Воин - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Маккуин cтр.№ 102

— Они одеты в белое, — сказала Картер.

— Конечно, — ответила настоятельница. Ее улыбка была похожа на гримасу. — Цвет чистоты лучше подчеркивает кровь.

Дрожа, Картер отвернулась, и настоятельница сжала ее мягкую руку. Она мигала от внезапной боли и пробовала вытянуть руку, но настоятельница крепко держала ее, заставляя идти вперед, прочь от толпы, взглядом приказав остальным следовать за ними. Будучи уверенной, что их не могут подслушать, настоятельница сказала:

— Все публичные наказания происходят на Берегу Песен. Блюстители истины очень изобретательны. Вы говорили, что были учителями? — Она показала на происходящее перед ними. — Та женщина нарушила закон. Она изучала чтение, письмо и некоторые числа, чтобы помочь в делах своему мужу. Его преступление? Он не донес на нее.

Картер судорожно сглотнула, в глазах у нее дрожали слезы. Встретившись взглядом с настоятельницей, она напряглась, отвечая:

— Они ведь не смогут заставить ее забыть? Я имею в виду — независимо от того, как сильно они ее исхлестают, она будет помнить все, чему научилась. — Картер чуть не задохнулась от запоздавшей догадки. — Они ведь не собираются ее?.. — Вопрос повис в воздухе.

— Убить? — закончила настоятельница. — На первый раз — эта порка. Если поймают снова, то ослепят.

— Нет. — Звук был мягок. Настоятельница поймала себя на том, что ей нравится эта своенравная, трудная маленькая женщина. В ней были и сострадание, и сила характера. «Возможно, я становлюсь злобной», — подумала она и жестом пригласила всех за собой прочь от берега.

Немногие обратили внимание на их уход: все глаза были прикованы к охране и кнутам. Четыре женщины миновали последний ряд зрителей. Анспач не смогла справиться с собой и обернулась. Блюстители натренированными движениями взмахнули кнутами; пробный удар щелкнул по стойке рамы.

Сью дернулась, как будто удар пришелся по ее телу.

Когда они шли по одной из тропинок через лес, настоятельница сказала:

— И примерно так — в каждом месте, известном Церкви. Вам придется многому научиться, если хотите выжить. Позже я расскажу вам легенду о тех, кого называли Учителями. Однако сначала послушайте вот что. Мы находим много вещей, оставленных гигантами, на которых есть буквы. Лично я полагаю, что некоторым из рабов даже позволяли читать и писать, потому что те, кто роет в местах, пораженных Божьим гневом, иногда находят что-то вроде пергамента с буквами. Буквы слишком маленькие для глаз гигантов. Но везде, где чтут благословение Церкви, все-все с буквами и цифрами должно быть немедленно передано Церкви. Любой, пойманный с такими вещами, — отступник, его ждет смерть. Церковь ответственна за уничтожение приносимого. Это выполняется в ходе церемонии, называемой Возвращением.

Картер спросила:

— Что вы возвращаете? Как это происходит?

— Мы все сжигаем, а потом бросаем пепел в бегущую воду. И я понятия не имею, что означает «Возвращение». Это — название церемонии. Оно должно что-то означать?

Бернхард выглядела смущенной.

— Как могут сосуществовать такая церемония и легенды об Учителях? Они же противоречат друг другу.

— Противоречие — точное слово. Именно поэтому Учителя — это только легенда. — Настоятельница резко кивнула головой, показывая на происходящее позади них. — Если так поступают с женщиной, которая училась сама, то что, по-вашему, они сделают с женщиной, которая учит других?

Через несколько мгновений вопль женщины смешался с хриплым криком мужчины, и из глаз Картер хлынули слезы.

Настоятельница неохотно обернулась. Конечно, ничего приятного в порках нет, и никто не любит слышать, как страдают другие, но слезы? Эти женщины, должно быть, пришли из невероятно мягкого общества.

Она снова задала себе вопрос, как столь чувствительные люди могли путешествовать, не обнаруживая себя, но быстро поправилась. Они не только чувствительны, они просто глупы. Если бы не их диковинная одежда и чудовищное оружие, она никогда бы не поверила, что они те, за кого себя выдают.

Как и Алтанар. Так что же он планирует? Настоятельница смотрела, как три женщины торопятся, обняв друг друга, как виноградные лозы. Наверное, пришло ей в голову, это потому, что сейчас крики были слышны постоянно. Она отключилась от них, закрыла для них свои мысли. Казалось, незнакомки не могут так поступить.

«Взять их под свое крыло — рискованная затея, — подумала настоятельница, но через мгновение ее осенило. — Если в их стране позволяют так свободно говорить об Учителях, возможно, они знают что-нибудь о Вратах».

Врата.

Неожиданно она почувствовала пощипывание в глазах, с кривой усмешкой вспомнив, в какое раздражение привели ее слезы Картер лишь минуту тому назад.

Лишь через несколько секунд она была способна думать о Вратах или о Сайле спокойно. Снова она награждала своей любовью странного беспризорного ребенка, который пришел к ней таким изголодавшимся по любви, таким боящимся любви. И между ними возникла любовь. Настоятельница вознесла Сайлу выше, чем других целительниц, для девушки было сделано то, что должно возвеличить ее в глазах всех. Она была рождена, чтобы рисковать, подняться в хитрости. И не могло быть иначе.

Даже если бы она не любила Сайлу, сердито подумала настоятельница, насколько она приятнее, чем эти противоречивые, ценные незнакомцы!

Если бы только ее миссия у Людей Собаки не закончилась таким отчаянным провалом. Сейчас следует быть признательным любому, кто мог бы предоставить ей убежище.

Бедный ребенок. Бедная Сайла, всегда верившая, что ее решимость разгадать тайну Врат была ее собственной идеей.

Фолконер обливался потом, лежа на своей кровати. Рядом сидела целительница, на тумбочке дымился небольшой котелок с супом, стоявший на горшке с углями. На коленях она держала медный таз с водой, смешанной со спиртом. Время от времени она окунала в него ткань, отжимала ее и протирала его лицо и тело, прикрытое простыней. Ни спирт, ни настой полыни не могли заглушить тяжелый запах гноящейся раны.

Военная целительница предложила ему ложку супа, но Фолконер отказался с сердитым бормотанием. Она продела прут для переноски через ручки горшка с углями и унесла все из комнаты, как только Конвей и Леклерк появились в дверях.

Скосив глаза, Фолконер мог видеть, как яд медленно движется из раны по венам руки к сердцу. Крошечная метка укуса была теперь парой пересекающихся разрезов — целительница открыла рану, чтобы уменьшить давление и открыть доступ к пораженной плоти. Она не знала, что ни одно из средств в медицинских комплектах группы не смогло справиться с инфекцией.

Взглянув на друзей, стоявших в ногах кровати, Фолконер попытался улыбнуться.

— Уму непостижимо. Ко всему прочему, еще и гангрена.

— Здесь что-то другое. — Нижняя губа Леклерка выпятилась вперед. — Я встречался с гангреной, это не то. Наш комплект должен был вас вылечить. Они кое-что сделали, полковник. Кто-то поработал с микробами, заставил их измениться. Они обманывают нас.