История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - читать онлайн книгу. Автор: Оскар Халецки cтр.№ 44

Страна династии Хуньяди была все еще достаточно сильна, чтобы защищать свою границу на Дунае даже после периодических поражений и удерживать плацдарм на территории Боснии. Однако два княжества – Валахия и Молдавия, которые в XIII и XIV вв. были созданы предками румын, но редко объединялись друг с другом, были вынуждены искать защиты у более крупных христианских государств, чтобы не оказаться под властью султанов. Ближайшим из таких соседей, также заинтересованным в том, чтобы остановить нашествие османов, была на самом деле Венгрия, в которой было многочисленное валахское население в Трансильвании. Но, несмотря на тесные исторические узы (сами Хуньяди имели валахские корни), между румынами и мадьярами, которые хотели присоединить оба Дунайских княжества к короне святого Стефана в качестве вассальных территорий, никогда не было никакого реального взаимодействия.

Колеблясь между турецким и венгерским влиянием, южное из этих княжеств – Валахия, разумеется, первым попало под власть турок-османов, которая была уже прочно установлена там во время падения Константинополя. В то время как в Валахии польское влияние было лишь эпизодическим, несмотря на союз, заключенный в 1390 г., Молдавия искала защиты у Польши и от Турции, и от Венгрии. Почтение, продемонстрированное ее князем королю Ягайло в 1387 г., неоднократно выражали и его преемники на протяжении XV в. По крайней мере одному из этих молдавских князей, Стефану Великому, удалось в годы своего долгого правления (1457–1503) сделать свою страну практически независимой от всех ее соседей и довольно успешно защищать ее от повторяющихся нападений турок-османов. И не раньше утраты своих черноморских портов, Килии и Аккермана, в 1484 г. отошедших Баязиду II, Стефан тоже попытался получить от Польши помощь путем выражения уважения и почтения Казимиру Ягеллончику. Но он остался разочарован, потому что Польша сама, помня о разгроме при Варне, не чувствовала себя достаточно подготовленной к тому, чтобы вступить в борьбу с Османской империей. Когда она наконец сделала это в 1497 г. при сыне Казимира Яне I Альбрехте (Ольбрахте), трагическое недопонимание заставило поляков и молдаван выступить друг против друга, что привело к поражению польского короля в лесах Буковины ^[32]. За этим последовали первые вторжения турок, глубоко проникавшие на территорию Польши.

Польша вступила в войну с намерением отнять у мусульман не только молдавские порты, но и в равной степени важный торговый центр Каффу в Крыму – генуэзскую колонию, которая в 1462 г. попросилась под защиту Польши, но была завоевана турками в 1475 г. Падение Каффы имело особое значение, потому что оно дало возможность Османской империи превратить татарское Крымское ханство в свое вассальное государство, которое в любой момент можно было использовать против его соседей-христиан. Одна из таких соседок, Литва, во взаимодействии с Польшей изначально способствовала созданию Крымского ханства, что было еще одним шагом к постепенному распаду Золотой Орды, которая казалась самым опасным врагом. Новая династия крымских ханов – Гиреи – которая правила там почти 400 лет, действительно была союзницей Ягеллонов до самой смерти в 1466 г. самого выдающегося своего представителя – Хаджи-Гирея. Но последующие внутренние проблемы в Крыму привели к победе честолюбивого сына Хаджи – Менгли, который, будучи захваченным в плен турками в Каффе, вернулся через несколько лет в Крым уже их вассалом. Посредством частых набегов он не только практически отрезал Литву и Польшу от принадлежавшего им черноморского побережья, но и заменил альянс своего отца с королем Казимиром на альянс с Иваном III Московским.

