Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Вейгел cтр.№ 148

Павел VI, глубоко верующий человек, вовсе не имел намерения принизить институт брака. Однако после появления «энциклики о контроле над рождаемостью» сложилась ситуация, при которой любое высказывание Церкви по вопросам секса воспринималось с подозрением, а кое-кем — например, представителями западной элиты — и с открытой враждебностью. Поскольку сексуальная революция до предела обострила конфронтацию, а само определение «свободы» стало своеобразным пугалом для развитого мира, возникшие противоречия во взглядах грозили обернуться небывалым кризисом Церкви. Появилось новое «дело Галилея», только на этот раз оно было связано не с отвлеченными космологическими рассуждениями, а с самой интимной стороной человеческой жизни.

Иоанн Павел II был убежден, что пришла пора перевести дискуссию в иную плоскость.

До сих пор Церковь не нашла в себе мужества ответить на вызов, брошенный ей сексуальной революцией. Иоанн Павел полагал, что он и его коллеги из Люблина и Кракова начали делать это, предложив свое понимание человеческой сексуальности, которое нашло отражение в «Любви и ответственности» и в работе епархиального отдела по вопросам семейной жизни, руководимого Каролем Войтылой. Теперь настало время углубить этот анализ на основе текстов Священного Писания и предложить его мировой аудитории. Так родились 130 обращений, произнесенных за четыре года во время общих аудиенций, которые позднее составили труд Иоанна Павла II «Теология тела».

Обращения были объединены в четыре цикла. Первый, названный «Изначальное единство мужчины и женщины» и состоявший из 23 лекций, начался 5 сентября 1979 г. и окончился 2 апреля 1980 г. Основанный на словах Христа, сказанных им в ответ на вопрос фарисеев, позволителен ли развод: «Не читали ли вы, что Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их?» (Быт. 1.27), этот цикл исследовал самые глубинные личные аспекты человеческого существования на примере истории Адама и Евы, изложенной в первых трех главах «Книги Бытия». Второй цикл, «Блаженны чистые сердцем», начатый 16 апреля 1980 г. и законченный 6 мая 1981 г., включал в себя 41 обращение. Как явствует из названия, он основывался на Нагорной проповеди. Пытаясь понять, что значит «чистота сердца», Иоанн Павел подробно анализировал слова Христа, что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5.28), — ключевое, хотя зачастую неверно толкуемое выражение, отвергающее сексуальный утилитаризм, согласно которому один человек превращается в объект манипуляций другого.

Третий цикл Иоанн Павел начал 11 ноября 1981 г. В него вошли 50 обращений, объединенных под названием «Теология брака и безбрачия». Библейской основой этого цикла, завершившегося 4 июля 1984 г., стал диспут между Христом и саддукеями о воскресении. Как, спрашивал Иоанн Павел, идея «воскресения тела» на небесах, когда «не будут ни жениться, ни замуж выходить» (Мк. 12.25), помогает нам понять наше сексуальное воплощение в качестве мужчин и женщин здесь и сейчас? Последний, четвертый цикл обращений под названием «Размышления по поводу «Humanae Vitae» начался 11 июля 1984 г. и завершился в том же году 28 ноября.

Сто тридцать текстов, вошедших в «Теологию тела», нелегко воспринимать на слух или зрительно. Это чрезвычайно насыщенные 15-минутные богословские и философские лекции, в которые Иоанн Павел II стремился вместить как можно больше материала. Однако, невзирая на эти трудности, обращения достойны внимательного и подробного изучения, поскольку в них понтифик, часто представляемый как «несгибаемый консерватор», предложил одно из самых смелых за последние несколько веков прочтений католической теологии.

«ИЗНАЧАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ»

Мысли, которые впоследствии легли в основу «Теологии тела», посещали Кароля Войтылу еще в Кракове. По его собственным воспоминаниям, в августе 1978 г. он привез на конклав, где был избран Папа Иоанн Павел I, наброски с результатами своих рас-суждений и продолжал работать над ними в Риме. Исправно исполняя пастырские обязанности, Войтыла-философ не переставал ломать голову над завораживающей интеллектуальной загадкой: почему Бог, создавая человечество, разделил его на мужчин и женщин? Это само по себе было «интересной проблемой», как выразился однажды бывший архиепископ Краковский. Как понятие человечества, выражающего себя через мужественность и женственность, может помочь нам понять человека вообще, а также мужчин и женщин в частности? Затем появилась «Humanae Vitae», вызвавшая смятение в рядах священнослужителей. Необходимо было что-то делать, чтобы более убедительно объяснить точку зрения Церкви на этику сексуальной жизни. В конце концов Войтыла решил написать об этом книгу. Так заметки, над которыми он работал на конклаве 1978 г., неожиданно стали основой его общих аудиенций.

Цикл «Изначальное единство мужчины и женщины» начался со спора между Иисусом и фарисеями по поводу развода. Почему, спрашивал Иоанн Павел, Христос, отвергая Моисеев закон о разводе, придает столь большое значение тому, что Господь сотворил людей мужчинами и женщинами «в начале» — словосочетание, повторенное им дважды (Мф. 19.3-12)? Это заставило понтифика обратиться к истории творения, изложенной в «Книге Бытия», где, как он считал, содержатся чрезвычайно глубокие рассуждения и непреходящие истины о человеке, переданные через мифические предания о происхождении человечества. Первое из этих рассуждений, утверждал Иоанн Павел, связывает загадку сотворения человека как «подобия Божия» с людской способностью производить потомство («Плодитесь и размножайтесь…»). Второе, акцентируя внимание на способности человека осознавать самого себя и делать моральный выбор, служит «субъективным» двойником «объективной» истины, содержащейся в первом рассуждении, а именно: мы являемся подобием Божиим также в наших мыслях и выборе. Под разным углом зрения эти два рассуждения свидетельствуют о человеческом достоинстве, где тесно переплетены сексуальность, воспроизведение и моральный выбор.

Иоанну Павлу всегда нравилось философствовать, ставя себя на место Адама в Эдемском саду: пытаться взглянуть на только зарождающийся мир, воссоздавать чувство удивления и восхищения, которое, по убеждению Аристотеля, служит началом философии. В «Изначальном единстве» понтифик рассуждает об испытываемом Адамом чувстве одиночества, позволяющем понять нечто очень важное о человеке вообще. «Изначальное одиночество» Адама имеет двойной смысл. Во-первых, он одинок потому, что не является ни животным, ни Богом, и это чувство он разделяет с Евой и любым другим человеком на протяжении истории. Поразмыслив над этой стороной одиночества, мы сумеем осознать себя личностями. В отличие от объектов природы мы являемся ее субъектами, ибо можем мыслить, выбирать, действовать. Уразумев этот факт, мы переходим к понятию свободной воли, то есть способности решать, как мы должны действовать. На глубинном уровне это означает выбор между добром и злом, жизнью и смертью. Совершая подобный выбор, мы начинаем осознавать свою телесность, поскольку без тела невозможны человеческий выбор и действие. Тело не механизм, в который мы вселяемся волей случая. С его помощью мы выражаем свою сущность и воплощаем в жизнь наши решения.

Во-вторых, Адам ощущает себя одиноким потому, что в мире нет другого человеческого существа, подобного ему. Вот почему, считал Иоанн Павел, «полное и окончательное сотворение человека» происходит, только когда Господь создает Еву, а Адам узнает в ней человеческое существо, родственное ему, хотя и отличное. Его радость при этом открытии показывает, как «изначальное одиночество» уступает место чудесному осознанию подлинной связи с другим человеком, отчего собственная личность человека не только не страдает, но, напротив, ее ценность приумножается.