Мой дорогой Коул  - читать онлайн книгу. Автор: Тиджан cтр.№ 48

Коул ухмыльнулся:

– Иди-ка ты поспи, Эддисон.

– Я не знаю, куда и как.

Он кивнул себе за спину:

– Пройдешь по коридору. Поднимешься по лестнице на верхний этаж и увидишь кровать.

Он хотел, чтобы я спала в его кровати. Я смогла только похлопать ресницами. Это что-то значило.

– Я скоро подойду.

Я могла бы заметить, что Дориану это не понравится. Все это отразилось на его лице, едва я только вошла, теперь же он буквально окаменел и шумно вздохнул, когда Коул отослал меня в свою спальню. Я взглянула на него, затем на Коула. Коул покачал головой.

Ладно. Это был сигнал мне делать так, как он говорит. Я обошла его, слегка коснувшись мимоходом рукой его здорового плеча. Обследовать апартаменты Коула без него самого было бы неправильно. Поднявшись по лестнице, я обнаружила прямо перед собой дверь. Больше идти было некуда, и когда я открыла ее, то увидела самую большую кровать, какую когда-либо видела.

Я почти закричала от радости. Почти. Но сдержалась, представив, что Дориан попытается вышвырнуть меня вон, если услышит. Вместо этого я прошла, пошатываясь, в ванную и едва не сошла с ума от увиденного. В углу было джакузи, а вдоль всей противоположной стены тянулась застекленная душевая кабина. Между двумя раковинами стояла корзина с полотенцами, которые выглядели достаточно большими и теплыми, чтобы согреть не хуже одеяла.

Я разделась, приняла душ и подхватила одно из полотенец. Они действительно оказались теплыми. Я не стала тратить время на поиски какой-нибудь футболки и, закутавшись в полотенце, заползла под простыню.

Я как могла старалась не уснуть. Хотела дождаться, пока он присоединится ко мне. Мне хотелось сказать ему кое-что и, лежа там, я думала обо всем случившемся. Прямо сейчас какие-то люди направляются в конюшни. Они уберут трупы, разбитые стекла. Они позаботятся обо всем, а мне нужно… Я перевела взгляд на дверь: прямо на пороге, опершись рукой в косяк и глядя на меня, стоял Коул.

Коул – вот моя забота.

Мы изменились. Мы и так уже менялись, но в эту ночь перешли на новый уровень. Коул заботился обо мне. Я заботилась о нем. Мы были командой.

Мы теперь были вместе.

Я чувствовала, как подступает сон, и знала, что не смогу ему сопротивляться, но когда веки начали смыкаться, я успела прошептать:

– Я выбрала. Выбрала тебя.

Я очнулась, но могла только лежать.

Прошлым вечером я стреляла из пистолета и, может быть, убила человека. Коул точно убил пятерых и, может быть, того последнего тоже. Они пришли, застрелили Карла и пытались разделаться с нами.

В самом конце я выбрала Коула.

Теперь все было по-другому.

Когда мы с Коулом впервые были вместе, я чувствовала себя так, словно принадлежу ему. Но это было только начало. С каждой новой встречей мы становились ближе друг к другу, между нами вырастали новые связи. После прошлой ночи дороги назад уже не было.

Я принадлежала ему. Он принадлежал мне.

В голове у меня, должно быть, сработала сигнализация. Коул был опасен, так опасен, и я должна была бы запаниковать или свернуться в комочек и дать волю слезам. Прошлая ночь ни для кого не была нормальной, но вот она прошла, и больше всего меня беспокоил тот факт, что я почти спокойна. Единственное, что меня тревожило, это бесстрастность и невозмутимость Коула.

Я оглянулась и обнаружила, что он здесь, рядом со мной. Глаза закрыты, на щеке, словно тени, длинные ресницы, голова слегка наклонена в мою сторону. Он был прекрасен, как падший ангел, но и опасен, о чем напоминала повязка на плече.

По спине пробежал холодок. Прошлой ночью Коул не колебался и при этом сохранял полное спокойствие и дрогнул только после того, как был ранен.

– О чем думаешь? – Он открыл глаза и посмотрел на меня.

Нет, не на меня, а в меня.

– Ты меня пугаешь, – не раздумывая, ответила я.

Веселые огоньки в его темных глазах мелькнули и погасли.

– Правда? – слегка наклонив голову, спросил он.

Я кивнула.

– Прошлой ночью на нас напали шесть человек, и у меня такое чувство, что для тебя это обычное дело. Да, такое меня пугает.

Коул откинулся на подушку, и на лице его проступило задумчивое выражение.

– Так оно и было.

Я прикусила губу. Ему было что сказать, а я хотела услышать.

– Я рассказал тебе о моей семье, но не вдавался в детали. – Коул на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл, в них стояли призраки прошлого. Они были здесь, рядом, и он помнил их, всех и каждого. – Первым убили моего отца. Моя сестра занималась музыкой, играла на пианино, и он собирался сходить на ее выступление. Его застрелили на улице. Они шли за нами и вот такой послали сигнал.

Я положила руку ему на щеку.

– Следующей через неделю стала моя мама. Так они с нами пошутили. Мы же думали, что все закончилось. Убив моего отца, Бартелы объявили нам войну, но мы так и не поняли, что будет дальше. Откуда ж нам было знать?

На щеку выкатилась слеза и, проделав путь до скулы, остановилась. Я молчала, не смея произнести ни звука.

Он продолжил, и теперь его голос звучал по-другому, резко и жестко:

– Мама была в бакалейном с моим братом Беном, но он ушел в отдел, где продавались журналы. Хотел порадовать малышей. – По его губам скользнула усмешка, но глаза остались холодными. Меня он не видел и смотрел как будто сквозь, в прошлое. – Что Бен там, они не знали, а иначе пошли бы и за ним. Может быть. Мама как раз разговаривала с продавцом насчет хлеба, когда ее расстреляли. Двенадцать пуль, в упор. Бен убежал через заднюю дверь, так что они его и не слышали. Зато мама получила всю эту гребаную дюжину.

– Коул, – прошептала я сдавленно. – Не надо. Ты не обязан мне рассказывать.

Он накрыл ладонью мою руку на его щеке.

– Надо. Ты должна знать, кто я такой.

И он рассказал.

Братьев убивали по одному в неделю. Потом пришла очередь старшей сестры. Той, на выступлении которой, у нее на глазах, застрелили отца. После гибели первого брата остальные попытались спрятаться, но из этого ничего не вышло.

Я слышала боль в его голосе, но ничего не могла сделать, не могла ее унять. У него отняли всю семью. И мне не оставалось ничего другого, как только слушать. Я не могла ему помочь. Не могла взять себе часть его боли.

Последними стали две сестры-близняшки.

Они прятались в доме, считавшемся надежным укрытием, но Бартелы все равно отыскали их. Одна девочка залезла в шкаф и вцепилась в свою любимую мягкую игрушку, ламантина.