Бой бабочек - читать онлайн книгу. Автор: Антон Чижъ cтр.№ 66

Александров зажмурился. Он ждал, что сейчас раздастся визг и начнется потасовка. Но пока раздавались только восторженные возгласы. Он приоткрыл глаза. Картина была невероятная: Отеро целовала Кавальери, итальянка отвечала нежным поцелуем в щечку. Как будто не было ни вражды, ни соперничества, ни мешка с песком. Не говоря уж о сочных эпитетах с обеих сторон. Две змеи так нежно не обвивают друг дружку, как обнимались они. Прекрасно понимая, что и зачем делают, не сговариваясь заранее, а поддавшись воле зрителей, пусть и репортеров. Импровизация удалась на славу. Теперь газеты наверняка выйдут с заголовками о поцелуе накануне последней битвы.

Они произвели фурор. Объятий было достаточно. Легонько оттолкнув Кавальери, Отеро заняла свое кресло. Она закинула ногу на ногу, чтобы всем были видны ее туфельки, и расправила складки так, чтобы спускались волнами. Кавальери глубоко села в кресло, почти лежа. Грудь в кружевном лифе, как бы случайно поднявшаяся, приковала взгляды мужчин. Война бабочек началась…

Репортеры старательно задавали идиотские вопросы, по мнению Ванзарова. Он держался в тени, стараясь не попасться на глаза.

Среди пишущей братии выделялся один, который не имел блокнота и карандаша. Растрепанная кучерявая шевелюра, длинное пальто, болезненные круги под глазами, отрешенный взгляд. Он смотрел в пол, лишь изредка поднимая глаза. Правая рука была в кармане пальто. Но Ванзаров не мог пока ничего предпринять. Схватить странную личность означает устроить скандал, о котором напишут все. И не беда, что завтра утром газета выпадет из рук изумленного Шереметьевского. Так или иначе, тайна отпуска будет раскрыта. Но главное, он опасался нанести вред Кавальери. Ну, и Отеро. Обещал же защищать обеих… Оставалось держаться наготове.

Любопытство пишущих господ вертелось в основном вокруг драгоценностей и сюрпризов, которые ожидались на двойном бенефисе. Александров был очень доволен: это как раз те подробности, какие обожает смаковать публика. Билеты, конечно, давно распроданы. Но ажиотажа много не бывает. Хорошо бы еще, чтобы безбилетные штурмовали театр, висли на окнах и ломились в проход. Вот это была бы настоящая сенсация.

Между тем Отеро отвечала, что не раскроет всех секретов. Пусть это будет подарок для публики. Она готовит нечто такое, что останется в памяти навсегда. Про драгоценности не стала много говорить, лишь намекнула, что будет в новых, еще не виданных. Публика отчего-то падка на блеск драгоценных камней. Хотя, по мнению Ванзарова, что там сверкает на шее актрисы, стекло или брильянты, из зала не разобрать.

– Какие украшения наденете вы? – спросил репортер Кавальери.

Она застенчиво улыбнулась.

– Дождитесь – и увидите, – ответила она так, что у Александрова немного похолодело внутри. Не было уверенности в голосе звезды! Уж не задумала ли она какую-нибудь новую пакость?..

– Какую главную арию исполните?

– Пусть это будет приятной неожиданностью…

Только неизвестно для кого: для публики или Отеро. Александров предпочитал об этом не думать. Как-нибудь сложится…

Время истекало. Обе звезды утомились от вопросов и щупающих взглядов. Александров понял, что пора заканчивать. Он вышел вперед, наемного заслонив собой звезд, и объявил, что на этом интервью окончено. Низко поклонившись, он попросил у почтенной публики отдать должное актрисам, и отступил в сторону с умением конферансье. Репортеры дружно забили в ладоши – голодные волки получили по куску свежего мяса. Сейчас побегут по редакциям строчить заметки и заголовки на первую полосу. Дамы встали. Отеро помахала и быстро пошла из зала. Кавальери задержалась, будто ждала кого-то. Александров говорил ей что-то на ухо, она не замечала.

К ней уже потеряли интерес. Грохотали стулья, репортеры громко переговаривались, смеялись и делились впечатлением. Они выходили шумной толпой, гудящим роем мух.

Ванзаров вжался в стену и отвернулся, чтобы его не заметили. Что вполне удалось. Репортерам дела не было, кто там маячит в темноте. Зал быстро опустел. Стулья стояли в беспорядке. Только на одном еще сидел человек. В черном пальто он был плохо заметен. Ванзаров держал его в поле зрения.

Юноша поднялся. Рука его осталась в кармане пальто. Он медленно, с усилием двинулся по направлению к сцене. Перед ним оставалось несколько стульев. Дальше была Кавальери. Теперь он не спускал с нее глаз.

Она ощутила его взгляд, пошатнулась, отпрянула и наткнулась на барьер оркестровой ямы. Кавальери следовало бы бежать в сторону, но она не могла пошевелиться. Только смотрела на черную фигуру, приближавшуюся к ней. Оставалось три шага. Он вынул руку, сжимавшую револьвер. Ствол опущен. Ванзаров успел заметить: модель малого калибра. Юноша в черном с усилием поднял руку. Дуло смотрело прямо в декольте. Кавальери закрыла глаза и стала шептать молитву. Ее нашли, убийца неумолим, это конец… Финита ля комедиа…

Анечке захотелось прогуляться. Погода чудесная! Зачем сидеть дома, когда сделаны упражнения, заданные профессором Греннинг-Вильде? Барышне хочется пройтись. В другом доме, где другие порядки, незамужнюю девушку не принято отпускать гулять в одиночку. Столько соблазнов, столько нескромных мужских глаз. Но Анечка так поставила себя, что мадам Фальк не могла ей перечить. Да и вреда большого не видела в том, чтобы деточка подышала воздухом. Последние летние денечки… Что же ей, бедной, взаперти сидеть?

Надев перчатки и раскрыв кружевной зонтик, Анечка вышла на 8-ю линию. Она шла как настоящая дама, красиво выгнув спинку, и не обращала внимания на взгляды, что то и дело доставались ей. Ближняя цель прогулки виднелась на углу – тумба, густо заклеенная афишами. Анечка остановилась около нее и стала жадно читать. Она читала чужие фамилии, знакомые и не очень, и воображала, что скоро появится афиша: «Впервые на сцене m-le Фальк!» Потом, когда публика оценит ее голос, быть может, появится совсем чудесная афиша: «Бенефис m-le Фальк!» А дальше гастроли, Европа, слава и любовь зала. И аплодисменты. Ничего так не хотелось ей, как стоять под громом аплодисментов и кланяться. Какое замужество! О каких глупостях маменька думает! Она обручена с театром и славой.

В приятных мечтаниях Анна не заметила, как рядом с ней остановилась дама.

– Ах, это вы, – сказала она тихо. – Какая приятная встреча!

Повернув голову, Анна увидела мадемуазель Вельцеву.

– Рада вас видеть, – ответила она, вглядываясь в лицо, о котором ее расспрашивали. Лицо было обычное, такое трудно описать. Или вуалетка мешала… Анна видела в нем что-то, чего не могла объяснить. Нет, подругами они точно не будут…

– Как ваши успехи? – спросила мадемуазель.

– Успешно прослушалась… Жду предложений от театров, – ответила Анна сухо. Чтобы не вздумала лезть с предложением кофе и тому подобными.

– Это чудесно, – с легкой грустью, как показалось Аннет, ответила Вельцева, – тогда отдам кому-нибудь…

Нет на свете девушки, которая не захочет узнать, что же такое достанется другой девушке. Анна не была исключением.