Рюрик - читать онлайн книгу. Автор: Анна Козлова cтр.№ 23

— Ты в курсе, что Миша в полиции? — азартно начала мама.

— Этого следовало ожидать! — ответила Лена.

Мама сообразила, что Лена что-то знает, и попыталась раскрутить ее.

— Леночка, — сказала она с рассудительной интонацией, к которой прибегала, только если требовалось кого-то разъярить, — ну как же этого можно было ожидать?.. Он же никогда ничего такого не делал, даже в подростковом возрасте! Всегда работал, вы с ним хорошо жили…

Мама угадала, куда колоть.

— Хорошо жили?!! — взвизгнула Лена. — Это вы называете — хорошо жили?!! Да что вы вообще о нем знаете?! О нашей жизни! Он спятил! С этими мотоциклами сраными! Я знала с самого начала, чем это кончится, понимаете?! И все знали! И вы! И главное, он сам!

— Лена, Леночка… — лепетала мама, якобы напуганная таким напором.

— Это все было поводом, чтобы нормально не жить! Понимаете вы, нет?! Потому что он не хотел жить как все нормальные люди! Ему это было не нужно! Неинтересно! И он добился своего!

— Чего он добился? — полюбопытствовала мама.

Лена злобно расхохоталась.

— Если я пришлю вам фотографию, которую он мне по ошибке отправил, — сказала она, — вы поймете, чего он хотел и чего добился.

— А что за фотография?

— Фото женского полового органа!

Мама несколько секунд молчала.

Лена поняла, что переломила ситуацию.

Ведь когда речь заходит о чужих половых органах, маме нечем крыть.

Лена выдвинула свою версию событий, которая не отличалась оригинальностью, но рациональное зерно в ней все же присутствовало.

Лена нашла записку с предложением расстаться, оставленную Михаилом, но сразу уничтожила ее, как будто не находила. Тем не менее записка позволила ей предположить, что Михаил уехал в мотопутешествие с любовницей. Собственно, больше никаких догадок она не строила, потому как сам по себе этот заход предполагал раздолье самых разных мерзостей, о которых она, конечно, пофантазировала, но не сильно смаковала.

Все что угодно могло произойти, так рассуждала Лена. Любовница могла быть замужем, и ее муж обо всем узнал, догнал их с Михаилом и, например, избил, а то и убил. Любовница захотела бросить Михаила прямо посреди мотопутешествия, потому что, в отличие от Лены, ей понадобилось меньше времени, чтобы понять, какой он мудак, а Михаил в ответ избил ее, а то и убил. Или они просто напились и совершили противоправные действия. Какая, в сущности, разница? Ведь (тут мама и Лена сходились) когда человек сворачивает с широкого шоссе нормальной жизни на ухабистую тропинку разврата, ничего хорошего с ним не может произойти.

Но было и нечто, в чем позиции мамы и Лены кардинально разнились.

Если Лена утверждала, что это Михаилу было неинтересно жить правильно, читай — с ней, то мама была убеждена, что Михаил, как и любой другой мужчина, — и прежде всего, конечно, его отец — ничего вообще не решает и не способен формулировать какие-либо предпочтения. Все дело в другой женщине, это она поманила бедного Михаила половым органом, и из-за нее он совершил поступок, который в результате привел его за решетку.

И если в случае с отцом Михаила мама ничего не смогла предпринять, связанная по рукам и ногам маленьким ребенком, то теперь-то она ничем не связана и терять ей особо нечего, а потому она наконец даст другой женщине отпор, объявит ей священную войну — во имя сына.

Капитан же, которого мы оставили в его кабинете, заварил себе еще чая из пакетика. Больше медлить он не мог, и, как ни старался, ему было не избежать розыскных действий, вопрос заключался лишь в том, под каким соусом их стоит подавать. Он отлично понимал, что история с кражей мотоцикла за версту пахнет статьей, за которую в зонах нашей родины полагается дырявая ложка, но заявления о совращении малолетней у него не было. А заявление о краже в особо крупных размерах (миллион триста сорок тысяч) было. И миллион триста сорок тысяч перечеркивал совращение, даже если оно и имело место. Потому что нет таких обстоятельств в уголовном кодексе нашей родины, чтобы тебе извинили миллион триста сорок тысяч.

И потому капитан связывается с отделением полиции в Мытищах и докладывает, что объявленная в розыск девушка замечена недалеко от Вельска, что он имеет заявление о краже мотоцикла R1200RS от Крючкова Михаила Сергеевича и что на данный момент нахождение и мотоцикла, и девушки неизвестно.

Напоследок капитан убедил Михаила не подавать заявление на избивших его мужчин, и это было единственное, чем он смог облегчить свою участь.

Марту разбудила боль. Теперь к изводившей ее правой руке добавилась левая ступня, проткнутая сучком. Марта с трудом села, подтянула ногу и осмотрела рану. Она была глубокой и наверняка инфицированной — по краям запеклась кровь, смешанная с землей. Марта поплевала на палец и стерла грязь. Потом надела грязные носки, кроссовки и вылезла из-под орешника.

Солнце неумолимо клонилось к закату.

— Что мне делать?

Она больше не стеснялась разговаривать вслух, даже наоборот, у нее возникло чувство, что только эти разговоры и могут ей помочь.

Никто не знает, Марта.

— Папа меня ищет.

Глупо на это рассчитывать.

— А на что рассчитывать?

У ее собеседника появилась отвратительная привычка обрывать разговор на самом важном месте и замолкать на несколько часов. Как Марта ни пыталась вернуть его в дискуссию, он не реагировал. К счастью, у нее имелся довольно богатый опыт общения с существом, которое демонстративно избегает общения, и сдаваться Марта не собиралась. Она снова двинулась по течению ручья, вдоль ущелья, рассчитывая идти до темноты. Шепотом она убеждала себя в том, что это совершенно не страшно.

Мы с вами отлично понимаем, что это не так, даже напротив. То, что сейчас происходит с Мартой, — страшно, это и есть самый настоящий ужас, но так уж все в этом мире устроено, что не для нее, а для нас. Это мы с вами затаив дыхание смотрим, как она бредет, бормоча себе под нос, в порванной рубашке и грязных джинсах, которые еще пару дней назад были ей в обтяжку, а сейчас, гляньте-ка, почти висят! Это мы морщимся от одного взгляда на ее опухшее, в комариных укусах лицо, на рану у нее на виске, где (это уже понятно) начинается нагноение. Сердце сжимается, когда она вытягивает правую, деформированную руку (что с рукой, еще непонятно) и держит на весу, чтобы хоть немного облегчить боль.

Мне совершенно ясно, что вы на меня злитесь.

Еще бы.

Я вас завлекла, протащила за собой с тысячу километров, а теперь вы в лесном заказнике, и все идет к тому, что вам придется наблюдать за медленным умиранием юной девушки в антисанитарных условиях.

На это ли вы рассчитывали, когда доверились мне в электричке?