Мировой беспорядок - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Хаас cтр.№ 51

Всеобъемлющий подход к отношениям с крупными странами, которые могут сделаться нашими противниками, требует также иных усилий, делающих данную нежелательную возможность менее вероятной. Дипломатическая взаимозависимость должна подкрепляться экономическим партнерством. Это означает, что Китай и Россия должны активно вовлекаться в сохранение или даже расширение двусторонних экономических связей с США (торговля, инвестиции, обмен технологиями и т. д.) и участвовать в обеспечении мировой и региональной стабильности, которая гарантирует создание благоприятных условий для экономического роста. Цель заключается в том, чтобы побудить обе страны не совершать поступков, которые угрожают нарушить статус-кво, служащий общим интересам. В идеале их будет удерживать от опрометчивых шагов экономический ущерб, который они понесут (например, из-за санкций), если поведут себя плохо.

При этом с американской стороны нужна сдержанность иного рода. В фокусе внимания при формировании отношений с Китаем и с Россией должна находиться их внешняя политика, а никак не внутренняя. Чрезмерное внимание к внутренней политике этих стран вряд ли будет способствовать исправлению последней, зато почти наверняка повлияет на восприятие ими Соединенных Штатов Америки и на отношения с США. Америка вправе превозносить собственный путь развития и критиковать других за нарушения прав человека в каком бы то ни было масштабе, но надо помнить, что мы не располагаем влиянием на эти страны и не может позволить себе роскошь фокусироваться на подобном при выстраивании отношений.

Кроме того, США необходимо проявлять более традиционную внешнеполитическую сдержанность. Шаги по принятию Украины и Грузии в НАТО нужно приостановить. Обе названных страны не соответствуют требованиям устава НАТО, а суета вокруг них еще больше отчуждает и провоцирует Россию, заодно налагая на США военные обязательства, которые Америка не в состоянии выполнить. Пожалуй, США и НАТО стоило бы сосредоточиться на выполнении текущих обязательств, а не брать на себя все новые и новые. Еще следует изучить возможности по восстановлению контроля над вооружениями в отношениях с Россией. Что касается Китая, у США есть собственный интерес к тому, чтобы умерить пыл всех претендентов на спорные острова и морские воды; надо вынудить данные страны не предпринимать односторонних действий, способных вызвать кризис.

Следует честно признать, что нет ни малейшей гарантии, что любая американская позиция по отношению к Китаю и России принесет желаемый эффект. Немаловажным фактором, причем частично выходящим за рамки американского влияния, будут траектории внутреннего развития обеих стран – и способы, какими их лидеры станут решать соответствующие проблемы. России Владимира Путина предстоит принять важные решения: прежде всего определиться, хочет ли она и дальше считаться агрессором, который полагается на использование военной силы для проецирования своего влияния вовне, или готова стать частью международного общества. Ей также нужно осознать, желает ли она и впредь оставаться «одномерной», зависимой от добычи нефти и газа, или готова модернизироваться по всем направлениям, сократить вмешательство правительства в экономику и теснее интегрироваться в общемировые процессы. Тенденции последнего времени не обнадеживают, но у США нет причин отворачиваться от России, учитывая ее важность и возможность хотя бы немного изменить ее поведение.

В случае Китая даже краткий список задач китайского все более централизованного руководства предусматривает исправление перекоса с чрезмерной зависимостью от экспорта в пользу наращивания внутреннего спроса, сокращение избыточных мощностей и ликвидацию спекулятивных пузырей в нескольких секторах экономики, борьбу с коррупцией, решение проблемы старения населения и противодействие изменениям климата и загрязнению окружающей среды. Реальность такова, что будущее наверняка обернется замедлением стремительного экономического роста ^[173]. Китайские лидеры хотят пользоваться благами и преимуществами современной экономики, но не желают допускать появления у себя одного из необходимых условий ее существования – открытого общества. Более агрессивная внешняя политика способна породить новый источник политической легитимности, подвергнув при этом риску торговые и инвестиционные возможности. Как именно китайские лидеры справятся с этим вызовом, будет иметь большое значение для Китая и для всего мира.

В значительной степени дальнейшее развитие мира будет зависеть от того, смогут ли ведущие державы современной эпохи выработать общий подход (или, по крайней мере, согласовать подходы) к пониманию легитимности и ее составляющих. Как и ранее, легитимность есть и содержание, и процесс. Основной подход к легитимности и, как следствие, подход к миропорядку должен учитывать традиционную, если угодно, классическую трактовку суверенитета, которая подлежит видоизменению с учетом вызовов и угроз новой эпохи. Государственный суверенитет должен оставаться в основании глобального миропорядка. Как неоднократно доказывало двадцатое столетие и как показали недавние события на Украине, мир, в котором границы нарушаются посредством применения военной силы (а также, все чаще, за счет использования других инструментов, например, кибернетической агрессии) есть мир повышенной опасности и нестабильности.

Однако подхода к миропорядку, опирающегося на уважение государственного суверенитета, явно недостаточно. Традиционное восприятие миропорядка, обсуждающее лишь права и прерогативы государства, становится все менее адекватными и даже опасным. Текущая реальность, отягощенная глобализацией, такова, что с точки зрения ее последствий мало что в мире остается локальным по воздействию. Мир как таковой не следует путать с Лас-Вегасом: происходящее где-то редко остается известным только там. Едва ли не все на свете – туристы, террористы, мигранты и беженцы, электронная почта, оружие, вирусы, доллары и парниковые газы – перемещается по множеству «транспортеров», разбросанных по планете глобализацией, и достигает самых отдаленных уголков земного шара. Многое из того, что исторически считалось внутренним делом, скрытым от посторонних глаз и имевшим место на территории суверенной страны, в настоящее время становится потенциально всемирным по своим масштабам и последствиям. А потому мы больше не можем позволить себе роскошь рассматривать все происходящее в другой стране как запретное.

Отсюда вытекает отказ не только от традиционного мышления, но и от осмысления основных политических и интеллектуальных вызовов международной системе, в которой доминирует государственный суверенитет. Традиционное мышление заключается в том, что суверенитет практически возведен в абсолют и что действия в пределах границ страны считаются прерогативой ее правительства. Важное (но разделяемое далеко не всеми) исключение из этого правила – это права человека и возможность того, что отдельные правительства, необоснованно ограничивающие доступ к этим правам, рискуют утратить ряд гарантий суверенности, которыми обычно располагают правительства и государства. В этом состоит суть доктрины «ответственности по защите» (R2P).