Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - читать онлайн книгу. Автор: Иван Лучицкий cтр.№ 24

Страница

При таком состоянии духовенства, недовольство народа и стремление его к реформе становилось делом вполне естественным. Не только миряне, но и лучшие из среды духовенства, монахи разных орденов, сельские священники, как и некоторые епископы, готовы были пристать к тому учению, которое ратовало за чистоту нравов; а ее-то они и не находили в собственной среде. Народ сам заявлял, что главная причина религиозных смут заключается в поведении духовенства ^[246], и в среде массы неуважение к духовенству стало господствующим фактором. «Даже простой народ насмехается теперь над церковью и духовенством», — говорили аббату одного нормандского монастыря ^[247].

А это был не единственный случай отношений подобного рода между народом и духовным сословием. В народных песнях, как и в литературных произведениях того времени, духовенство, его нравы, его поведение, является предметом насмешки, любимою темою разработки. Не только у Рабле, или в стихотворениях Маргариты Валуа, но даже у какого-нибудь придворного певца лира настраивалась особенно живо и весело, когда дело шло о духовенстве. Из книг и народных уст духовенство попадало и на театральные подмостки, и его невежеству, систематическому обману, суеверию, не давали пощады ^[248].

Но то, что служило для многих предметом смеха, представлялось другим величайшим преступлением и пороком и возбуждало в них отвращение и ненависть и к духовным лицам, и к проповедоваемому ими культу. Уже с конца XV и в начале XVI в. раздавались во Франции голоса, требовавшие реформы церкви и в ее главе, как и в ее членах и проповедовавшие новые воззрения на вопросы религии. Во многих провинциях еще в конце XV и в начале XVI столетия стали появляться личности, проповедовавшие открыто самые страшные еретические мнения. Так, в 1511 г. в церковный капитул в Руане была представлена личность, произносившая в собрании смелые речи, «nimis crudis», по поводу святости алтаря ^[249]. В другой раз в округе Нешатель (Neufchâtel) был схвачен по указанию сельского священника человек, который вынул из рта во время причастия гостию и унес ее в руке. Он, по свидетельству призванных лиц, был вынужден к тому молодой девушкой, желавшей исследовать истинность евхаристии ^[250]. Такие случаи повторялись все чаще и чаще. Святотатства, не имевшие ввиду поживы, совершались в церквах, и священник города Сен-Ло подал даже по этому поводу докладную записку в капитул ^[251].

То были движения, вышедшие из среды «темной массы». Но год спустя, в 1512 г., в среде ученых, выработавшихся под влиянием идей возрождения, проявились симптомы критического отношения к учению церкви. Профессор Парижского университета, Лефевр д’Этапль, положил начало этому движению. Еще в 1512 г. он сознавал близость переворота, ясно видел всю негодность католического строя. «Сын мой! — говорил он Гильому Фарелю, своему ученику: Господь обновит вскоре мир, и ты будешь свидетелем этого обновления» ^[252]. Такое обновление было, по его мнению, делом неизбежным, потому что, писал он год спустя, «церковь следует примеру тех, кто управляет ею, а она далека от того, чем должна быть. Однако знамения времени показывают, что возрождение близко, и должно надеяться, что Господь, открывающий новые пути для проповедования евангелия при посредстве испанцев и португальцев, посетить и свою церковь и воздвигнет ее из того унижения, в котором он находится»137. Он предсказывал возможность реформы, а между тем, своим сочинением о письмах ^[253]. Павла, вышедшем в декабре 1512 г., он полагал ей начало, подготовлял «возрождение и обновление церкви». Задолго до Лютера он провозгласил важнейший принцип реформации, что одних дел недостаточно для спасения, а необходима благодать, что священное Писание — источник и руководство истинного христианства ^[254]. Его влияние на слушателей, безграничная любовь и уважение, которым он пользовался как в их среде, так и в кружке ученых, группировавшихся в Париже рядом с всеобщею потребностью реформы и неудовольствием против духовенства повели к сформированию целого движения в пользу доктрин, проповедуемых Лефевром. Вокруг него образовался целый кружок из лиц, заинтересованных в успехе просвещения и враждебно относившихся к монашеству, из среды которого выходили наиболее рьяные противники знания. Тут были такие личности, как оба Копа (Сор), Роберт Этьен, Скалигер, поэт Клеман Маро, сюда же примыкали и филолог Бюде, и эллинист Danes, и Этьен Доле, и Рабле. Душою же всех, главным возбудителем движения был Луи Беркен (L. Berquin), дворянин из Пикардии, пользовавшийся уважением Франциска I, известный по своей учености и чистоте нравов.

Страница