Грек окинул взглядом своё разношёрстное воинство. Оно явно не было готово противостоять хорошо вооружённым легионерам. Изодор нехотя отступил в сторону.
— Мудрое решение, — съязвил Веспасиан. — Легионеры, вперёд шагом марш!
Отряд медленно двинулся вперёд. Это требовалось для того, чтобы те, кто были вынуждены пятиться, не отставали и весь отряд был спрятан за сплошной стеной щитов. Толпа как по команде расступилась и отпрянула в стороны, напуганная видом зловеще торчащих между ними мечей.
— Не знаю даже, что нам светит, если они вдруг разом отрастят себе яйца, — пробормотал Магн, когда они вклинились в толпу погромщиков.
Крики пленников стихли. Гробовую тишину нарушал лишь стук солдатских сандалий по мостовой.
В следующий миг их взору предстало омерзительное зрелище. На грубо сколоченной деревянной раме за запястья были подвешены трое мужчин и одна женщина. Их ноги едва касались земли; головы безвольно свисали на грудь. Несчастные едва дышали, превозмогая боль мучительных ран. Все трое в разной степени были жертвами зверства греков. Ближайшему к Веспасиану мужчине повезло больше других. С его спины сняли всего одну полоску кожи, шириной в ладонь, оставив её болтаться на талии наподобие окровавленного ремня. Двоим другим не повезло. Кожа свисала с их талии отвратительной кровавой бахромой. Когда бедные жертвы извивались от боли, она слегка колыхалась. В середине деревянной рамы, растерянно глядя то на римлян, то на нечастных соплеменников, в ожидании жуткой участи застыла группа еврейских мужчин. Среди них Веспасиан увидел и Алабарха Александра. Тот, присев на корточки, обнимал за плечи своего младшего сына, Марка.
— Оцепить это место! — приказал Веспасиан.
Легионеры разошлись, чтобы образовать вокруг рамы кольцо. Погромщики даже не пытались им помешать. Более того, они с мрачным видом отпрянули от своих жертв, как будто появление римлян разогнало злые чары их ненависти, и теперь они устыдились содеянного.
— Я даже не надеялся, что Нафанаил доберётся до вас, — сказал Александр и указал на мужчину, пострадавшего менее других жертв. — Поскорей снимите его!
Одним взмахом меча Веспасиан разрубил верёвки, и несчастный упал в распростёртые руки Александра.
— О, мой сын, мой сын! — зарыдал Алабарх. — Что они с тобой сделали!
Опустившись на колени, он положил на них голову сына. Только тогда Веспасиан понял, что перед ним был юный Тиберий, старший сын Александра. Он негромко стонал.
— С ним всё будет в порядке, — успокоил алабарха Магн. — Я видел подобные вещи в Германии, когда мы спасали наших товарищей от местных племён. Если снят лишь один кусок, как у него, человек будет жить. — Магн посмотрел на других жертв, двоих мужчин и женщину. Их тела напоминали куски сырого мяса. — Боюсь, эти трое — не жильцы. Лучше их прикончить, чтобы не мучились, и поскорее убираться отсюда.
— Хорошо, я это сделаю сам, — сказал Александр. — Марк, помоги брату. — С этими словами он приподнял голову сына и поднялся на ноги. — Веспасиан, друг мой, дай мне твой меч.
— Удар должен быть быстрым, — произнёс Веспасиан, вручая ему оружие.
Александр кивнул и шагнул к женщине. Та была без сознания. Кожи на груди не было, как не было и одной молочной железы. Что-то прошептав ей на ухо, Александр вонзил ей в сердце остриё меча. С её губ сорвался лишь лёгкий вздох.
— Филон, — обратился он к седобородому мужчине лет за шестьдесят. — Мы с тобой понесём её.
— У нас нет времени забирать с собой тела, — возразил Веспасиан.
Александр одарил его гневным взглядом.
— Она была моей женой. Я не оставлю её здесь. Мы с братом вместе понесём её тело.
Двое других мужчин так же быстро отправились в мир иной. Их тела забрали другие пленники.
— Как ты понимаешь, он был здесь, — сказал Александр, возвращая Веспасиану меч. — Именно он и его сторонники подстрекали греков к этим зверствам.
— Павел? Да, я знаю. Но почему, он ведь сам еврей.
— Нет, он больше не еврей. Не забывай, он проповедует собственную религию, которая ненавидит евреев.
— Но где же он?
— Он и его прихвостни улизнули, как только заметили вас.
— Звери они, а не люди. — Филон с презрением сплюнул. — Они секли нас кнутами, как будто мы простые египетские земледельцы. Они отказали нам даже в праве на розги, как то подобает нашему рангу. При этом греки, что махали кнутами, были самого низкого происхождения. Какой позор!
Веспасиан посмотрел на него, недоумённо нахмурив брови, затем повернулся к Гортензию.
— Опцион, построй своих солдат полным квадратом, два человека в глубину, лицом вперёд. Мы, в отличие от этих недоносков, гордо выйдем отсюда маршевым шагом, как и подобает римлянам.
В считанные секунды солдаты образовали вокруг Алабарха и его соплеменников квадрат. Нафанаил помог Марку нести брата. Тот пришёл в сознание и теперь испытывал страшные мучения.
Веспасиан отдал приказ выступать. Обнажив на всякий случай мечи, солдаты быстро зашагали по улице.
— Думаю, нам стоит идти быстрее, — сказал Магн, когда они с главной улицы свернули направо. — Вскоре нас будет ждать Феликс.
— Ничего, подождёт, — ответил Веспасиан. — Я не намерен бегом покидать место, которое по идее находится под властью римских законов.
Магн пожал плечами и обернулся.
— Нас вроде бы никто не преследует. Эти ублюдки рыщут сейчас по всему городу в поисках других жертв, с которых можно содрать кожу.
— Возможно, но есть ещё один ублюдок, и что-то подсказывает мне, что у него иные намерения, — пробормотал Веспасиан, заметив, как в четырёхстах шагах впереди из боковых переулков начали стекаться тёмные фигуры. Вскоре их толпа уже перегородила улицу. Судя по холодному блеску металла, то там, то здесь мелькавшему в их гуще, вооружены они были не только дубинками и ножами.
— Думаю, у этого ублюдка даже имеется имя, — буркнул Магн, оценивая ситуацию.
— Да, имеется, но мне противно его произносить. Пусть он будет просто кривоногим недоноском, — мрачно улыбнулся Веспасиан.
Не доходя пятидесяти шагов до противника, Веспасиан приказал отряду остановиться и сам вышел вперёд.
— Именем императора, дайте нам пройти, и ни один из вас не пострадает! — громко крикнул он, чтобы наверняка быть услышанным.
— Мы признаем лишь власть бога и его помазанника-сына Иешуа, господа нашего и спасителя. Его именем мы требуем, чтобы ты передал нам старейшин племени, обрёкшего его на смерть! — крикнул в ответ знакомый голос, после чего сквозь завесу дыма вперёд шагнул сам Павел.
— Ты не имеешь права выдвигать такие требования, Павел. Кому сказано, убирайся с дороги!
Проповедник явно не ожидал, что его назовут по имени, и пристально посмотрел на своего противника.