Фуга для темнеющего острова - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Прист cтр.№ 5

Сам допрос вышел поверхностным. Африканец просто взял у меня удостоверение личности, свидетельство о статусе, фотографию с африммским штампом и просмотрел их.

– Куда направляетесь, Уитмен?

– В Дорчестер, – сказал я: так мы все договорились отвечать в случае ареста.

– У вас там родственники?

– Да. – Я сообщил ему имена и адрес якобы своих родителей.

– Семья есть?

– Есть.

– Где она?

– Не знаю.

– Кто у вас главный?

– У нас нет главного.

Больше он ничего не спрашивал, только молча изучал мои документы. Наконец, меня вернули в шатер, где мы все ждали, пока закончатся допросы. Затем двое африммов в гражданском обыскали наши вещи. Особо не копались, поэтому нашли только вилку, которую один из наших зачем-то положил в самом верху рюкзака. Пару ножей, спрятанных у меня в сумке под подкладкой, никто не заметил.

После обыска нам снова пришлось ждать, пока к шатру не подъехал фургон с большим красным крестом на белом фоне. Какое-то время назад удалось договориться о гуманитарной помощи беженцам: полтора килограмма еды с повышенным содержанием белков на человека в неделю. Однако, поскольку правила на своей территории устанавливали африммы, это количество неуклонно снижалось. Мне досталась лишь пара баночек тушенки да две пачки сигарет.

Наконец, в трех фургонах нас вывезли за пределы города и оставили на дороге, очень далеко от того места, где произошел арест. Больше суток мы добирались до схрона с припасами, который устроили в спешке, когда стало ясно, что нас вот-вот накроют.

За все время вынужденного пребывания на африммской территории про похищенных женщин мы так ничего и не узнали. Ночь я провел без сна, отчаянно желая хотя бы еще раз увидеть Салли и Изобель.

* * *

В утренних новостях сообщили, что неопознанное судно, которое уже два дня плыло по Ла-Маншу, вошло в устье Темзы.

Я не пропускал ни одной сводки по радио. С тех пор как его заметили, судно не реагировало на требования остановиться и не отвечало на попытки связаться. Флагов на нем не было. Королевский ВМФ приставил к судну тральщик, но недавняя резолюция ООН запрещала прибегать к силовым мерам. Название судна было замалевано краской, однако прочитать его все же удалось. Это оказался грузовой трамп водоизмещением 10 000 тонн; зарегистрирован в Либерии и, по данным «Регистра Ллойда», недавно зафрахтован транспортной компанией в Лагосе. Впрочем, учитывая тот хаос, который сейчас царит в Западной Африке, «недавно» могло означать что угодно: от года до десяти лет назад.

В этот день занятия в колледже закончились у меня в половине первого. Ни лекций, ни семинаров в расписании больше не стояло, поэтому я решил съездить к реке. На автобусе я добрался до Кеннон-стрит, а оттуда пешком до Лондонского моста. Кроме меня, там собралось еще несколько сотен человек – скорее всего, сотрудники близлежащих учреждений. На восточной стороне моста, смотрящей по течению, было не протолкнуться.

Через некоторое время народа стало меньше – видимо, закончился обеденный перерыв, – и я смог протиснуться к парапету.

Судно показалось в половине третьего: оно шло вверх по реке, к Тауэр-бриджу. Его сопровождало множество мелких суденышек, в том числе и катера речной полиции. В толпе зашептались.

Судно приближалось к мосту, а его все не разводили. Рядом со мной стоял мужчина с небольшим биноклем; он сообщил нам, что пешеходов разгоняют, а дорогу перекрывают. Через несколько секунд половинки моста поползли вверх, прямо перед самым судном.

Совсем неподалеку завыли сирены. Я обернулся. На Лондонский мост въехало несколько полицейских автомобилей. Никто оттуда не выходил. Судно неуклонно двигалось на нас.

На катерах сопровождения включили мегафоны, пытаясь докричаться до людей на борту. Что именно кричали, мы не поняли, так как слова тонули в металлическом дребезжании. К этому моменту полицейские оцепили Лондонский мост с обеих сторон, и стало непривычно тихо. Начали разгонять толпу, но народ не слушался и снова смыкался у парапета смотреть, что будет дальше. Мимо нас проехал конный полицейский на крупной рыжей кобыле. Он приказал нам освободить мост; практически никто не подчинился.

Судно подошло уже так близко, что, казалось, можно дотянуться до надстройки. Теперь мы увидели, что на палубах полным-полно народа: кто стоит, кто лежит. Два патрульных катера доплыли до моста и развернулись навстречу приближающемуся судну. Полицейский с громкоговорителем кричал капитану, чтобы тот заглушил двигатели и приготовился принять на борт официальную делегацию.

Судно не останавливалось, продолжая медленно надвигаться на мост. Многие из пассажиров что-то орали полицейским в ответ, только нельзя было ничего разобрать.

Нос судна прошел под пролетом моста, чуть сбоку от того места, где стоял я. Я посмотрел вниз. Палуба была набита людьми до самых бортов. Многие глядели на нас, кто-то махал, остальные орали. А потом самая высокая часть надстройки посередине судна врезалась в парапет моста. Столкновение сопровождалось протяжным, жутким скрежетом металла о камень. Теперь было видно, что краска на судне грязная и отслаивается, а в иллюминаторах не хватает стекол.

Я перевел взгляд на реку. Патрульные катера и пара речных буксиров совместными усилиями стали разворачивать корму в сторону бетонной пристани Нью-Фреш-Уорф. Из трубы судна валил густой черный дым, а сзади шлейфом растекалась белая пена – значит, двигатели еще работали. Пока буксиры толкали судно в сторону пристани, металлическая надстройка с треском и скрежетом продолжала царапать мост.

На судне, снаружи и внутри, началось движение. Пассажиры хлынули к корме, многие спотыкались и падали. Когда корма врезалась в пирс, самые проворные начали спрыгивать на пристань.

Судно зажало между пристанью и мостом: нос под пролетом, надстройка у парапета, корма над пирсом. Один буксир подплыл под мост, чтобы до остановки двигателей судно вдруг не развернулось и не продолжило плыть по реке. Четыре патрульных катера подошли с левого борта, оттуда на палубу полетели крюки с канатами и веревочными лестницами. Бегущие пассажиры даже не думали скидывать их обратно. Зацепив первую лестницу, полицейские и таможенники начали подниматься на борт.

Все, кто стоял на Лондонском мосту, не сводили глаз с людей, покидавших судно. Африканские беженцы ступили на английскую землю.

Мы смотрели на них с ужасом и любопытством одновременно: мужчины, женщины, дети… Все или почти все – тощие, больные, голодные. Костлявые руки и ноги, распухшие животы, обтянутые кожей черепа с непропорционально большими глазами, груди у женщин – обвисшие и пустые, как будто из бумаги, взгляды – ожесточенные и обвиняющие. У детей подкашиваются ноги. Тех, кто не может идти сам, попросту бросают.

В боку судна открылась дверь, и оттуда на пирс выкинули трап. Еще одна толпа африканцев повалила с нижних палуб на пристань. Кто-то, не в силах идти дальше, упал на бетон, остальные двинулись к портовым складам, обтекая их или скрываясь внутри. Никто не поднимал глаза на нас, наблюдавших с моста, и не оглядывался на товарищей по несчастью.