История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - читать онлайн книгу. Автор: Оскар Халецки cтр.№ 19

В годы яркого правления этого замечательного князя все восточные славяне были в последний раз объединены в одно политическое целое. Это не было абсолютно однородное или сильно централизованное объединение, однако оно было обществом, основанным на той же культуре и схожих политических принципах, которые преобладали при деде Владимира – Ярославе. Свод законов – знаменитая Русская Правда, составленный последним и развитый его преемниками, продолжал управлять отношениями между всеми классами общества от бояр в княжеской дружине и думе, которые теперь стали потомственными землевладельцами, до различных групп крестьян – свободных и крепостных. Церковная организация под властью митрополита Киевского тоже продолжала быть элементом, обеспечивающим это единство. Но именно при Мономахе, чья фамилия указывает на растущее византийское влияние, последствия греческого раскола тоже стали проявляться в русской церкви спустя около 60 лет. Растущее предубеждение против католического Запада появляется уже в первой русской летописи (Повесть временных лет), дописанной киевскими монахами в 1113 г., когда Владимир Мономах пришел к власти. И несмотря на неоднократные брачные союзы между Рюриковичами и различными католическими династиями, включая польскую, это религиозное предубеждение усугубляло политические проблемы в отношениях с западными соседями.

Тем не менее даже тогда разрыв между двумя центрами европейской христианской цивилизации, Римом и Константинополем, еще не считался окончательным. С другой стороны, греческая Восточная Римская империя Комнинов, которая сама была в тесных отношениях с западными державами, находилась в таком шатком положении, что не могла контролировать политику Киевской Руси, как это было во времена Македонской династии. Будучи полностью независимыми от какой-либо имперской власти, русские князья собирались участвовать в делах Греческой империи до конца XII в. Иногда они разделялись в своих политических симпатиях, но это влияло на ситуацию в России только во времена внутренней раздробленности, последовавшей за смертью Владимира.

Интересные биографические подробности, содержащиеся в завещании Владимира, свидетельствуют о его постоянной активности как правителя, который прикладывал максимум усилий к тому, чтобы защитить всю страну от половцев, представлявших тогда единственную внешнюю угрозу, и утихомирить распри между теми князьями, которые оставались под его верховной властью. Внешние признаки единства сохранялись при его сыне Мстиславе, но после его смерти в 1132 г., а еще больше после смерти брата Мстислава Ярополка в 1139 г. началась борьба за Киев не только среди потомков Мономаха, но и между ними и другими ветвями династии, которая полностью уничтожила древнерусскую политическую организацию.

Разграбление Киева в 1 169 г. обычно считают последним ударом не только потому, что столица и ее авторитет так и не восстановились полностью после этого первого разрушения в братоубийственной войне, но и еще больше потому, что князь, который захватил тогда Киев, даже не стал править там, а возвратился в свое княжество. Этим князем был Андрей Боголюбский, отец которого Юрий Долгорукий – сын Владимира Мономаха – временно правил Киевом, но был заинтересован в первую очередь в своих наследных владениях в далеком регионе на Верхней Волге.

В последующие три четверти века Киев менял правителей так много раз (больше тридцати) и настолько явно уже не был реальным политическим центром федерации княжеств, хотя бы слабо связанных между собой, что обычно возвышению трех новых городов в русской истории – Галича, Новгорода и Суздаля придают большое значение. Следует помнить, однако, что до монгольского нашествия, которое в 1240 г. прервало смену князей в Киеве более чем на 100 лет, значимость этого первоначального ядра средневековой Руси не исчезла полностью. Всегда оставалась возможность, что под властью выдающегося правителя, который добавит свои полученные по наследству земли к Киеву, этот город снова сможет стать символом единства всех восточных славян.

С географической точки зрения было бы самым естественным объединить регион в нижнем течении Днепра с регионом в его верхнем течении, который также был значимым центром русской жизни. Если он получает столь мало внимания, то только потому, что белорусские княжества этого региона обычно проявляли очень мало политической инициативы. Самым важным из этих княжеств со столицей в Полоцке в верхнем течении Западной Двины продолжала править боковая ветвь династии, которую никогда серьезно не интересовала судьба Киева, зато интересовали торговые отношения с Балтийским регионом. Самый активный из смоленских князей – правнук Мономаха Мстислав – не сумел удержать Киев и в конечном счете обосновал свой род в далеком юго-западном крае Древней Руси.

Именно там при его сыне Романе, который в конце XII в. объединил Волынь с Галичиной, был основан особенно важный центр в непосредственном соседстве с Польшей и Венгрией. Сначала Роман пользовался поддержкой поляков, но в 1205 г. он был убит в сражении с ними, и борьба за его наследство, которое он оставил двоим малолетним сыновьям, привела к совместному вмешательству этих обеих католических стран. План создания там королевства Галиция под властью польско-венгерской династии и папы римского был обречен на провал, и в конце концов сын Романа Даниил укрепил свою власть настолько, что мог даже претендовать на трон Киева. Но в ходе тяжелого противостояния политическому завоеванию католическим Западом больше, чем когда-либо раньше, развивались культурные и общественные связи с этим Западом. В местной летописи бояре, которые поддерживали семью Романа, кажутся поразительно похожими на польских рыцарей и добиваются такого же положения, ограничивая монархическую власть.

В этом новом государстве – Галицко-Волынском княжестве, которое было тесно связано с европейским сообществом, как и в Киевском регионе, население состояло из «малороссов», или русинов, согласно латинским источникам, или украинцев, согласно современной терминологии. Они отличались от белорусов, а еще больше от предков великороссов – русских в современном смысле этого слова. Из этой большой группы восточнославянских племен, первоначальные названия которых были почти полностью забыты, таким образом формировались три отдельных народа.

Но даже у великороссов на Северо-Востоке в результате распада Киевского государства развились два совершенно различных центра. Один из них возник на изначальной территории Руси в Новгородском регионе, где под предводительством Рюрика впервые закрепились варяги ^[12]. Несмотря на колонизационную деятельность, которая вскоре достигла берегов Северного Ледовитого океана, а позднее – даже Урала, этот центр не передвинулся в далекие финно-угорские регионы, а продолжал отождествляться с известным древним городом на изначальной территории племени словенцев. В равной степени важен был тот факт, что в ходе всех династических распрей Киевской Руси богатому торговому городу Новгороду удалось добиться исключительно независимого положения. Ни одна линия потомков Рюрика никогда не правила в этом городе. Власть великого князя была ограничена уже во времена правления Киева. Постепенно сложилось необычное республиканское устройство, демократическое по форме и олигархическое по сути, с епископом и правителем (посадником) на главных постах и общим собранием (Народное вече), теоретически имевшим верховную власть. По сравнению с белорусами в Полоцке великороссы в Новгороде имели более тесные торговые отношения с Западом. Опасность католического завоевания после закрепления немецких рыцарей на балтийских берегах создала сильное политическое противоборство. Но культурные контакты с католическим Западом стали еще одним последствием такой ситуации, которая втягивала эту часть Древней Руси в европейское сообщество.