— Носики-курносики, — почти беззлобно проворчал Лазарчук, бочком пробираясь к выходу мимо нас с подружкой. — Касатиков, за мной!
— Не уходите, я накормлю вас завтраком! — опомнилась гостеприимная хозяйка.
— Спасибо огромное, сыты по горло, — вежливо отказался от продолжения банкета лейтенант Касатиков и выскользнул за дверь, как был, топлесс — в одних штанах.
Остальное свое тряпье он страстно прижимал к груди.
— Отличная фигура, — запоздало оценила лейтенантскую натуру Ирка. — Ноги стройные, плечи широкие…
— Пятки гладкие, — поддакнула я.
Широкие плечи лейтенанта Касатикова затряслись.
— Рыдает или ржет? — задумался мой внутренний голос.
— Не пугай мальчика, — сказала я подружке. — А то он больше не придет.
— Жрать захочет — придет, — уверенно ответила Ирка. — Где он еще поест домашних пельменей — да с дикой кабанятиной, да в такой хорошей компании?
Да, в самом деле?
Наши полицейские друзья-товарищи отчалили тихо и быстро — даже не условились с нами о новой встрече.
— Неблагодарные! — Проводив отъезжающую машину Лазарчука угрюмым взглядом из окна, Ирка с треском задернула занавески и побарабанила пальцами по подоконнику. — Ну чем займемся? Попробуем еще поспать?
— Я не смогу, — с сожалением сказала я. — Мне мой Морфей измены не прощает, уж если вылезла из постели — все, обратной дороги нет, прощай, сладкий сон!
— Сложно у вас. — Ирка хмыкнула и зевнула. — А я бы повалялась еще, но как-то опасаюсь оставлять тебя без присмотра…
— С чего бы это? — удивилась я.
— С того, что ты нынче едва не грохнула мою прелесть!
— Это Лазарчука, что ли? Или Касатикова? — не поняла я.
— Это уникальную картину работы палехских мастеров, подаренную мне бабушкой, между прочим, на десятую годовщину свадьбы!
— Это как же твоя бабушка проассоциировала крашеные яйца и могучие куличи со свадьбой? — показательно задумалась я.
Подружка покраснела:
— А вот как надо, так и проасу… Асо…
— Асса! — подсказала я, от души веселясь. — Возглас такой, издается во время особо бурных горских плясок. На свадьбе, например.
— Ты зараза, — буркнула Ирка и шваркнула на плиту полный чайник. — И все-таки я тебя люблю.
— Но не так сильно, как картину с яйцами, — напомнила я, потому что все-таки немного обиделась.
— Нет, а как я должна реагировать на твою попытку угробить произведение искусства?! — рассердилась подруга. — Подумать только, пошла глушить ментов картиной! Не могла сковородку на кухне взять?
— Ту, новую, которая керамическая, из интернет-магазина?
— Нет, ту нельзя!
— Так ты сначала рассортируй свою кухонную утварь, снабди ее ярлычками, что там для приготовления еды, так сказать, что для внутреннего применения, а что для наружного — по головам стучать! — Я тоже рассердилась. — Картине твоей, кстати, ничего не сделалось, а вот Касатиков убрел, хромая!
— Великая сила искусства! — Подружка просветлела челом и хихикнула. — А ты видела, как Серега потешно скакал, запрягаясь в свои пистолетные постромки? Как стреноженная лошадь! Что-то мне их с Максимушкой даже не жалко, хотя утро у парней выдалось не дай бог.
— Сами виноваты, — сказала я. — Или не виноваты, просто так получилось. Судьба. Фатум. Карма. Добрее надо быть к людям, особенно к нам с тобой.
— Это точно. — Ирка забросила в электропечку пару замороженных пирожков.
Она проворно приготовила нам легкий завтрак, накрыла на двоих и, уже устроившись за столом, припомнила:
— Могли бы и сказать нам ФИО той убитой бабы! Думаешь, правда не знают?
Я пожала плечами:
— Да кто же их…
И тут меня осенило:
— Ирка, блин! Мы с тобой две идиотки!
— Говори за себя, — попросила подружка. — Почему это ты идиотка?
— Потому что люди нынче не сидят сложа руки в ожидании того момента, когда полиция по их заявлению начнет поиск пропавшего! Они ищут сами, а это значит — что?
— Ладно, мы две идиотки, — подумав и не ответив на мой вопрос, самокритично призналась Ирка. — Давай уже, не томи, выкладывай, что это значит?
— Что надо пошерстить соцсети! Стопудово, если у той бабы были родные-близкие, кто-нибудь из них обязательно запостил ее фотку с текстом под заголовком «Пропала женщина»!
— Это гениально, Шерлок! — с энтузиазмом вскричала подружка и торопливо запихала в себя пирожок. — Ваваифкафофефя!
— Не исключено, что я соглашусь с тобой, когда ты повторишь это без жвачки во рту.
— Фу на фефя!
— Чего это на меня «тьфу»?
— Ффе ты пфекфафно поняла! — Ирка наконец справилась с пирожком. — Я сказала — давай искать в соцсетях! Живо допивай свой кофе и марш в мой кабинет!
Мы стремительно и победоносно завершили трапезу и переместились в подружкин кабинет, который лично мне больше напоминает оранжерею — так много там разнообразных растений. Орхидеи в горшках, пальмы и фикусы в кадках, какие-то ползучие плети с цветочками и листочками, бонсай тот самый, который в одном флаконе с водопадиком… Еще бы пару попугаев добавить и небольшого удавчика — был бы убедительный действующий макет тропического леса.
— Ну как искать будем? — Демонстрируя полную готовность к поисковым работам, Ирка надела очки, устроилась за массивным столом красного дерева и подняла крышку ноутбука, приобретя определенное сходство с современной версией профессора Паганеля. С поправкой на женский пол, разумеется.
В целом выглядело это как рекламная картинка компании-провайдера, успешно оснастившей беспроводным Интернетом джунгли Амазонки.
— Аукать не надо, — сказала я, усилием воли развеивая иллюзию пребывания в диком лесу. — Открывай браузер и забивай в строку поиска ключевые слова «женщина» или «девушка», «пропала», «помогите», название города и дату… Нет, точную дату, когда она пропала, мы не знаем, поэтому только месяц укажи. А, и еще напиши «брюнетка»!
Ирка застучала по клавиатуре, а я закрыла глаза, представляя себя в первозданном лесу. Стучит дятел, шуршит листва, солнышко светит… Так, где солнышко?!
— Включи, пожалуйста, лампу, — не открывая глаз, попросила я.
Щелк.
Ага, солнышко, листва, ароматные цветочки, трудолюбивый дятел… Дятел?
— Ты что-то нашла? — Я приоткрыла одно око и посмотрела на профессоршу Паганельшу.
— Что-то нашла. — Ирка не выглядела довольной. — Восьмого сентября пропала собака породы Королевский пудель, девочка, черной масти, нашедшего просят вернуть за вознаграждение.