— Попытайся, друг, очень тебя прошу. А моральное состояние бойцов я проверю сам, надо будет, подниму им настроение.
— Хорошо.
Но Шагаеву не пришлось беспокоить заместителя главного военного советника.
Из штабной палатки высунулся связист Карандан.
— Товарищ капитан! — обратился к старшему по званию и своему командиру.
— Да?
— Старшего лейтенанта Шагаева вызывает Улан-Батор.
Советник усмехнулся:
— Ну вот, Амгалон, видишь, как хорошо все вышло. Не надо суетиться.
Он прошел в палатку, взял трубку.
— Шагаев.
— Еще раз приветствую тебя, Алтан, — услышал старший лейтенант знакомый голос бывшего начальника отряда.
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Наш связист целый час пытался выйти на вашу заставу. Да, бардака здесь хватает.
— В отношении связи, Андрей Андреевич, его хватает везде, и у нас тоже.
— Согласен. Значит, так. Командованием корпуса принято решение об усилении монгольского пограничного отряда в связи с участившимися случаями вооруженных провокаций, а где-то, как у вас, и боестолкновений. В аймак Хамтай, в который входит сомон Номан, направляется стрелковый батальон, усиленный ротами танков и бронеавтомобилей, саперным взводом и санитарным отрядом. Непосредственно в Номан пойдет стрелковая рота с танковым и бронеавтомобильным взводами. В каждом по пять единиц боевой техники. Я договорился со службой вооружения. Через стрелковую роту этого батальона специально для твоей заставы будут переданы три пулемета и дополнительный боекомплект.
— Большое спасибо, Андрей Андреевич.
— Не за что. Я же тебе не бутылку горилки посылаю для веселья, а оружие и боеприпасы, чтобы воевать.
— Сейчас оружие и боеприпасы как жизнь.
— Ошибаешься. Всегда, во все века символом жизни была любовь. Кстати, ты так и не женился?
— Нет, товарищ подполковник. Познакомился с девушкой, вроде нормальная, начали встречаться, а тут командировка.
— Письма друг другу пишете?
— Писали поначалу через комендатуру, оказалось, что они редко доходят до адресата. Вдобавок я не хочу, чтобы их читал какой-нибудь чинуша из военной цензуры.
— Но она ждет?
— Обещала ждать, а как на самом деле, не знаю.
— Ты верь, Алтан. Девушка ждет и думает о тебе.
— Я верю.
— Но все, мне пора к комбригу. Значит, оружие и боеприпасы получишь у командира роты. Мне тут фамилию его называли. Сейчас, секунду, вот, старший лейтенант Новиков Сергей Николаевич. Как организовать передачу, разберетесь сами. До связи, Алтан.
— Еще раз благодарю, Андрей Андреевич. До связи. — Шагаев передал трубку связисту и вышел из штабной палатки.
Начальник заставы оставался на месте и сразу спросил:
— Что скажешь, Алтан?
— Слухи подтвердились. В Хамтай идет стрелковый батальон с ротами танков и бронемашин, саперным взводом и медико-санитарным отрядом. К нам в отряд прибудут соответственно рота пехоты, взводы танков и броневиков, отделения саперов и медиков. Что выделят заставе, решит начальник отряда. Да, и еще вот что. По моей просьбе подполковник передал нам с командиром роты старшим лейтенантом Новиковым три пулемета и дополнительный боекомплект.
— Дай я тебя обниму, дорогой мой друг.
— Не стоит при бойцах.
— И когда подойдет батальон?
— Вот этого подполковник не знает. Потому как распоряжается им командир корпуса комдив Фекленко. Но придет, не беспокойся.
— Лишь бы до этого японцы не нанесли мощный удар по нам. Что по авиации, не узнавал?
— Это тоже не входит в компетенцию советников.
— Ясно. А японцы появились. Вон они.
Шагаев посмотрел в небо и увидел, что с востока приближалось звено из трех самолетов.
— Это японские истребители «Накадзима», — сказал он.
— Почему истребители? По идее, должны быть разведчики или бомбардировщики.
— Разведку могут проводить экипажи любых самолетов.
Японские истребители подошли к линии границы. Там два отвернули на север и юг, один взял вверх. Проведя этот маневр, они вновь сошлись и скрылись за горизонтом на востоке.
— И что бы это значило? — спросил Гандориг.
— Показали, кто в небе хозяин. Возможно, делали снимки позиций обороны.
— Это значит, что пехота, которая атаковала нас, ушла в глубину своей территории?
Шагаев взглянул на начальника заставы и проговорил:
— Нас атаковала не пехота, а диверсионно-штурмовое подразделение. Нам следует готовиться к повторению нападения.
Гандориг сплюнул на песок и спросил:
— Считаешь, японцы объявятся вновь?
— А черт их знает. Может, объявятся, может, нет, но нам требуется укрепить позиции. Самый сильный урон нам причинил расчет их станкового пулемета. Значит, надо на сопках и внизу, между ними, быстро соорудить окопы, в которых пограничники могли бы укрыться от огня диверсантов. Начать рыть их следует сейчас, немедленно.
Гандориг вызвал заместителя и поставил ему задачу.
Через полчаса пограничники, вооруженные кирками и лопатами, под прикрытием наряда развернули работы по сооружению укрытий. Траншеи были вырыты на сопках, в развалинах, стрелковые ячейки — у подножия холмов, между ними протянулись ходы сообщения.
Так прошло время до вечера, когда на заставу подошли две полуторки. Прибыло пополнение. Отделениями командовали сержанты Амгал Бордегин и Далай Тулбат. У первого из них был ручной пулемет, обещанный начальником отряда.
Расчет тут же был выставлен на позицию, подготовленную заранее. Огневые точки для пулеметов располагались немного впереди сопок, в десяти метрах друг от друга, с таким расчетом, чтобы они имели единый сектор обстрела в сто восемьдесят градусов.
Полуторки тут же двинулись в обратный путь. На них уехали два раненых пограничника.
Новые бойцы поставили палатки, привезенные с собой. Им был объявлен отдых. На дежурство заступили отделения сержантов Барласа Гонгора и Нарата Мурута. Все они находились в укрытиях, но имели возможность контролировать значительную территорию.
Единственное, что мешало им, так это сопки, с которых японцы атаковали заставу. Капитан Гандориг не решился выставить на них дозорный пост, хотя старший лейтенант Шагаев и советовал ему сделать это.
После ужина майор Куроки вызвал к себе заместителя и сказал ему:
— Я решил провести разведку заставы Холар.
— Цель?.. — спросил капитан Эндо Одзава.