на вертел, врезались в толпу вандалов, у многих из которых даже не было доспехов. Крупные римские лошади разбили строй вандалов, шеренга их распалась на отдельные группы, а затем и вовсе рассредоточилась. Вслед за кавалерией пошла пехота — и под её мечами погибли все вандалы до единого, включая самого Амматаса.

Затем настала очередь гуннов. Быстро сообразив, на чьей стороне сейчас удача, они поскакали вперёд и взяли второй отряд вандалов в кольцо. Запели гуннские луки — и лишь немногие вандалы выжили под этим смертоносным дождём. Гунны отошли лишь тогда, когда подтянулись основные силы вандалов во главе с королём Гелимером.

Казалось, весы победы начали склоняться в пользу вандалов. Король Гелимер во главе шести колонн хорошо вооружённых солдат буквально врезался в самый центр римского построения, заставив римлян отступить и перегруппироваться. Велизарий в отчаянии пытался сохранить строй, заставляя римлян удерживать свои позиции. Ах, если бы ещё хоть несколько минут, чтобы они успели перестроиться...

А затем боги (в сердцах фракийцев Христос ещё не до конца вытеснил старый Олимпийский пантеон) смилостивились, словно услышав его горячие мольбы и решив вмешаться. Вандалы неожиданно замедлили своё неотвратимое движение, сбились, замешкались — и остановились. Как потом узнал Велизарий, Гелимер, найдя тело Амматаса, погрузился в столь великую скорбь, что просто перестал командовать своими войсками.

Этого оказалось достаточно для Велизария, чтобы перехватить инициативу. Разумеется, эти драгоценные минуты он использовал как следовало — и строй римской армии был восстановлен. Сразу же после этого знаменитая римская дисциплина в сочетании с чётким командованием и профессионализмом солдат дали свои плоды — и римляне стали теснить вандалов, которым в течение последнего столетия не приходилось иметь дела ни с кем, страшнее разрозненных племён мавров и берберов. Хвалёная храбрость германцев не устояла против римской армии, которая после этой победы неотвратимо и грозно двинулась вперёд.

Король больше не вёл и не воодушевлял вандалов, и в их рядах быстро распространились смятение и страх. Сломленные, они спасались бегством на запад, в сторону Нумидии, минуя Карфаген.

Мокрый от пота Велизарий вызвал к себе походного историка и указал ему на веху, стоящую на обочине дороги, построенной когда-то римлянами; на верстовом столбе было высечено: «IMP. CAES. FLAV. VAL. CONSTANTINO: PIO NOB. CAES: A CARTHAGO M. P X.».