Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Вейгел cтр.№ 108

Были созданы десятки новых приходов, в основном в странах «третьего мира», во главе которых стали епископы — уроженцы Африки и Азии. Сам Папа активно путешествовал по свету. В 1964 г. он посетил Святую землю и Индию, в 1965 — Нью-Йорк и штаб-квартиру Организации Объединенных Наций, в 1967 — Португалию, святыню Фатимы, а в 1968 — Колумбию. В 1969 г. он участвовал в работе Всемирного совета церквей в Женеве и Уганде, а в 1970-м побывал в Гонконге, Австралии и на Филиппинах. Трижды Папа встречался с Афинагором, Вселенским православным Патриархом, подчеркивая тем самым свою приверженность экуменическому движению. Эту же цель преследовало паломничество в Уганду. Помолившись у могил 22 африканских мучеников-католиков, канонизированных в 1964 г., Папа отдал дань памяти 23 протестантам, тогда же пострадавшим от преследований. Во время его первосвященства был достигнут значительный прогресс в диалоге между католиками и последователями англиканской Церкви, а также между католиками и лютеранами. Общественные взгляды Папы были изложены в его энциклике 1967 г. «Populorum Progressio» [ «Развитие народов»] и в послании 1971 г. «Octogesima Adveniens», посвященном 80-й годовщине знаменитой энциклики Папы Льва XIII «Rerum Novarum». В основном они касались проблем «третьего мира», в том числе экономического развития и революционного насилия.

Что и говорить, список дел весьма внушительный. И все же с середины 1970-х годов нельзя было отделаться от впечатления, что Святой Престол, утратив присущие ему динамизм и новаторство, дрейфует по воле волн, натыкаясь на все более серьезные проблемы. Теологические расхождения, ставшие очевидными на Втором Ватиканском Соборе, за 15 лет пребывания у власти Павла VI только углубились. Архиепископ Марсель Лефевр и его сторонники, раздосадованные тем, что на Соборе была принята «Декларация о религиозной свободе», и убежденные, что реформа богослужения приближает католичество к протестантизму, поставили под сомнение авторитет Павла VI, руководствуясь собственным понятием о папской власти. Дошло до того, что в 1976 г. Папа отстранил архиепископа Лефевра от исполнения епископских обязанностей за то, что тот самовольно присваивал духовный сан лицам, обучавшимся в основанной им в Швейцарии семинарии. Находившаяся на другом конце теологического спектра «прогрессивная» партия, почувствовав свою силу еще на Соборе, продолжала настаивать на как можно более точном воплощении в жизнь его «духа», особенно в ответ на сексуальную революцию и политику 1960-х. Уничтожающим нападкам были подвергнуты «Humanae Vitae» за критику противозачаточных средств, папская энциклика 1967 г. «Sacerdotalis Coelibatus», защищавшая безбрачие священников, и заявление Конгрегации доктрины веры «Inter Intersigniores», в котором подтверждалось, что только Церковь имеет право присваивать священнический сан. Второй Ватиканский Собор призывал Церковь всемерно расширять свое влияние и служить миру, фракции же, образовавшиеся после закрытия Собора, продолжали бороться за верховенство.

Тем временем кризис в католической элите, вызванный волнениями 1960-х годов, сводил на нет решения Второго Ватиканского Собора. Все больше священников слагали с себя духовный сан, в развитых странах пустели мужские и женские монастыри, а также семинарии. Католические университеты делались похожими на светские. Церковь Голландии раздирали внутренние противоречия, не менее серьезные страсти бушевали во Франции и в США. Церковь в Латинской Америке разделилась по политическим мотивам. Одной части, солидаризировавшейся с официальной властью, бросала вызов другая, чья политика строилась на убеждении, что Карл Маркс мог бы сыграть для католической теологии XX в. ту же роль, какую Аристотель сыграл для Фомы Аквинского в XIII в.

Разделение Церкви часто воспринималось как политическое. Оно и в самом деле отражало разные экономические и политические позиции. Не отдавая себе в этом отчета, участники идеологических баталий, образовавшие два лагеря — «левых» и «правых» католиков, — порой углублялись в весьма сложные богословские вопросы.

За спорами по поводу коллегиальности, папской власти, безбрачия священников, будущего женских религиозных орденов и посвящения женщин в духовный сан угадывалась тревога за судьбу Церкви и ее роль в современном мире. Вопрос о том, в каком направлении идет развитие церковной доктрины, стал камнем преткновения между «лефевристами» и сторонниками религиозной свободы. Существуют ли абсолютные нравственные нормы, позволяющие считать те или иные действия однозначно греховными? Эта проблема трактовалась по-разному в «Докладе большинства» Папской комиссии, посвященном регулированию рождаемости, и в учении «Humanae Vitae». Подобные дискуссии наглядно свидетельствовали о том, что давно назревавшее столкновение с современной интеллектуальной жизнью Церковь безнадежно проигрывает.

Церковь, которую папа Иоанн XXIII стремился модернизировать в соответствии с изменившимися условиями, прилагала массу усилий, ведя своего рода церковную гражданскую войну. Происходило это в тот момент, когда Советский Союз, оплот воинствующего атеизма, начинал играть все более значительную роль на мировой арене. Церковникам, привыкшим мыслить категориями цивилизаций и национальных государств, мрачные предсказания относительно загнивания Запада в совокупности с расколом внутри мирового католицизма представлялись весьма тревожными.

Папа Павел VI был человеком глубоко верующим. Его характерными чертами были сострадание к людям и живой ум. Именно эти положительные личные качества помешали Папе твердой рукой управлять Церковью после Второго Ватиканского Собора. Еще в 1964 г. Папа произвел неизгладимое впечатление на архиепископа Войтылу, который назвал его «человеком, утомленным любовью». В последние годы первосвященства стали превалировать другие качества сложной натуры Павла VI.

«Безукоризненная вежливость» и неотразимое обаяние Джованни Баттисты Монтини ярко проявлялись в беседе с глазу на глаз. Но ему не хватало умения вести себя на публике. Появляясь перед большой аудиторией или телекамерами, он вел себя скованно, даже робко. Знакомый с трудами современных французских мыслителей, он тем не менее был серьезно обеспокоен проблемой смерти. Могучий ум Павла VI заставлял его рассматривать любой вопрос с разных точек зрения одновременно, и столкновение между истинами, усвоенными в период формирования его интеллекта, и противоречиями, сведения о которых он почерпнул из реальной жизни и прочитанной — весьма обширной — литературы, часто повергало Папу в мрачную бездну колебаний.

Стремясь принять наилучшее решение, он, по словам Венского кардинала Франца Кёнига, безнадежно запутывался и порой не принимал никакого.

Человек набожный, он, однако, не находил в молитве того утешения, которое позволяло бы ему справляться с его многотрудными обязанностями. Его ближайший помощник Агостино Касароли вспоминает, как «мучительны» были для Папы некоторые ситуации, требующие принятия решения. Он публично укорял Господа за то, что тот не прислушался к его молитвам и не уберег друга Папы, лидера итальянских христианских демократов Альдо Моро, от мести «красных бригад» в 1978 г. К концу жизни Павел VI беспокоился о том, что в своих суждениях был не всегда благоразумен. Это «очень его мучило», вспоминает кардинал Уильям Баум, поскольку он страстно и преданно любил Церковь и болезненно осознавал, что ему придется держать отчет о том, как он ею управлял. В числе прочего Папу заботила его Восточная политика — он считал, что не всегда последовательно защищал гонимых. Так или иначе, стратегия «salvare il salvabile» была не чем иным, как попыткой найти наилучший выход из непростой ситуации.