Маргарита Ангулемская и ее время  - читать онлайн книгу. Автор: А. М. Петрункевич cтр.№ 37

Религиозным преследованиям теперь подвергаются не только те, кого называют еретиками, но и поэты, и ученые. Многие бежали из Парижа. Руссель поспешил уехать в Наварру, Амио нашел убежище в Бурже (у Маргариты), Кальвин вернулся в Париж в мае 1534 года и бежал в ту же осень через Страсбург в Базель.

Клеман Маро был вызван парламентом на суд, когда он находился в Блуа. Уверенный в том, что ему удастся доказать свою полную непричастность к «делу плакардов», поэт уже собирался ехать в столицу, как вдруг получил известие, что у него на квартире, в Париже, произвели обыск и нашли компрометирующие его книги. Видя Франциска слишком раздраженным, чтобы хоть сколько-нибудь рассчитывать на его заступничество перед Сорбонной и парламентом, Маро бежал в Наварру. Но и там он оставался недолго – вскоре покинул Наварру по совету самой Маргариты и отправился искать убежища во владениях Ренаты Феррарской, близкого ей человека.

Рената Феррарская – дочь Людовика XII и Анны Бретонской, родилась 25 октября 1510 года. В детстве принцесса училась у Лефевра д'Этапля и постоянно переписывалась с Маргаритой. В 1528 году она стала женой герцога Эрколе (Геркулеса) д'Эсте. По примеру Маргариты, которую она очень любила, Рената покровительствовала ученым, поэтам, художникам и реформаторам. В особенности она благоволила французам, для которых двери ее дворца всегда были гостеприимно открыты. Вот и Клемана Маро молодая герцогиня приняла очень радушно, хотя прежде не знала его лично. В июле 1535 года он получил место ее секретаря.

Гонения, которым Маро подвергся во Франции, докончили его обращение в протестанта. И он, найдя герцогиню очень подготовленной к принятию нового вероучения, начал сильно на нее влиять. Герцог Феррарский совсем не знал Маро и потому не препятствовал своей супруге в решении принять к себе на службу «галльского поэта», от которого не ждал ничего, кроме безобидных стихов и остроумных эпиграмм. Поэтому он не обратил внимания на донесения своих дипломатов, уведомлявших его, что «некий француз, по имени Клеман, недавно поселился у светлейшей герцогини, будучи изгнан из Франции за лютеранство, и что этот человек очень способен привить ей язву ереси». Опасения послов сбылись. Вскоре маленькая Феррара оказалась прибежищем для всех, кто не мог оставаться во Франции из-за своих взглядов и убеждений. В марте 1536 года к Ренате приехал Кальвин. Герцогиня с радостью встретила его, подолгу беседовала с ним и вскоре стала его последовательницей. Таким образом, Кальвин докончил то, что успешно начал Маро.

Неожиданный случай нарушил установившуюся жизнь феррарского кружка. 14 апреля 1536 года во время торжественного богослужения один певчий вышел из церкви с громкими богохульствами. Он был француз родом и принадлежал к ревностным ученикам Маро. Началось дело. Трое из приближенных герцогини Ренаты были арестованы; имена двоих известны – Zanetto и Carnillon, что касается третьего, имя которого старательно выскоблено во всех документах по этому делу, то здесь мнения историков расходятся: некоторые полагали, что это был сам Кальвин, другие называли каноника дю Тийе (Tillet), наконец А. Лефран в этюде «О религиозных воззрениях Маргариты» доказывает, что этот таинственный узник был не кто иной, как сам Маро.

По поводу инцидента завязалась переписка Ренаты с французским двором и с Маргаритой, которая, конечно, принялась хлопотать за феррарских заключенных. Лефран доказывает, что именно своему любимому поэту Клеману Маро королева Наваррская не раз писала в феррарскую тюрьму, утешая его и обещая скорое избавление. Историк обращает внимание на одно произведение Маргариты – «Жалоба узника» (Complainte pour un détenu prisonnier). Оно представлялось исследователям загадочным и вызывало самые разнообразные толкования (предполагали, что этот узник – сам Франциск, или Жерар Руссель, или Беркен). От имени кого же писала Маргарита свою «Жалобу»? Вот вопрос, неизбежно возникающий при чтении этого небольшого произведения, и разрешению этого вопроса Лефран посвящает целую статью. Он приходит к выводу, что «Жалоба» написана королевой за поэта Маро, который сидел в феррарской тюрьме.

Известно, что поэту удалось бежать с помощью герцогини Ренаты и французского посла, и он укрылся в Венеции. Однако Маро здесь скоро стосковался, и его неудержимо потянуло на родину. Ответом на его послания к королю и к дофину было разрешение вернуться во Францию с условием публично покаяться и «жить по-христиански». Маро согласился и был принят в Лионе кардиналом де Турноном, после чего отрекся от всех своих прежних «заблуждений». В Парижской национальной библиотеке хранится письмо кардинала де Турнона к маршалу Монморанси от 14 декабря 1536 года:

Но благополучие, купленное такой ценой, оказалось непрочным и недолгим. К. Маро – по совету и с помощью своего друга, профессора высшей королевской школы Ф. Ватабля – принялся переводить псалмы, за которые он брался и раньше. Успех был неслыханный. Псалмы распевали с утра до ночи решительно все, причем каждый подбирал к словам любой мотив, нисколько не стесняясь степенью его пригодности к духовному содержанию. Маро поднес даже экземпляр своего перевода Карлу V, проезжавшему в 1539 году через Париж в Нидерланды, и получил от него за это в награду 200 золотых. Однако (несмотря на явное покровительство короля) Сорбонна негодовала на переводчика, дерзнувшего взяться за одну из священных книг; по ее мнению, перевод на французский язык лишал Библию всякого священного значения, а потому это могло быть только делом еретика. Казалось подозрительным и то обстоятельство, что перевод сделан с помощью ненавистного Сорбонне профессора-семитолога.

Приложив некоторое старание, сорбоннисты «открыли ереси» в переводе псалмов и на основании этого открытия послали королю просьбу запретить поэту продолжение начатого им труда. Франциск не сразу согласился, но все же уступил. Это не предвещало ничего доброго поэту; он испугался новых гонений, новых опасностей, надвигавшихся на него, и бежал в Женеву (в 1543 году), думая там найти больше терпимости к убеждениям, больше свободы мысли. К несчастью, он ошибался. Женевский диктатор был страшнее Сорбонны. Маро не мог оставаться в городе Кальвина и переселился в Турин, где в следующем году и умер на руках у своего верного друга Лиона Жане, который вырезал на его могиле десятистишие, кончающееся гордым девизом поэта: «La mort n'y mord!» ^[72] Таков финал жизни человека, которым должна была бы гордиться Франция XVI века.

Титульный лист издания К. Маро (Лион, 1558 год)