Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Скуратов cтр.№ 95

Но основной-то счет — без дополнения S — существует! Он подлинный! Это один из счетов, открытых на имя Пал Палыча Бородина! Чистейшая ложь, что Бородин не открывал счета в Швейцарии — открывал! Копии этих счетов у нас в прокуратуре есть, их прислали швейцарцы после обыска и изъятия документов в том же «Banco del Gottardo». Причем это документы самого банка, и они никак не могли быть сфабрикованными. Другое дело, что это могли быть деньги не Пал Палыча.

К тому же еще раз сошлюсь на швейцарские законы. Никто не имеет права открыть здесь банковский счет на свое имя без личного присутствия. Но для особо важных клиентов, оперирующих суммами свыше миллиона долларов, в любую страну, где клиент в данный момент находится, вылетает представитель банка, который на месте заверяет подписи и оформляет необходимые бумаги для открытия счетов. У Бородина как раз тот случай, когда сумма значительно превышала миллион.

Так что когда Пал Палыч заявлял прессе, что он не мог открыть счет в швейцарском банке, потому что никогда не был в Швейцарии, — это, мягко говоря, отговорка для непосвященных. После допросов сотрудника «Banco del Gottardo» Франко Фенини подтвердил наличие банковских счетов у управляющего делами Президента РФ и прокурор Бернар Бертосса.

Но даже если исходить из того, что Ельцин никогда в Banco del Gottardo счет не открывал, то кому-то очень надо было, чтобы факсимиле этой фальшивки было опубликовано и разразился скандал. Кому-то надо было скомпрометировать то журналистское расследование, которое проводила газета «Версия», тем самым ставя под сомнение достоверность других, правдивых публикаций, давая возможность и повод «похоронить» важнейшее следствие. Как говорится, ложка дегтя портит бочку меда…

А ведь счета в швейцарских банках имел не только Бородин, но и все три его заместителя, многие другие сотрудники Управления делами Президента и их родственники. Я их сам видел, держал в своих руках. Подтверждает наличие счетов и Туровер, сказавший в одном из интервью:

«Я лично видел оригиналы банковских документов с подписью Бородина, а также дочерей президента Татьяны Дьяченко и Елены Окуловой. Я давал показания под присягой и готов подтвердить это еще раз. Деньги на их счета поступали от главы фирмы «Мабетекс» господина Паколли. По швейцарским законам за дачу ложных показаний полагается пять лет тюрьмы, а я в тюрьму не собираюсь. Видите, я на свободе, я постоянно общаюсь со швейцарской прокуратурой — это свидетельствует о том, что мои показания признаны истинными, что они проверены и полностью подтверждены».

Наивны и оправдания Тамаева, описывающего почерковедческую экспертизу: «Тот сидел и пыхтел…». И на подобном основании специалисты не смогли дать четкий ответ: Бородина это подпись или нет. Но это же ерунда. Действительно, по одной лишь подписи трудно однозначно определить, его это рука или нет. В принципе любой человек, неоднократно пробуя подделать чужую подпись, сможет выработать так называемый динамический стереотип и подписаться фактически так, как это делает настоящий хозяин подписи.

Но ведь система доказательств не сводится только к почерковедческой экспертизе. Нужно было начинать с того, был ли Бородин в это время в Швейцарии — имеется копия его паспорта с визами. Нужно было допросить служащих: а присутствовал ли Бородин в банке лично, открывал ли он там счет или нет? В швейцарских банках персонал законопослушный — что им какой-то Бородин, свое место дороже. Они сразу же рассказали бы, что и как. Даже неспециалисту понятно, что при желании все это легко можно и нужно было сделать.

Но не в России… Дело «Мабетекса» забрали у Чуглазова и отдали Тамаеву, а тот шаг за шагом повел его к прекращению. Не случайно после того, как дело «Мабетекса» было закрыто, Тамаев резко пошел на повышение, став заместителем начальника Управления по расследованию особо важных дел, — «семья» всегда благодарила своих подручных.

Все проплаты по контракту с «Мабетексом» проходили в обстановке строжайшей секретности. Как выяснила газета «Версия», все по тому же странному совпадению после подписания контракта увидел свет еще один документ — некое разрешение Министерства финансов на оплату за номером 1972, направленное в адрес Внешторгбанка России. В нем сообщается, что Минфин разрешает перечислить Внешторгбанку на счет некоего ВО «Технопромимпорт» 23 миллиона долларов (бюджетных, разумеется, денег) «…на оплату оборудования и выполнение комплекса работ по реконструкции Московского Кремля, производимого фирмой «Мабетекс», Швейцария».

Самое удивительное следовало дальше. В этом же разрешении Минфин предписывал Внешторгбанку «перечисление рублевого покрытия не контролировать». Это означает, что за возвратом в бюджет данных 23 миллионов долларов, отправленных «Мабетексу», никакого контроля осуществляться не должно.

Еще одна любопытная деталь. Подписал этот удивительный документ тогдашний заместитель Министра финансов А. Головатый, ставший вскоре… начальником финансового отдела Администрации президента.

После моего отстранения отношение российской Генпрокуратуры к делу «Мабетекса» резко поменялось. На все запросы, присылаемые из Швейцарии следователем Даниэлем Дево, занимавшимся там делом «Мабетекса», реакция из Москвы оказывалась стандартно нулевой. Чтобы лично ознакомиться с позицией Генпрокуратуры России относительно дел, находящихся в совместном ведении («Мабетекс», «Андава» — «Аэрофлот» и других), в Москву засобирался Генеральный прокурор Швейцарии Валентин Рошахер.

Российская сторона отнеслась к намерениям Рошахера без восторга, но согласие на визит дала. Столь скандальная медлительность с ответом и выдачей швейцарцам въездных виз объяснялась тем, что в Кремле отчетливо понимали: Рошахер приедет в Москву не с пустыми руками. Генпрокурору Устинову будет предложена очередная порция информации о коррупции в высших эшелонах российской власти, которых с лихвой хватит на то, чтобы в цивилизованной стране высокопоставленные чиновники оказались за решеткой. Так, собственно, оно и оказалось. Но все по порядку.

Ситуация в российской Генпрокуратуре после получения известия о скором приезде зарубежного коллеги чем-то напоминала знаменитую сцену из гоголевского «Ревизора». Ведь Генпрокурору России Владимиру Устинову теперь надо было как-то объяснять швейцарцам отсутствие какого бы то ни было прогресса по громким делам. И это при том, что из Швейцарии передано уже достаточно доказательных документов, позволяющих предъявить конкретные обвинения. По моей информации, российская сторона хотела как минимум отсрочить визит Рошахера, сославшись, скажем, на его несвоевременность. Но не решилась из опасения нарваться на международный скандал.

* * *

Что же касается членов швейцарской делегации, то они не скрывали целей своего приезда. Прежде всего они хотели получить от руководства российской Генпрокуратуры хоть какие-то объяснения по ряду очень настораживающих Берн фактов. После возбуждения дела «Мабетекса» Швейцария стала поистине «нехорошим местом» для российских прокуроров и следователей. Как только прокурорский работник чересчур близко знакомился с материалами, «нарытыми» его швейцарскими коллегами, он тут же оказывался не у дел. Наглядный пример — моя судьба. Следующим в ряду пострадавших оказался Михаил Катышев, бывший руководитель Главного следственного управления Генпрокуратуры. Незадолго до своего перемещения «на другой участок работы» он санкционировал арест Бориса Березовского — фигуранта по делу «Аэрофлота», проходившего со «швейцарским уклоном». Как это происходило, Катышев рассказал в интервью «Новой газете»: