– Наверное.
Они шли по призрачному городу, по развалинам места, которое когда-то, несомненно, обещало превратиться в крупный мегаполис. Почти все шахты здесь были построены в конце 1800-х годов.
Ещё можно было разобрать, где проходила главная улица. И Лане казалось, что, если задаться целью, можно узнать, которая груда развалин была когда-то гостиницей, которая – салуном, скобяной лавкой или ещё чем-нибудь. То тут то там ещё виднелись подсвеченные лунным серебром тонкие остатки стен и древние каминные дымоходы. Но почти все крыши давно провалились, витрины магазинов просели до самой земли. Может быть, произошло землетрясение или что-то вроде того, потому строения и разрушились. А может быть, их убило время.
Только одно здание казалось более-менее крепким: грубо вытесанный сарай, где Отшельник Джим прятал свою плавильную печь и пикап.
– Вот наша цель, – сказала Лана, кивая в сторону постройки.
Её взгляд был прикован к тропе за сараем, которая шла вверх по холму. Она знала, что ей придётся подниматься по этой тропе, вверх по холму к шахте, а потом шарить в карманах мумифицированного старателя в поисках ключей.
Не самая приятная затея. Уже одно то, что она подошла так близко к существу из шахты, погружало ее душу в темноту. Лана ощущала его, ощущала Мрак, и у неё было ужасное предчувствие, что он тоже знает, что она здесь.
Знает ли Мрак, что она идёт к нему?
Знает ли, зачем?
Знает ли она сама? Уверена ли?
– Я знаю, зачем я здесь, – сказала Лана. – Знаю.
– Конечно, – отозвался Коржик. Он, похоже, принял это за упрёк в свою сторону.
Патрик вёл себя тихо, он боялся. Он тоже помнил.
Они вошли в сарай. Лана проверила бак с пропаном. Судя по измерительному прибору, бак был полон. Должно хватить.
Она опустилась на колени и проверила, на чём стоит бак. Тот стоял на некой стальной раме, ржавой, но, слава богу, не прикрученной к полу. Платформа стояла на земле. Отлично.
– Коржик, нам надо погрузить этот бак в машину. Скоро я достану ключи. Мы подгоним фургон поближе к баку. Но сначала давай поглядим, как тут всё устроено, ага?
– Не вопрос, Целительница.
Лана приставила ногу вплотную к нижнему краю бака и отметила, что верхний край упирается ей в бедро. Затем подошла к фургону и сравнила высоту проёма.
Хорошо. Хорошо. Почти столько же. Бак на пару дюймов ниже, а значит, его можно будет поднять. Поднять и засунуть в кузов. Но тут должна быть какая-то специальная система, ведь Отшельнику Джиму приходилось загружать бак в машину, чтобы пополнять запасы.
– Коржик. Поищи ящик с инструментами.
Всё по порядку. Первым делом она убедилась, что кран закрыт.
Затем порылась в ящике, который принёс Коржик, и нашла ключ, подходящий по размеру к крану. Соединительный элемент между шлангом и баком стоял намертво.
– Дай я попробую, – предложил Коржик.
Он весил как минимум вдвое больше Ланы. Соединение поддалось.
Лана показала на балки. С них свисала тяжёлая цепь, подсоединённая к подъёмному механизму. На конце её болтался крюк, а из корпуса бака торчал болт с петлёй.
– Джиму приходилось время от времени наполнять бак. Вот как он грузил его в фургон.
Коржик потянул за крюк. Цепь звякнула и легко пошла вниз, разматываясь с хорошо промасленного механизма.
Коржик навалился на бак и продел крюк в ушко.
– Окей. Отлично, – сказала Лана. – Я пошла за ключами.
Что-то в её тоне напрягло Коржика.
– Слушай, Целительница, давай мы… э-э… пойдём с тобой. Мы с Патриком. Там не безопасно.
– Знаю, – сказала Лана. – Но, если что-то пойдёт не так, я должна знать, что кто-то позаботится о Патрике.
Она выбрала не лучшие слова, чтобы успокоить Коржика. Его глаза расширились, подбородок задрожал.
– А что может пойти не так?
– Ничего, наверное.
– Окей, я иду с тобой, – сказал Коржик.
Лана положила ладонь на его огромное предплечье.
– Коржик, ты должен довериться мне.
– Ну хоть расскажи, в чём дело, – взмолился он.
Лана задумалась. Ей ужасно хотелось, чтобы Коржик, да и Патрик тоже, пошли с ней ко входу в шахту. Но она боялась за Патрика. И ещё больше боялась, что что-то может случиться с Коржиком.
В прежние времена Коржик был огромным тупым задирой, этаким Орком номер два. Он уж точно не блистал умом. Но за несколько суток перенесённых страданий его сердце размякло, и из него исчезла вся прежняя чернота. Коржик по-своему очистился, Лане он теперь казался совершенно непорочным. Встреча с Мраком может всё это перечеркнуть. Тварь из шахты уже оставила след в её душе, и она не хотела, чтобы то же самое случилось с её верным и надёжным защитником.
Лана открыла сумку. Она достала письмо, запечатанное в белый официальный конверт. И протянула его Коржику.
– Слушай, если что-то всё же случится, передай это Сэму и Астрид. Хорошо?
– Целительница… – он не хотел брать конверт.
– Коржик. Возьми. – Она вложила конверт ему в руку и сжала его пальцы. – Хорошо. Теперь слушай: я хочу, чтобы в моё отсутствие ты сделал кое-что ещё.
– Что?
– Она через силу улыбнулась.
– Я так хочу есть, что готова съесть Патрика. Поройся среди этого хлама, может, найдёшь что-нибудь съестное. Я вернусь через пятнадцать минут.
Лана повернулась к выходу и выскочила под ночное небо, прежде чем он успел что-нибудь возразить.
Запустила руку в сумку, нащупала холодную пластиковую рукоять пистолета и обхватила её пальцами. Вытащила оружие и опустила руку.
Она заберёт ключ у мёртвого золотоискателя. Если Вожак явится ей помешать, она пристрелит его.
А если… если она не сможет выйти из пещеры, если вместо этого пойдёт всё глубже и глубже, к Мраку, не в силах сопротивляться, то…
* * *
Тейлор была не такой, как Брианна. Бриз воображала себя супергероем. А Тейлор знала, что она обычная девочка. Такая же, как и все, не считая странной способности: стоило ей подумать о каком-то месте, как она тут же перемещалась туда.
И теперь Брианна жутко запаздывала. Бриз никогда не опаздывает. Она не умеет опаздывать. Значит, с ней что-то случилось.
Так что настала очередь Тейлор. Она чувствовала это, знала. Но Сэм её не просил. Он стоял и пялился на дорогу, словно ждал, пока появится Брианна.
Тейлор ещё ни разу не видела Декку такой расстроенной. Обычно она была каменно-спокойной, а теперь в камне появились трещины.
Эдилио сохранял невозмутимое лицо. Он смотрел прямо перед собой, ожидая приказаний. Спокоен.