Безмолвные - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Глазнева cтр.№ 8

Рыжий бил в полную силу. Подвижный, точный в движениях и сильный. Длинные руки и высокий рост давали ему преимущество, и очень быстро лицо Кая превратилось в месиво, в ушах звенело, а боль в ребрах не давала сделать полного вдоха. Но сдаваться он не собирался. Единственная возможность справиться с Рыжим — дождаться, пока тот устанет. И Кай терпел. Он уходил от ударов, сжимал зубы, с трудом раскрывал заплывшие глаза. Он ждал…

Толпа вокруг неистовствовала:

— Убей! Убей! Убей!

— Бей! Бей! Бей!

— У-у-у-у-у!

На крики прибежали охранники, попытались открыть дверь, но не смогли. Пленники заперли ее изнутри железным ободом с ведра.

Рыжий выдыхался. Он вспотел, его удары теряли силу и резкость, но и Кай едва держался на ногах. Его левый глаз совсем заплыл, правый едва открывался, в голове шумело.

Рыжий попробовал добить северянина чередой резких прямых ударов, но Кай отступал, двигался, уходил за расстояние удара, шатаясь, почти без сил, но уходил. Охранники уже ломали дверь, дико кричала вокруг толпа, и Рыжий ослабил внимание.

Кай собрал остатки сил и вдруг резко ушел от удара вправо. Рыжебородый врезал кулаком в деревянную стену, полетели щепки и кровь. Кай приблизился вплотную и ударил кулаком в голову Рыжего по дуге, снизу вверх, вложив в удар всю силу.

Рыжий упал. Шум стих. Кай выпрямился и опустил руки.

Все тридцать человек смотрели на него.

Дверь выбили, и к ним вбежали моряки с дубинками. Кай опустился на колени, затем завалился на бок и потерял сознание.

Александра

Иван ждал ее у подножья горы, где тропинка разветвлялась, уходя к деревне и к реке. Увидел, бросился навстречу. Александра остановилась. Ждала, пока парень подойдет, молча слушала, пока говорил. Она не могла объяснить глупому, что в произошедшем нет его вины, и прогнать не могла.

— Родители померли три года назад. Остались мы с сестрой. Иванке двенадцатый год. Если сейчас не уберегу ее, то осенью клеймо поставят и в замок на смотрины заберут. Староста сказал, что госпожа новых прислужниц желает набрать, а Иванка у меня красавица. Если не спрячу до осени — быть ей в служанках. Сестра Леслава обещала ее в монастырь забрать, если на суде промолчу. Я не знал, что за суд! Не знал, что она так все повернет!

Юноша смотрел в глаза, краснел от стыда, но не позволял себе отвести взгляда, и Александра не отводила.

Она одна во всем виновата. Ее настигло справедливое наказание богинь, но рассказать об этом нельзя.

— Выходи за меня! Уедем в другую деревню, где тебя не знают, заживем тихо. Не знаю, за что сестра Леслава тебя невзлюбила, да и не важно это. Ни словом, ни взглядом не упрекну!

Как глубока чаша стыда? Долго еще пить из нее? Александра покачала головой. Юноша замолчал.

— Случилось то, что случилось, — сказала бывшая монашка, с трудом размыкая губы. — Правильно сделал, что сестру спас. Я не держу на тебя зла.

Она хотела пройти мимо, но Иван преградил дорогу.

— Куда сейчас?

Она сама не знала, потому промолчала.

— Если хочешь, возьми мою лодку. По реке до границы спокойней добираться. Садись на воз к чумакам. Они парни добрые, до юга довезут. Еоворят, в портовых городах люди вольно живут. Может, найдешь себе место или храм…

Не имела она права принимать помощь, но выбора не осталось. Александра кивнула.

Рысь тихо несла воды к морю. Вокруг, то отходя от реки, обнажая желтый песок отмели, то по макушку спускаясь в воду, стоял лес. Русло наполнилось водой из тающих снегов, быстрое течение легко несло лодку, и Александре даже не пришлось грести, лишь направлять.

Она плыла всю ночь. Причалила под утро, вышла на песчаной косе. В полуверсте от берега стоял сосновый лес, человеческих следов на песке не было. Александра разделась и искупалась, смывая со спины кровь и краску. Затем отчалила и плыла, пока луна не поднялась над вершинами деревьев. Причалила в камышах, спала на дне лодки, укрывшись плащом. После полудня продолжила путь.

В долине, на полноводном участке реки, течение замедлилось и Александре пришлось грести, время от времени опуская горящие кисти рук в ледяную воду. Ладони покрылись волдырями, стонала от непривычной работы каждая мышца в теле, но Александра впервые за долгие годы оказалась предоставлена сама себе, и это ощущение, забытое и будоражащее, уводило мысли прочь от печалей тела. Она плыла все дальше и дальше. Время от времени внизу проплывал затопленный лес, но легкая лодка спокойно проходила над ним. Вода все еще была холодной, но днем потеплело, и Александра прогревалась солнцем до самого донышка. Она снимала плащ, подворачивала длинные рукава рубахи, поднимала подол, подставляя лучам колени, локти и лицо. Дважды видела оленей. Один раз — волков, но те лишь проводили ее равнодушными взглядами.

Она привыкла жить так. Без завтра, без вчера. Одним днем.

В монастыре ее дни были расписаны и подчинены строгому порядку: подъем до рассвета, работа, молитва, сон. Дел в храме всегда много. Летом огороды и скотина. Зимой монахини плели кружева и ткали льняные полотна. Работа не заканчивалась, и не оставалось времени на пустые размышления. Однообразие, когда утром ждешь наступление вечера, а ночь проносится одним мгновением, сжало их в один скучный незаметный день.

И вот теперь, оглядываясь назад, Александра вдруг поняла, что не помнит этих десяти лет, не чувствует их. Напуганная и растерянная, она добровольно позволила жизни остановиться, все эти годы жила спящей царевной из сказки. В ворота монастыря вошла тринадцатилетняя девочка и вышла она же. И что ей делать теперь со своей жизнью?

Александра не знала.

Она могла остаться в какой-нибудь деревне и надеяться, что маги никогда не узнают о ее тайной сути. Ужасна судьба чародейки без опекуна и чар. Маги-алхимики и деревенские знахари используют кровь для эликсиров. А могут посадить в башню и заставить рожать детей для продажи в другие маноры. Попытаться найти другой храм, где боги и люди вновь не заметят, кто она? С алым маком в полспины? Они должны оказаться слепыми… Уйти на север? Там есть вольные земли, северные города, есть надежда укрыться. Только как дойти туда? Чем ближе к северу, тем больше кораблей торговцев невольниками, диких зверей и беглецов, промышляющих разбоем…

Так она и сидела в лодке, опустив руки. Застыла, замерла, затаилась. Нельзя думать о завтрашнем дне, потому что тогда придется признать, что проиграла.

Александра наклонилась над бортом, плеснула в лицо холодной воды.

Если бы она могла остаться навсегда здесь, посреди реки, вдали от людей и магов! Но этот лес, и эта река, и эти берега обманывают своей безлюдностью. Вот-вот закончатся опасные для людей приграничные земли и берега обрастут деревеньками. Она задержала руку в воде, разглядывая собственное отражение.

Может, прыгнуть в воду и пойти ко дну? Если суждено погибнуть, зачем сопротивляться?