Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Вейгел cтр.№ 119

В древних польских традициях Церковь как защитница нации была не «участницей или партнером в политической игре», но «защитницей моральных установлений и тревожащей совестью». Преданность этой традиции в новой Польше означала несколько очень специфических моментов, сказал Иоанн Павел: …сама Церковь не является политической партией и не отождествляет себя с какой-либо политической партией; она над ними, открыта для всех людей доброй воли, и никакая политическая партия не может присваивать себе право представлять ее». Прямое участие в политических действиях — миссия не для епископов, «это задача мирян — быть прямо задействованными в политических событиях, мотивированная определенным отношением к всеобщему благу общества, в котором они живут». Неудовлетворенность сомнительными порой политическими результатами демократии после «холодной войны» не может служить для мирян католической Церкви основанием избегать участия в общественной и политической жизни, в этом состоит «их сознательная обязанность и в то же время одна из задач, вытекающая из их мирского призвания». Поскольку в стране существует историческая тенденции потворствовать политике разделения (которая, как хорошо известно Иоанну Павлу, открывает двери возвращению экс-коммунистов к политической власти), поляки должны «научиться вступать в честный и уважительный диалог друг с другом с позиции правды и с уважением к своему собственному достоинству и к достоинству другой стороны, которая, хотя и не похожа на них, но не враг».

Через восемнадцать месяцев после трудного паломничества в июне 1991 г. Иоанн Павел II снова нашел верную ноту в обращении к своим соотечественникам-полякам.

ОСВЕНЦИМСКИЙ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Через три месяца после польских визитов ad limina, 9 апреля 1993 г., Папа послал письмо монахиням-кармелиткам, живущим в монастыре, расположенном за стенами концлагеря Освенцим, прося их переселиться в другое место Освенцима или возвратиться в родные монастыри.

Споры вокруг Освенцимского монастыря были, пожалуй, наиболее болезненными и безнравственными на исходе двадцатого столетия. В конце 1984 г. маленькая община монахинь-кармелиток переехала в одно из заброшенных строений на границе концентрационного лагеря Освенцим-I, названного так в отличие от лагеря смерти в Биркенау, известного как Освенцим-IL Последовали протесты еврейских лидеров. После продолжительных переговоров в Женеве между католическими официальными представителями в Европе и мировыми еврейскими лидерами в 1987 г. было решено, что за пределами комплекса Освенцим — Биркенау будет построен новый межконфессиональный информационный и образовательный центр и что удалившиеся в монастырь кармелитки, чьим неизменным намерением было посвятить свои жизни молитвенному искуплению того, что было совершено в лагерях, смогут переместиться в новый центр. В дальнейшем было договорено, что «территории лагерей Освенцим и Биркенау не будут… местом только католического почитания» и таким образом «любой желающий сможет помолиться в соответствии с требованиями его собственного сердца, религии и веры».

Казалось, это ставило окончательную точку в споре. Однако при трудном положении в Польше в конце 1980-х гг. решения не были своевременно осуществлены, и поднялась волна антисемитизма. К лету 1989 г. ситуация достигла точки кипения с частыми резкими атаками и контратаками. Кармелитки были не склонны покидать монастырь; националистически настроенные польские католики видели в международных еврейских протестах против монастыря атаку на католицизм как таковой; еврейские претензии на монастырскую территорию вызывали, в свою очередь, контрпротесты местных поляков и дальнейшее обострение полемики. 14 июля 1989 г. семь евреев под предводительством нью-йоркского раввина Авраама Вейсса, надев полосатые робы заключенных, перелезли через монастырский забор и начали барабанить в дверь и окна монастыря, требуя, чтобы монахини покинули его. Рабочие, проводившие реконструкцию на третьем этаже здания, окатили Вейсса и его товарищей водой и в конечном итоге выдворили с территории. Находившаяся рядом полиция, которая ничего не сделала, чтобы остановить демонстрантов, не вмешивалась и в действия рабочих, монахини и присутствующий при этом священник тоже бездействовали. Вейсс сказал, что полиция показала евреям спину «точно так же, как полвека назад поступила ваша Церковь». Два дня спустя группа Вейсса была принята во дворе Митрополичьей курии, расположенной в Кракове на улице Францишканьской, 3. На дверь кабинета кардинала Махарского прикрепили воззвание, где утверждалось, что они пришли с миром, но делалась оговорка, что, «как гордые евреи, мы требуем — остановите молитвы за тех, кто был убит в Шоах, дайте им покоиться с миром как евреям». На позднейшей встрече с официальными лицами архиепископата группа Вейсса заявила, что католическая Церковь ищет способ «уничтожить еврейский дух Шоаха и придать ему христианский характер». Вейсс и его единомышленники вернулись в монастырь в тот же день, снова перелезли через стену и устроили шестичасовую демонстрацию.

Расследуя инцидент с Вейссом, кардинал Махарский временно приостановил попытки реализовать соглашение по новому центру, заявив, что не считает «возможным сделать центр таким, как планировалось… в обстановке агрессивных требований и нестабильности». Махарский подвергся острой критике со стороны католических и еврейских лидеров; несмотря на недавнее неудобство, доставленное выходками Вейсса, требовалось определенное мужество, чтобы публично с ним не соглашаться. Кардинал Глемб даже ухудшил ситуацию, когда 26 августа на проповеди в Ченстохове затронул антисемитские стереотипы о еврейском контроле над средствами массовой информации и высказал совершенно неприемлемое требование:

— У нас есть промахи в отношениях с евреями, но сегодня хочется сказать: мои дорогие евреи, не говорите с нами с позиции нации, поднявшейся над другими, и не ставьте нам условия, которые не могут быть выполнены.

Наставления Глемба вызвали новый взрыв протестов от евреев и католиков. В конце концов Примасу пришлось смириться с необходимостью выполнения Женевской договоренности и перемещением монастыря в район нового информационного центра.

19 сентября Ватикан наконец вмешался — кардинал Йоханнес Виллебранд, ответственный за международный еврейско-католический диалог, сделал заявление. Оно давало понять, что Иоанн Павел II поддерживает перевод монахинь с их нынешнего места и обещал финансовую поддержку новому информационному и образовательному центру. Это вмешательство сбило нервное возбуждение, копившееся со времени инцидента с Вейссом, и перевело процесс в стадию, когда конфликтующие стороны надеялись на быстрое и мирное решение вопроса, угрожавшего разрушить всю структуру постсоборных еврейско-католических отношений.

К 1993 г. строительство нового центра было завершено, но монахини так и не переехали. Поднялась новая волна протестов и угроз некоторых еврейских групп бойкотировать в середине апреля празднование пятидесятой годовщины восстания в Варшавском гетто. Иоанн Павел II снова вмешался, отправив кармелиткам личное письмо. Он напомнил им о том, как Тереза из Лизьё описывала их общее кармелитское призвание «быть любовью в сердце Церкви». Вот к чему они должны стремиться в своем монастыре. Но «сейчас… Церковь желает, чтобы вы переехали на другое место в том же самом Освенциме». Каждая сестра должна для себя решить, останется ли она в той же кармелитской общине на новом месте или вернется в свой монастырь.