У Менгли-Гирея на самом деле был общий интерес с могущественным великим князем Московским, который пришел к власти после смерти своего отца Василия II в 1462 г. Одной из своих целей Иван считал освобождение Москвы от владычества Золотой Орды – смертельного врага Крымского ханства. Но еще более важной целью политики Ивана III было объединение под властью Москвы всех русских земель. После завоевания Новгородской республики в 1478 г., что полностью нарушило равновесие сил в Восточной Европе, и после его завоевания Твери в 1485 г. ^[33], которое уничтожило последнее независимое княжество между Москвой и Литвой, объединение всех великорусских земель было достигнуто, Иван III стал претендовать на белорусские и украинские территории Литвы.

Эти притязания основывались на династических и религиозных аргументах, так как эти территории Древней Киевской Руси когда-то находились под властью все той же династии Рюриков, московскую ветвь которой теперь представлял Иван III, и потому что все восточные славяне исповедовали православную веру. По этой самой причине Казимир IV Ягеллончик, попытавшись умиротворить Москву даже в вопросах церковной организации, приветствовал возвращение своих русских подданных во Флорентийскую унию. Митрополит, присланный из Рима в 1458 г., имел резиденцию в Киеве, и его власть простиралась до политических границ между Литвой и Москвой. Это отделение древнего Киевского государства от жителей Московской митрополии должно было стать постоянным, но даже жители Киевской митрополии не защищали союз с Римом, который некоторые из них пытались возродить в последующие десятилетия, но без особого успеха. Тем не менее белорусские и украинские земли определенно находились в культурной орбите, совершенно отличной от московской, и в них также существовала другая форма правления, которая уважала их независимость и тесно связывала их с европейским сообществом. Центрально-Восточная Европа, к которой они теперь относились благодаря политической федерации, была, без сомнения, частью этого сообщества, в то время как Московская Русь, которая хоть и освободилась от татарского ига, развивалась совершенно в другом направлении. Именно Иван III благодаря своему браку с Софией, наследницей династии Палеологов, во многом способствовал политическому представлению Москвы как Третьего Рима. Он строил другую, агрессивную империю и угрожал всем своим западным соседям от Шведской Финляндии на севере до Киева на юге, который по его наущению был разграблен крымскими татарами в 1482 г.

Иван использовал этих союзников-мусульман против Казимира IV, на которого он не осмеливался нападать напрямую, и аналогичным образом польский король и его преемники время от времени использовали золотоордынских татар против Москвы. Благодаря странной смене союзов эти татары теперь обычно были на литовской стороне. Между Литвой и Москвой возникла напряженная ситуация, когда не было ни войны, ни мира, которую Иван III использовал, чтобы оккупировать некоторые приграничные регионы. Эти изменения рубежей имели ограниченное значение, но они создали опасные прецеденты и подготовили дорогу для открытой агрессии против Литвы сразу же после смерти Казимира в 1492 г.

Этот роковой год был началом длинной череды войн, которые в истории Восточной Европы имеют такое же значение, что и Итальянские войны в этот же период истории Западной Европы. Литва была теперь под властью отдельного великого князя – одного из многочисленных сыновей Казимира – Александра, который тесно сотрудничал со своим братом Яном I Альбрехтом, новым королем Польши, и даже с Владиславом – королем Венгрии и Чехии. Но он не получал должной помощи, и по мирному договору от 1494 г. Александру пришлось сделать первые территориальные уступки Москве. Эти уступки не имели жизненно важного значения для положения Литвы, и Александр рассчитывал умиротворить своего опасного соседа, женившись на дочери Ивана Елене. Но это был именно тот брак, которые дал ее отцу новые возможности поднимать спорные вопросы, выдвигая жалобы, противоречившие собственным уверениям Елены, что она не имеет обещанной свободы исповедовать православную веру. В то же время сдержанные попытки восстановить Флорентийскую унию Иван III заклеймил как преследование православной церкви. И как только поражение Польши в Молдавии повлияло на авторитет всей династии Ягеллонов, великий князь Московский совершил еще одно, гораздо более мощное нападение на Литву в 1500 г.