Отель «Странник» - читать онлайн книгу. Автор: Шон Исли cтр.№ 42

Я переворачиваю еще одну страницу и вижу фотографию мамы. Я и так постоянно вижу ее лицо во снах, но рассматривать ее портрет в личном деле, хранящемся у Старшей горничной, – это совсем другое.

Так вышло, что я всегда думал о маме меньше, чем о папе. Она умерла вскоре после нашего рождения, и мне не приходило в голову разыскивать ее. Ба сказала, что лучше просто принять факт ее смерти и отпустить ее. «Отпустить». Как если бы она спросила разрешения и ей сказали: хорошо, ты свободна. Жизнь? Нет, спасибо, отпустите меня. Но мама не просто ушла из жизни. Ее забрали. Кто сделал это? Может быть, Отель?

– Отдел горничных подключил множество ресурсов к поискам твоего отца после его исчезновения, – продолжает Рахки. – Старшая думала, что он мог что-то знать о произошедшем с Оранжереей и о том, как можно вернуть ее назад.

Я переворачиваю страницу – и в глаза бросается фото папы, занятого работой в каком-то залитом солнцем саду. Его длинные садовничьи перчатки перепачканы землей, лицо – тоже, но он все равно радостно улыбается – улыбкой, напоминающей мне о Филиппе.

– Так, значит, они не знали, что с ним случилось, после того как мама…

– Думаю, не знали. Но что они точно знают – так это кто ты такой. – Рахки подтягивает к себе папку и листает ее, пока не доходит до чистой страницы, которая кажется новее всех остальных. Наверху надписано мое имя: «Кэмерон Вайсс».

Я выхватываю из папки фотографию.

– Это же я!

Это один из моих школьных снимков. Всклокоченные, как всегда, волосы, застенчивая и неестественная, как всегда в школе, улыбка… К фото приклеен бумажный стикер со словами «Как много он может знать»?». Слова написаны от руки, кудрявым почерком.

Океанская качка снова накрывает меня с головой, и я с трудом сдерживаю рвоту.

– Старик очень… интересуется тобой, – говорит Рахки. – Они вместе со Старшей…

Она выглядит так, будто собирается сказать больше, и я ужасно хочу, чтобы она это сделала. Но, раньше чем она успевает произнести что-то еще, через переходник в помещение врывается портье, красный и потный от быстрого бега.

– Старшая горничная объявляет общий сбор! – кричит он. – Общий сбор в Мезонине! Поломка стержня!

– Отлично, слов нет, – фыркает буфетчик за стойкой. – Очередная учебная тревога.

– Это не учебная тревога! – орет мальчишка-портье.

Вот оно. Та самая диверсия, которую обещали мне для прикрытия Нико и Сев. Нужно срочно добраться до лифтов и спуститься в кабинет Управляющего, чтобы добыть там универсалку.

Но Рахки хватает меня за локоть.

– У тебя есть свой стержень?

– Что?

– Стержень! У тебя есть стержень дверной петли?

Я вытаскиваю наружу стержень, который сделал для меня Сев.

– Отлично, – выдыхает она. – Пойдем, попробуем разобраться с ситуацией.

Она сдергивает меня с сиденья и тащит за собой в переходник.

Если произошла поломка стержня дверной петли, персонал Отеля обязан эвакуировать всех гостей в Мезонин. Найдите ближайшую к вам живую карту и следуйте инструкциям.

Рахки очень быстро бегает. Я не могу держаться с ней наравне. К тому же она куда больше меня знает: например, ей понятно, куда и зачем мы бежим, а также почему эта «поломка стержня» настолько опасна.

Мне нужно как-то оторваться от нее и идти за ключом, но Рахки то и дело оборачивается, проверяя, следую ли я за ней. Не знаю, сколько продлится диверсия, устроенная Нико и Севом, но уверен: мне нужно поторапливаться, иначе упущу свой единственный шанс.

Она заворачивает за угол, и я нарочно отстаю, надеясь, что она забудет про меня – и я займусь делом, ради которого все и затевалось: смогу узнать, что случилось с моей семьей.

Десять секунд… Пятнадцать… Неужели сработает? Теперь просто нужно бежать к лифтам и…

– Кэм! – Рахки выглядывает из-за угла, часто дыша. – Что ты делаешь? Нам срочно нужно в Мезонин!

– Беги без меня! Я тебя только торможу!

Пожалуйста, о, пожалуйста-пожалуйста, пусть она не заметит виноватого выражения моего лица!

Она хватает меня за руку и тащит за собой по спиральной лестнице.

– Нет, давай вместе! Нам нужны все стержни, которые только можно добыть!

Ох, ничего не получается! Она не собирается выпускать меня из поля зрения.

Я нарочно спотыкаюсь и притворно кричу от боли.

– Ай! Моя нога! Я подвернул ногу!

Но Рахки видит меня насквозь. Она одной рукой выхватывает пылевик и подносит другую руку в перчатке к его концу.

– А ну быстро встал! Или я приклею твою подвернутую ногу тебе ко лбу!

Она рывком поднимает меня на ноги и тащит за собой в очередную дверь.

Хотя Мезонин находится на открытом воздухе, здесь никогда не бывает темно. Во всяком случае, так сказал Нико, когда впервые показал мне это место. Это широкий, пустой внутри круг – вроде пончика – шириной с пару футбольных полей, расположенный между внешним кольцом Лифтового холла и круглым Внутренним двором, который, собственно, занимает место дырки в пончике. Роскошные фонтаны и искусственные ручьи журчат среди леса растений в горшках, вода стекает из гротов меж декоративными камнями.

Но что больше всего впечатляет меня раз за разом – это солнечные окна Мезонина. На вершинах скалистых гор, отделяющих Мезонин от внешнего мира, воздвигнуты огромные деревянные арки под разными углами относительно земли. Каждая привязана к определенному часовому поясу соответственно солнечным часам Внутреннего двора и поэтому отображает вид небосвода из другой части земного шара. Когда в одном портале стоит звездная ночь, окно напротив показывает озаренное солнцем небо. Свет и тень из разных окон пересекаются в Мезонине, создавая впечатление постоянных закатных или рассветных сумерек. Даже сейчас, когда над нами царит ночь, больше половины порталов сияет солнечным светом, как софиты вокруг стадиона.

– Отлично, – говорит Рахки. – Они уже приступили.

Персонал носится туда-сюда, устанавливает повсюду столики и навесы, явно пытаясь сделать из Верхнего яруса что-то вроде кризисного центра регистрации. Элизабет и другие администраторы стоят за полукруглыми столами, приглушенными голосами успокаивая паникующих гостей, которые наперебой рвутся что-то у них спрашивать. Портье указывают направление льющимся из дверей потокам людей.

А в центре – посреди всей этой суматохи – возвышается Агапиос, человек, который, как я недавно узнал, «очень интересуется» мной. Высокий, костлявый, с тощими, как у скелета, пальцами, которыми он то и дело указывает кому-нибудь дорогу, с каркающим акцентом выкрикивающий приказы. Что бы это ни была за диверсия, она сработала на отлично. Старика удалось выманить из его кабинета. Теперь мне осталось придумать, как пробраться туда, пока суматоха не закончилась.