Женщина в белом - читать онлайн книгу. Автор: Уилки Коллинз cтр.№ 163

За то, что я самоотверженно стоял на сторожевом посту, я был вознагражден появлением, правда, не самой Анны, но особы, которая ей покровительствовала. Эта личность тоже была преисполнена наивной доверчивостью, которую я поглотил, как и в предыдущем случае. Я предоставляю ей самой описать обстоятельства, при которых мы встретились (что, по всей вероятности, она уже сделала) и во время которых она познакомила меня заочно с объектом своих материнских забот. Когда я впервые увидел Анну Катерик, она спала. Сходство этой несчастной женщины с леди Глайд воодушевило меня. При виде лица спящей в моем мозгу стали вырисовываться детали и искусные комбинационные ходы того грандиозного плана, который до этого был мне ясен только в общих контурах. В то же самое время сердце мое, всегда подверженное влиянию нежности, изошло в слезах при виде страданий этой бедняжки. Я сейчас же взялся облегчить эти страдания. Иными словами, я позаботился о необходимых возбуждающих средствах для того, чтобы у Анны Катерик достало сил совершить поездку в Лондон.

Тут я вынужден заявить необходимый протест и исправить возмутительное недоразумение.

Лучшие годы моей жизни были посвящены ревностному изучению медицинских и химических наук. Химия в особенности всегда имела для меня неотразимую привлекательность благодаря огромной, безграничной власти, которую она дарует тем, кто ее познает. Химики — я утверждаю это с полной ответственностью — могут, если захотят, изменить судьбы человечества. Разрешите мне объясниться, прежде чем я проследую дальше.

Говорят, разум управляет вселенной. Но что правит разумом? Тело (следите пристально за ходом моей мысли) находится во власти самого всесильного из всех властителей — химии. Дайте мне, Фоско, химию — и, когда Шекспир задумает Гамлета и сядет за стол, чтобы воспроизвести задуманное, несколькими крупинками, оброненными в его пищу, я доведу его разум посредством воздействия на его тело до такого состояния, что его перо начнет плести самый несообразный вздор, который когда-либо осквернял бумагу. При подобных же обстоятельствах воскресите мне славного Ньютона. Я гарантирую, что, когда он увидит падающее яблоко, он съест его, вместо того чтобы открыть закон притяжения. Обед Нерона, прежде чем он его переварит, превратит Нерона в кротчайшего из людей, а утренний завтрак Александра Македонского заставит его днем удирать во все лопатки при первом же появлении врага. Клянусь своей священной честью, человечеству повезло: современные химики по большей части волею непостижимого счастливого случая — безобиднейшие из смертных. В массе своей — это достойные отцы семейств, мирно торгующие в аптеках. В редких случаях — это философы, одуревшие от чтения лекций, мечтатели, тратящие жизнь на фантастические бесполезности, или шарлатаны, чье честолюбие не поднимается выше исцеления наших мозолей. Таким образом, человечество спасено, и безграничная власть химии остается рабски подчинена самым поверхностным и незначительным задачам.

Что за взрыв? Почему и к чему это бурное словоизвержение?

Ибо поведение мое представлено в искаженном свете. Ибо побуждения мои неправильно истолкованы. Мне приписывают, будто я употребил мои обширнейшие химические познания против Анны Катерик и будто бы готов был применить их даже против самой божественной Мэриан! Гнусная ложь! Глубокое заблуждение! Все мои мысли были сосредоточены на том, как сохранить жизнь Анны Катерик. Все мои заботы были направлены на то, чтобы вырвать Мэриан из рук патентованного болвана, лечившего ее, который убедился в дальнейшем, что советы мои с самого начала были правильными (как подтвердил это и врач из Лондона). Только в двух случаях, одинаково безобидно-безвредных для тех, чьи страдания они облегчили, прибегнул я к помощи своих химических познаний. В первом случае, сопроводив Мэриан до деревенской гостиницы близ Блекуотера (изучая под защитой фургона поэзию движений, воплощенную в ее походке), я воспользовался услугами моей неоценимой жены, чтобы снять копию с первого и перехватить второе из двух писем, которые мой обожаемый, восхитительный враг вверил уволенной горничной. Письма эти были у девушки за пазухой, и мадам Фоско могла вскрыть эти письма, прочитать их, выполнить свое задание, запечатать и положить обратно только с помощью науки — в виде маленького пузыречка, — которую я ей предоставил. Второй случай (о котором дальше я пишу подробнее) — случай, когда понадобилось прибегнуть к той же научной помощи, имел место по приезде леди Глайд в Лондон. Никогда ни в каком другом случае не опирался я на свое могучее искусство — но лишь на Самого Себя. Во всех других затруднениях моя органическая способность сражаться врукопашную, один на один, с обстоятельствами была неизменно на высоте. Я провозглашаю всеобъемлющее превосходство этой органической способности! В противовес химику я прославляю человека!

Отнеситесь с должным уважением к этому взрыву благородного негодования. Он неописуемо облегчил меня.

В путь! Продолжим.

Намекнув миссис Клеменс (или Клемент — я не уверен), что Анну лучше всего увезти в Лондон, где она не сможет попасть в лапы Персиваля, убедившись, что миссис Клеменс с жадностью ухватилась за мое предложение, и условившись встретиться со спутницами на станции, дабы своими глазами удостовериться, что они действительно уехали, я мог теперь вернуться в Блекуотер и вступить в единоборство с теми затруднениями, которые мне оставалось осилить. Прежде всего я решил использовать заслуживающую величайшего восхищения преданность превосходной жены моей. Я условился с миссис Клеменс, что в интересах Анны она сообщит леди Глайд свой лондонский адрес. Но одного этого было недостаточно. Злонамеренные личности в мое отсутствие могли поколебать добросердечную доверчивость миссис Клеменс, и в конце концов она могла бы не сообщить своего адреса. Кого найти, кто поехал бы в Лондон тем же поездом, что и она, и незаметно проводил бы ее и Анну до их квартиры? Я задал себе этот вопрос. Мое супружеское «я» немедленно ответило: мадам Фоско.

Приняв решение о миссии моей жены, я условился, что эта поездка будет служить двум целям. Нашей страдалице Мэриан необходима была сиделка, взаимно преданная как пациентке, так и мне. По счастливой случайности, одна из самых положительных и талантливых из всех женщин на свете была в моем распоряжении. Я имею в виду достойнейшую миссис Рюбель. Я вручил моей жене письмо к миссис Рюбель в Лондон.

В условленный день миссис Клеменс и Анна Катерик встретили меня на станции. Я вежливо проводил их до купе. Я вежливо проводил мадам Фоско до другого купе в том же поезде. Поздно вечером моя жена вернулась в Блекуотер, исполнив все мои поручения с неукоснительной точностью. Ее сопровождала миссис Рюбель, и моя жена привезла мне адрес миссис Клеменс. Последующие события показали, что эта последняя мера предосторожности была излишней. Миссис Клеменс известила леди Глайд о своем местопребывании. Из осмотрительности я сохранил при себе ее письмо для будущих надобностей.

В тот же день у меня произошло небольшое разногласие с доктором. Из человеколюбия я запротестовал против его методов лечения. Он вел себя дерзко, как это бывает со всеми невежественными людьми. Я не высказал никакой обиды. Я отложил ссору, пока она не станет необходимой в связи с моим планом.