Диктаторы и террористы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Пумпянский cтр.№ 55

Конкретные риски велики – вплоть до возможного нарушения и срыва. Куда больший риск, однако, захлопнуть окно исторической возможности, запугав себя подсчетом этих рисков.

Как образовалось это окно? Это реально только в одном случае – в правящем классе Ирана назрела ментальная перемена. Атомная жар-птица в руках, конечно, хорошо – в парадигме конфронтации с миром ей нет цены. Но стратегическое загнивание плохо – сколько ни уговаривай себя, что гордая страна выстоит вопреки всему миру и что народ все вытерпит. Под эти мантры, что повторяются по пять раз на дню все тридцать пять послереволюционных лет, выросло новое поколение, которое мечети предпочитает социальные сети. Оно глядит в мир с надеждой, а не ненавистью. В этих условиях, кажется, приходит осознание того, что обменять гипотетическое место в ядерном клубе на возможность развития и нормальное место в мировой экономике – неплохая сделка. Правда, в конечном счете в обмен на отмену санкций придется отказаться не только от атомной жар-птицы в руках, но и от конфронтации с миром. Анафема, но тоже не беда. Прагматизм – противоположность идеократии. Антидот и симптом излечения от нее – одновременно.

Тут стоит процитировать президента Рухани: «Некоторые думают, что мы должны либо воевать с миром, либо сдаться на милость мировых держав. Мы говорим: ни то, ни другое, есть третий путь. Мы можем сотрудничать с миром».

Язык президента Рухани заметно контрастирует с языком аятолл, к которому мы привыкли со времен революции Хомейни. Легко поставить под сомнение его слова, высшая власть принадлежит не ему, а имаму Хаменеи. Напротив, нужно обладать огромным воображением, чтобы представить, что пассионарный идеократический режим может отказаться от того, чему поклонялся. Такое, однако, бывает. Пассионарные идеократические режимы обладают одной далеко идущей особенностью – они заводят свои страны и общества в тупики истории. Когда такое случается, невозможное становится необходимым.

Нужно видеть такие исторические развилки. Опасно их пропустить. Одну такую развилку пережил Китай в пору Дэн Сяопина. Другую – Советский Союз в период своего полураспада. Ответы страны дали (дают до сих пор) разные, что не отменяет наличия самой развилки.

Иран явно у такой развилки.

5 + 1 в шестерке посредников, ищущих атомного соглашения с Ираном, может расшифровываться и по-другому. Главный груз и дипломатического, и не дипломатического убеждения взяли на себя США, что, безусловно, давало иранским муллам немало риторических возможностей обвинить Вашингтон в империалистическом диктате. Почему-то в унисон с ними звучат и некоторые филиппики на русском языке.

В оценках соглашения с Ираном с российской стороны ходовые слова нефть и газ, а не атом, как будто Россия вовсе и не входит в шестерку посредников.

Иран живет за счет нефти и газа. Ничего не напоминает? А еще нас роднят санкции. Санкции в отношении нефтяных и финансовых секторов экономики заметно тормозят иранский поток энергоресурсов на мировые рынки. Но когда нога санкций отпустит иранский тормоз, как это аукнется на российском экспорте? Не потеснит ли Иран Россию на рынке энергоносителей?

Резонный вопрос. По некоторым подсчетам, падение экспорта Ирана из-за санкций составляет порядка 50 миллионов тонн в год – менее 2 % от общемировой торговли физической нефтью. Эту добычу надо еще нарастить. Потенциально богатейшие газовые запасы – разработать. Инфраструктуру создать заново. Работа на годы. Иранский поток – серьезный фактор, но не критическая величина.

Значит, соглашение с Ираном – событие позитивное? Вовсе не значит. Почему? По причинам глубоко идейного характера – ищите интриги! Американские, в первую очередь. Но и европейцы не лучше. Оказывается, Европа готова уже сейчас признать иранскую бомбу, только чтобы навредить России – ослабить тиски своей энергозависимости от нее. Так утверждают российские мудрецы очень популярной ныне школы.

То, что Европа постарается включить в рацион своего энергопитания иранский, а также катарский, азербайджанский, туркменский и газ любой другой национальности, чтобы избавиться от своевольного российского монополизма, не большая тайна. Но откуда такой безумный полет фантазии?

Кажется, мы живем в мире не фактов, а идей. Русский мир, которого еще недавно не было ни на каких картах, сейчас превыше ОБСЕ и ООН, вместе взятых, превыше всех принципов и границ. В нашем политическом дискурсе политэкономию вытесняет теология вкупе с теллурией. Важны не факты, события, стоимости, а то, что объявляется сакральным. Тут правит первородный грех, идея имманентной порочности Запада. Давно известно, что их, супостатов, хлебом не корми, дай только насолить России. Но даже на этом фоне идея, что ради такого удовольствия Америка с Европой готовы подвергнуть себя атомному шахсей-вахсей – всем гвоздям гвоздь…

Таков эффект идеократии. Когда публицистику или хуже того – политику заносит на очень зыбкую почву идеократии, это не проходит даром.

Иран не прочь заменить Россию на рынке энергоносителей, даже если ему это не удастся. Но, кажется, и Россия готова заместить Иран.

Пафос и апломб, с которыми наши отечественные проповедники твердят, что Вашингтон обуревает «русофобия», может сравниться лишь со страстью, с какой иранские муллы клеймят «исламофобию», оккупировавшую тот же град.

Мы равно должны уверовать, что Запад движется к кризису и упадку. И что, утратив свои моральные скрепы и традиции, гнилой, разложившийся, он старается ослабить и унизить… Тут мы, правда, слегка расходимся. Они говорят Иран, хотя мы твердо знаем, что – Россию.

И даже афоризмы Верховных правителей двух стран порой совершают невольную перекличку.

Америка – это Большой Сатана! Ау!

Нет-нет, она – товарищ волк и строгий дядя в пробковом шлеме с ракетной дубинкой…

С отрезвлением в Тегеране место идейного противника США и главного изобличителя аморального и порочного Запада освобождается. Нельзя, чтобы свято место пустовало. И кому его занять, если не возрождающейся не по дням, а по часам святой Руси!

Суть происходящей иранской перемены политолог Алексей Малашенко из Фонда Карнеги определяет так: «Одним словом, Иран будет превращаться во вменяемое государство, которому можно будет доверять». Если одним словом, то Россия движется в противоположном направлении.

* * *

В мае 2018 года США безапелляционно «вышли из ядерной сделки с Ираном». Президент Трамп привычно обозвал ее «ужасной», ввел санкции против этой страны и пригрозил санкциями всем, кто ослушается его прескрипций. Неважно, что МАГАТЭ подтверждает: Иран соблюдает условия договора. Неважно, что остальные участники – Великобритания, Франция, Германия, Россия заявили, что будут придерживаться договора. Неважно, что Евросоюз, Китай, Индия несогласны с американской логикой. И уж совсем неважно, что США были инициатором этого договора. Это было при Обаме, а Трамп не считает себя обязанным сохранять преемственность. Напротив, он просто крушит все, что создал его антипод. Таков фирменный стиль Трампа. В американском политическом пространстве это проходит, все больше со скрипом. На международной арене игрища слона в посудной лавке опасней по определению. А уж хуже площадку для демонстрации слоновьей грации, чем Иран и Уран, и вовсе трудно придумать.