Разглашению не подлежит - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сердюк cтр.№ 55

Утром, встретив Козлова в канцелярии, зондерфюрер поздоровался очень сухо. Был он, казалось, мрачнее вчерашнего: брови двумя тяжелыми гусеницами сползли на глаза, смотревшие куда-то в сторону.

- Как отдохнули, господин офицер? - спросил Козлов, словно вчера ничего и не произошло.

- Какой офицер! - буркнул Вурст.- С офицером считаются, а со мной…- Он зло плюнул.- В общем, курица не птица, а зондерфюрер не офицер.

Почти всю дорогу до Летцена Вурст угрюмо рассматривал из машины равнинные поля с черными плешинами земли, освободившейся от снега. Мартовское солнце хотя и медленно, но уверенно снимало с нее белое покрывало. С каждым днем голубело и словно бы приподнималось небо. Лишь над недалекой отсюда Балтикой все еще висели низкие свинцово-серые тучи»

Козлов ждал весны. Но не с тем, давним, еще мальчишеским интересом, когда весна возвращала массу утраченных удовольствий. Он ждал ее с затаенной в душе надеждой, что огромный тысячекилометровый фронт снова придет в движение и все новые армии, разрушившие счастье миллионов людей, будут сгорать в карающем огне новых, теперь уже, возможно, заключительных сражений. То, что эти армии обязательно сгорят, и раньше, даже в самые трудные дни, не вызывало у него сомнений. Но сейчас это было настолько ясно, что даже немцы начинали всерьез задумываться над своей судьбой. Конечно, не эти, сидящие с ним в машине, и особенно не такие, как зондерфюрер Вурст. Эти по-прежнему надеются найти среди отщепенцев великого, отважного, мужественного народа бездумных исполнителей своей злой воли. И наверное, найдут, иначе в Летцене не существовал бы запасной офицерский полк так называемой русской освободительной армии.

Что за отбросы собраны в этом полку, думал Александр Иванович. На что рассчитывают эти люди теперь, весной сорок четвертого года? Что могут сделать их жалкие, пусть даже офицерские части, если хваленая, наводившая на весь мир ужас гитлеровская армия уже утратила способность навязывать противнику свою волю, влиять на исход больших даже малых сражений. Ничего они не сделают, разве что глупо и бездарно сложат свою голову, и имена их будут прокляты и навсегда забыты советским народом.

Как не хотелось Александру Ивановичу видеть их и самому показываться им на глаза! Только интересы дела могли заставить его сесть в машину и притворяться, будто он вместе с верными слугами фюрера озабочен подготовкой шпионов и диверсантов. Но все, что нужно его Родине, все, что будет в его силах, он и на этот раз постарается сделать. Не поехал бы с ними Вурст, ему, конечно, было бы легче. А этот, особенно в последнее время, чересчур неравнодушен к поручику Меншикову. Совсем недавно ни с того ни с сего предложил Александру Ивановичу… съездить в гестапо. Зачем? Посмотреть, какое у него будет самочувствие? Если за ним водятся какие-то грешки, может быть, струсит, откажется ехать? Тогда без проверки все станет ясно. Но Козлов согласился, и даже охотно. Черт его поймет, этого русского! На новогоднем камрадшафте, после которого списали сразу троих, Вурст, подвыпив, сказал Козлову, желая поразить его:

- Александр Данилович, вы хитрый, очень хитрый.

- Разве? - удивился Козлов.- Почему господин зондерфюрер так думает?

- Знаю,- он загадочно прищурил глаза и, погрозив пальцем, удалился.

На следующий день Козлов спросил Вурста:

- Вчера вы сказали, что я хитрый? Почему?

- Вы хитрый? - на овальном, холеном лице зондерфюрера мелькнуло подобие улыбки.- В первый раз слышу. Ничего подобного не говорил.

- Отказываетесь от собственных слов?

- Не помню, Александр Данилович, не помню. Возможно, один из нас хватил лишнего… Или я, или вы…

Он так и не признался. Не без умысла, конечно.

Зондерфюрер был моложе капитана Вольфа» ему не было и сорока лет. Родился он в Москве, но о ней никогда не вспоминал. Без всяких на то оснований он причислял себя к чистокровным арийцам и пренебрежительно относился не только к русским, которых и до войны ненавидел, но и к немцам неарийского происхождения. Из своих прямых начальников он признавал одного полковника. Больше того - боялся его. Именно это в какой-то мере спасало Козлова. Вурст знал, что шеф высоко ценит русского разведчика, и вынужден был считаться с этим. Настоящий немец, по его твердому убеждению, должен думать так, как думает его шеф. Все немцы должны думать так, как думает их фюрер.

Он был доволен своим положением и своими обязанностями в разведшколе. Выявление неблагонадежных лиц среди курсантов доставляло ему истинное удовольствие. Он принюхивался к каждому, как ищейка принюхивается к следу. И хватка его очень напоминала мертвую хватку дрессированного пса. Единственное,, что его не устраивало и чем он был откровенно недоволен,- это звание. Все-таки зондерфюрер не офицер. Правда, форма его мало отличалась от офицерской. Разница была лишь в погонах и петлицах. Жгуты на погонах были не чисто серебряные, в них вплетались и нити коричневого цвета. Петлицы тоже с коричневыми прожилками и гораздо уже офицерских. Словом, совсем не то, о чем он мечтал и чего, как ему казалось, был достоин. С Меншиковым: себя не сравнивал, потому что любое звание офицера РОА, даже полковничье, не имело для немцев никакого значения. А вот капитан Вольф - иное дело. Капитан германской армии - это звучит! Но не беда, утешал себя

Вурст, война продолжается, офицером она еще сделает.

В Летцене их поджидали. Полк был выстроен на плацу, и уже немолодой, располневший, с двумя подбородками полковник, какой-нибудь недобитый врангелевец, крикнул хриплым, срывающимся голосом: «Смирно, равнение на середину!» Чеканя шаг, он поспешил навстречу вышедшему из машины (Начальнику разведшколы.

- Господин капитан,-доложил запасник,- офицеры вверенного мне полка по вашему приказанию построены!

- Вольно!-даже не поздоровавшись со строем, Вольф небрежно махнул рукой.- Говорить будет поручик Александр Меншиков. Это ваш, русский. Два года назад он добровольно согласился служить . немецким вооруженным силам. Поручик блестяще выполнил ответственное задание нашего командования, награжден медалями «За храбрость» трех степеней и, как видите, удостоен офицерского звания… Господин Ментиков, говорите!

«Знал, как представить,- подумал Александр Иванович, подходя к строю.- Разжигает страсти у этих болванов. А они стоят, вытаращив глаза и раскрыв рты. Тоже мне офицеры! Ремни сползли на самые бедра, отощали, что ли? Ноги, словно у кавалеристов, колесом. Сброд какой-то. Только у полковника военная выправка малость чувствуется. Наверное, из юнкеров».

- Мы прибыли из части особого назначения,-начал Козлов. Язык не повернулся назвать их господами.- В эту часть мы отбираем только смелых и сильных, которые не боятся: ни огня, ни воды, ни черта, ни сатаны. На работу чрезвычайно сложную и опасную.

«Что он их запугивает? - подумал Вурст и искоса посмотрел на Козлова.- Какой же дурак после этого согласится!»

- Кто желает поступить к нам,- продолжал. Козлов,- прошу выйти из строя. Полковник, дайте команду три шага вперед.