Лазурь на его пальцах - читать онлайн книгу. Автор: Кэрри Лонсдейл cтр.№ 57

– Такосы у них просто офигенные! В меню «У Эйми» обязательно надо включить что-нибудь такое. Думаю, тут все дело в соусе. Особую пикантность дает, конечно, чипотле ^[20], – добавил Ян с набитым рыбой и тортильей ртом. Потом, заметив, что я закрыла крышку на своем контейнере «на вынос», озабоченно насупил брови:

– А ты чего не ешь?

– Может, поем попозже.

Уткнувшись подбородком в согнутые колени, я ворошила ступнями песок. Нагретый на поверхности солнцем, уже на пару дюймов ниже он был заметно прохладнее. Песчинки щекотно просыпались между пальцами. В этом их легком касании моего тела я пыталась ощутить прикосновение Джеймса, как пыталась услышать его голос в дыхании бриза. И впервые с тех пор, как я его похоронила, я не почувствовала ничего. Мне никогда еще не было так одиноко.

Ян кивнул подбородком в сторону океана:

– А что, волны тут как будто неплохие. Как думаешь, с фут или два? Я читал, дальше по берегу, возле нашего отеля, на Сикатела – где будут завтрашние соревнования, – волны могут достигать даже тридцати или даже сорока футов. – Он сунул в рот уже третье тако и прошамкал: – Вот это я понимаю!

– Угу… – Я закрыла глаза, напитываясь последними в этот день лучиками тепла, потому что в сердце моем было холодно и пусто.

В какой-то момент я почувствовала, как передо мной, заслоняя свет, растопырилась широкая ладонь.

– Видишь, дальше по берегу, за пляжем Принципаль, рыбацкие лодки? Женщина на рынке мне сказала, что можно выбрать себе рыбу прямо из лодки, посмотреть, как нам ее почистят, потом препроводить людей с рыбой до ресторана, где нам приготовят ее на ужин. Дескать, будет тогда свежайшая. Надо будет обязательно попробовать, прежде чем отправимся домой.

«Домой. Без Джеймса», – подумалось мне.

В молчании Ян съел последнее тако, а я тем временем стала, не открывая глаз, прокручивать в памяти минувший вечер. Наконец я услышала, как Ян, покончив с едой, вытер руки и отложил в сторону контейнер. Потом почувствовала на себе его изучающий взгляд.

– А ты уверена, что это был Джеймс? – спросил он через какое-то количество времени.

– Да. – «Или все же нет?» Я пожала плечами и пробормотала: – Я не знаю. Карлос очень на него похож. Ну… почти похож. У него на лице огромный шрам, – провела я пальцем себе по виску и скуле.

Ян навел объектив на сияющую лучистую полоску, еще оставшуюся там, где черный океан встречался с темнеющим небом. Нажал на кнопку.

– Если это Джеймс, он должен был бы тебя узнать. Ты бы непременно увидела какую-то реакцию.

– Вероятно, да, – безжизненно отозвалась я. – Может, у него амнезия.

– Тогда он должен был бы проявить к тебе больше любопытства. Он бы поинтересовался, не связана ли ты как-то со своим прошлым.

– Он вел себя так, будто у него нет никакой потери памяти. Как будто это совершенно иной человек.

Ян вдруг замер, пронзив меня взглядом.

Я подняла к нему лицо:

– Ты что?

– Ничего, – покачал он головой. И вновь отвернулся к горизонту, держа перед собой фотокамеру. Однако на сей раз он не сделал ни одного снимка. Он как будто полностью погрузился в свои мысли, унесясь за долгие мили от песчаных пляжей Пуэрто-Эскондидо.

До открытия «Эль-Студио дель Пинтор» оставалось еще два часа, однако уже двадцать минут я все разглядывала Карлоса – с той же сосредоточенностью, с какой бы изучала его творения. Я стояла на тротуаре через дорогу, наблюдая за ним сквозь широкое витринное окно галереи. Карлос был занят тем, что развешивал экспозицию. Время от времени он останавливался, чтобы оценить общую картину, то сцепляя кисти за затылком, то рассеянно потирая руки. В точности, как Джеймс.

В какой-то момент Карлос удалился внутрь дома, и я, прислонясь к фонарному столбу, стала ждать, когда откроется галерея. Туристы толпами двигались в сторону пляжа, неся с собою полотенца и благоухая солнцезащитной косметикой. Я же делала вид, будто читаю роман в мягкой обложке.

Прошло еще двадцать минут, Карлос так и не появился. Я дошла до конца 285-й страницы, с молниеносной скоростью по диагонали проглядывая книгу. Терпение мое, как и роман, подходило к концу. Наконец я убрала книжку и пересекла улицу, подойдя к дверям галереи.

На входной двери по-прежнему висела табличка «Закрыто» с размашистой подписью, которую Ян переводил мне накануне, однако я все равно вошла внутрь. Над дверью звякнул колокольчик, и я невольно затаила дыхание, ожидая, что выйдет Карлос. Он не показался, и я двинулась по периметру экспозиции. А вдруг я обнаружу здесь украденные работы Джеймса?

Остановившись перед акриловой картиной на противоположной стене, я вгляделась в подпись автора. «Дж. К.Д.». Изображенный на картине солнечный закат сильно напомнил мне работу Джеймса «Бухта Халф-Мун-Бэй», однако подпись на ней все же разнилась с его манерой письма. Буквы здесь были более наклонными.

Сделав полный круг, я остановилась у письменного стола в глубине зала. Вдоль стены за ним были составлены книги, охватывающие множество жанров и эпох, – от Стивена Кинга до Шекспира. Были и романы с названиями на испанском, и разного рода руководства на английском языке. Журналы «Runner's World», «Outside» и «Sport Fishing» высились тремя отдельными стопками.

На столе лежали россыпью бланки заказов, несколько выпусков местной газеты и целая коллекция грязных кофейных кружек. Еще я увидела буклет со списком всех работ Карлоса, от самых ранних его техник до уже мáстерской работы кистью.

– Ya cerramos, – раздался голос у меня за спиной. – Еще закрыто.

Резко обернувшись, я увидела Карлоса.

Он застыл в дверном проеме, ведущем в другую комнату. На его лице медленно проступила улыбка.

– Hola, señorita. – Он прошел в главный зал галереи. – А я все гадал, увижу ли вас снова. Эйми, верно? – спросил он, тут же переключившись на английский.

Кивнув, я тихонько сунула буклетик в задний карман.

В воздухе между нами разливался едкий запах скипидара и тунгового масла, исходивший от кусочка ветоши, который Карлос держал в руке, оттирая пальцы от высохшей краски. На нем были джинсы с заниженной посадкой и футболка с фотопечатной эмблемой прошлогоднего чемпионата по серфингу. А еще он был босиком.

«Босой, загорелый и очень сексуальный», – мелькнуло у меня в голове. По груди, по шее в мгновенье полыхнул жар, распространяясь быстрее лесного пламени.

И хотя последние сорок пять минут я, можно сказать, за ним подглядывала, я все равно оказалась не готова к тому, что он предстанет передо мной и я вновь увижу и завитки его волос, и изгиб бровей, и рельеф носа. Переносица явно была сломана, и срослось не совсем правильно.