Доктор Кто против Криккитян - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Адамс, Джеймс Госс cтр.№ 16

Долгое время у них получалось. Особых усилий не требовалось – не было войн, куда можно было бы встрять, и даже противостояние обнаглевшим налоговым ведомствам не вызывало в сердцах Повелителей Времени отклика и не казалось делом интересным.

Когда криккиты задались целью истребить всех и вся, Повелители Времени вначале старались ни на что не обращать внимания. Их частенько – уже не первый век подряд, – спрашивали: кто виноват и что делать? И если первые несколько сотен лет удавалось как-то отделаться, сказав «Ну, мы это уже обсуждали…», то по мере того, как шли годы, как число погибших росло и звук взрывающихся планет звучал все громче, становилось все яснее, что нудно что-то предпринять. Переломный момент настал, когда кто-то заметил, что игнорировать всю остальную Вселенную, безусловно, очень умно, вот только когда ее не станет, этой самой остальной Вселенной, получится, что галлифрейцы не смогут более утверждать, что кого-то игнорируют. Сводчатые залы Паноптикума шумели несколько дней – а потом совет Повелителей Времени нехотя признал, что заявление, как ни крути, правдиво.

Галлифрейцы послали эмиссара на встречу с оставшимися видами с сообщением: да, они готовы помочь – один-единственный раз, если все согласятся после не припоминать им это.

Вот как это передал сопроводительный текст:

Слова иллюстрировал образ могучей армии роботов-убийц, вышагивающей маршем по поверхности очередной несчастной планеты, посреди смерти и упадка. Впереди лежал очередной город, кишащий жизнью – и подлежащий уничтожению. Пока Доктор и Романа смотрели, самая первая линия солдат вошла в город – и взорвалась: на нее обрушилась мощь огневой завесы союзников. Не входите, как бы говорила завеса. За первой линией криккитцев последовала вторая – и тоже взорвалась. Та же участь постигла и третью, и четвертую, и пятую.

На шестнадцатой потерянной линии лидер семнадцатой, что-то смекнув, сунул руку за завесу – и стал бесстрастно наблюдать за тем, как она сгорает. Когда конечность робота догорела до локтя, он вытащил остаток и остановился, попутно остановив и всю единую армаду.

– По-моему, они всюду суют эту технологию, – заметил Доктор. Древние таймлорды создали непроницаемый барьер, пролегший между союзниками и криккитцами – почти тот же, с малыми поправками, принцип был положен в основу изоляции Галлифрея от всей остальной Вселенной.

– Впечатляет. – Романа, послюнив большой палец, потрогала изображение завесы. – Хотя, говоря «Вселенная», ты подразумеваешь всего лишь космос и ближайшие звездные системы. То есть, мажешь все одной краской с широкой руки.

– Разве? – Доктор пожал плечами. – Это ведь, считай, одно и то же.

– Утверждение неверное, – встрял К-9.

– В любом случае, – Доктор зашагал по полю боя, – они каким-то образом растянули барьер, оттеснив криккитцев обратно на планету их создателей. Сказочке конец. – Махнув на прощание рукой стройным шеренгам роботов, он отправился на поиски матричной двери. Остановился перед ней и кисло взглянул на официальный сопроводительный текст, висящий в огненно-красной выси.

Решение, когда оно было наконец найдено, некоторым показалось крайне уместным и гуманным, а кому-то – по крайней мере, Романе, – донельзя глупым и варварским. С чем никто не мог смириться – так это с источником этого самого решения.

– Мы не можем торчать в этом кинотеатре весь день, особенно когда Вселенная – в опасности, – сказал Доктор, покидая матрицу.

– Вы узнали то, за чем пришли? – требовательно спросил Боруса.

– Ни черта подобного. Матрица привыкла держать свои картишки ближе к орденам. – Доктор победно улыбнулся. – Ну, что я говорил? Официальная история всегда – самый ненадежный и вымученный источник. Знание надо добыть из первых рук.

– Ты что, хочешь вернуться во времена войны с криккитцами? – Боруса уставился на него, как на сумасшедшего. – Ты хоть понимаешь, как это опасно?

– Понимаю, но и ты не забывай о моей крутой везучести. – Улыбка Доктора стала шире. – Да, и кстати… если будешь выходить, Боруса, пригнись. Об эту притолоку можно и голову расшибить.

* * *

– Итак, самый конец войны с криккитцами, – Доктор колдовал над приборной доской ТАРДИС. – Официальная история предпочла не рассказывать нам о том, как именно все решилось.

– Так со всеми мифами, – пожала плечами Романа. – Есть враг, есть кучка довольных жизнью остолопов. На них нападают, они объединяются и побеждают, конец. Все прочее неважно. Разве я не права, К-9?

Пес кивнул.

– Ну, теперь-то мы знаем, что криккитцы – никакой не миф. – Доктор поднял палец в воздух. – Так почему же матрица не хочет выдавать нам всю правду?

– Хороший вопрос, – согласилась Романа.

ТАРДИС с глухим стуком приземлилась – где-то и когда-то. Доктор прошествовал к дверям.

– Тебе может прийтись не по душе то, что ждет нас снаружи, – предупредил он. – У них это непотребство зовется «дипломатией».

Большой Зал Бесконечных Дебатов шумел на все лады. Теперь, когда опасность для всех и вся миновала, те немногие, что уцелели после глобальной криккитской зачистки, собрались в самом просторном из сохранившихся конференц-залов (да и тот уж лишился крыши и кое-где обгорел) решать, как поступить с источником всех пережитых ими бед. Повелители Времени присутствовали вроде бы как на правах сторонних гостей, но то и дело их нет-нет да и вовлекали во всеобщее действо. Хоть протокол мирных переговоров и был согласован, в зале все равно голосили и шумели – в основном, в сторону пятерых представителей Криккита, сидевших в маленькой камере с силовыми барьерами и на всю эту душную массу инообразной жизни взиравших с непримиримой ненавистью.

Слово держал Вельспур с Каррика, лишившегося трех континентов, луны и доброй части помпезности:

– Перед нами стоит, так сказать, великая дилемма: непоколебимая милитаристская ксенофобия криккитов не дает нам возможности достичь любой формы modus vivendi ^[13] и мирного урегулирования всех конфликтов, что привело бы к гармоничному с криккитами сосуществованию…

Зал практически единодушно взревел:

– Истребить их! Истребить всех!

Один из присутствовавших Повелителей Времени воздел очи горе и принялся что-то записывать на свиток.

Вельспур с Каррика повернулся к плененным криккитам.