Бах - читать онлайн книгу. Автор: Марк Лебуше cтр.№ 6

Как все дети в Эйзенахе, Иоганн Себастьян зубрил латынь и Закон Божий в школе, находившейся в бывшем монастыре доминиканцев, где бывал Мартин Лютер. Но это были не будущие отвлечённые богословские понятия и не учёные занятия, а возможность познакомиться с Великим и Малым катехизисом реформатора, а также с Библией через её многочисленных персонажей. Конечно, учили текст, но иллюстрации будили воображение. Вот патриархи, цари и пророки из Ветхого Завета. Вог ясли и рождение младенца Христа с поклонением волхвов. Вот евангельские притчи, в которых говорится о севе и жатве, городах и сёлах, об учениках, последовавших за Христом… Об играх и развлечениях Иоганна Себастьяна история умалчивает.

Хотя ученик оказался способным и всё схватывал на лету, в документах говорится о многочисленных пропусках занятий в 1693, 1694 и 1695 годах. Почти триста! Объяснить эти прогулы, увы, несложно: в те годы семью Иоганна и Елизаветы постигла череда утрат. Хотя Иоганн Себастьян не изведал несчастий Тридцатилетней войны, он очень рано столкнулся со смертью. Только призвав на помощь всю силу лютеровского Бога и с головой уйдя в учение и музыку, он превозможет собственную боль в такие трагические моменты.

Первых детей четы Бахов уже настигла судьба: в год рождения Иоганна Себастьяна скончался его брат Иоганн Йонас, которому было десять лет; на следующий год — маленькая Иоганна Юдита, всего шести лет от роду. Но, возможно, первым сильным потрясением для Иоганна Себастьяна Баха стала смерть в 1691 году Иоганна Бальтазара, восемнадцатилетнего ученика Stadtfpeifer’a, — старшего брата, которого он знал все шесть лет своей жизни и с которого брал пример.

В мае 1694-го умерла и его мать Елизавета: в Эйзенахе тогда свирепствовала эпидемия. Голос, который приветствовал его появление на свет, убаюкивал, хвалил, а может, и бранил, навеки умолк. Отец, Иоганн Амброзиус, остался один во главе маленькой семьи. Сильно опечаленный смертью собственного брата-близнеца (ещё один Иоганн Кристоф), он очень быстро снова женился, что тогда было совсем неудивительно. Его новой жене было 36 лет, она уже дважды овдовела и звалась Барбара Маргарета Кель.

Судьба, снова судьба… Через три месяца после заключения нового брака Иоганн Амброзиус скончался — 20 февраля 1695 года. В десять лет Иоганн Себастьян стал круглым сиротой; его мачеха, которой городской совет Эйзенаха отказал в помощи, вернулась в Арнштадт, откуда была родом. Мальчика взял к себе брат Иоганн Кристоф, живший в Ордруфе.

Первые уроки жизни для юного Иоганна Себастьяна имели привкус слёз. Многие дорогие голоса умолкли. Потребуется написать не одну фугу и не одну кантату, чтобы вновь тихо зазвучали привычные мелодии. А пока надо ехать в другой город, в другой дом.

«Ты похож на Иону, вылезающего из чрева кита!» — воскликнул Иоганн Кристоф, увидев, как голова его маленького брата Иоганна Себастьяна медленно показывается из органного корпуса… Мальчик улыбнулся, поднатужился и перелез через раму. Он вспомнил последний урок Закона Божьего, пророка из Ветхого Завета, которого изрыгнуло морское чудовище, а может быть, и Йонаса Слепого — ещё одного предка Бахов, о приключениях которого ему рассказывали. Сегодня утром он пришёл, чтобы помочь устранить кое-какие неполадки в органе церкви Святого Михаила, которым заведовал его брат. Органист — не просто исполнитель, аккомпанирующий церковной службе, он должен ещё и содержать орган в исправном состоянии.

Уже год как Иоганн Себастьян Бах перебрался в Ордруф — городок с населением вдвое меньшим, чем в Эйзенахе, — вскоре после смерти отца. Второй его брат, Иоганн Якоб, тремя годами старше, разделил его судьбу. После матери, скончавшейся слишком рано, и мачехи, которой он почти не знал, рядом с ним появилась ещё одна женщина — невестка Доротея. Была ли она чуткой и приветливой с двумя сиротами? Доротее, верно, и так хватало хлопот с Тобиасом Фридрихом, родившимся в июле 1695 года, и с заботами по дому. Небольшое жалованье, два новых рта, маленький дом — очень скоро каждому пришлось зарабатывать на жизнь. По примеру старшего брата Иоганн Себастьян и Иоганн Якоб сразу приобщились к делу, попробовав играть на органе, клавесине и скрипке. Плакать и сокрушаться было некогда.

Когда братья приходят в церковь, им нельзя сидеть без дела! Ну вот, огромный инструмент починен, они убирают лестницу, по которой лазали проверять трубы, собирают инструменты. Закончив работу, Иоганн Кристоф кладёт руки на клавиши: последняя проверка. Вчера ему пришлось настоять, чтобы вызвали поддувщиков: им не платили уже несколько дней, и они отказывались исполнять свои обязанности. Стоя рядом с ним, Иоганн Себастьян закрывает глаза… Потрескивание дерева, дуновение ветра, лёгкий перезвон механизмов, дрожь кафедры… Мощный инструмент ожил в неверном свете утра, в очередной раз заворожив мальчика. Ибо орган — живое существо, он разговаривает и поёт, создаёт в пространстве новый мир. Он по-своему совмещает механику и дыхание, материю и Дух, и только музыкой можно выразить этот сплав.

Иоганн Кристоф для начала сыграл пьесу старого голландского мастера Свелинка — «У моей юной жизни есть конец». Потом начал потихоньку репетировать хорал для завтрашнего богослужения — первое воскресенье Рождественского поста. Так начинается церковный год: подготовкой к Рождеству — рождению Христа, воплощению Бога. «Гряди, спаситель народов» — так называется этот псалом; верующие взывают к Богу, прося Мессию ускорить свой приход.

Хорал… Это слово сопутствует Иоганну Себастьяну Баху на протяжении всей его жизни. Кстати будет вспомнить о Мартине Лютере и духе Реформации. Это религиозное движение, как мы уже говорили, предлагает иное видение Бога и веры, человека и Библии, но при этом превращает пение в наиболее распространённый способ выражения веры. Вслед за Блаженным Августином, который говорил, что петь — значит молиться вдвойне, Лютер побуждает христиан молиться совместно на повседневном языке — немецком. На основе размышлений, зачастую почерпнутых из Священного Писания, реформатор сам написал серию хоралов на мотивы народных песен, чтобы предоставить своим братьям по вере замечательный способ славить Бога. Там, где католики сосредоточивались на культе святых таинств или других формах благочестия, брат Мартин предлагал обращаться непосредственно к Создателю — через пение. Таким образом, музыка — вовсе не украшение, она выполняет свою роль в духовной борьбе: как труд помогает изгнать греховную праздность, пение возвышает душу и помогает развеять дьявольские соблазны. В этом Лютер следует великим предчувствиям Ветхого Завета, например в Псалмах Давида: «Славьте Бога в святилище его, пойте Господу песнь новую, ибо он сотворил чудеса, да святится имя Его»…

Реформатор считал, что прославление Бога не должно ограничиться только церковью или приходом: хоралы заполняют собой всю жизнь; их называли «околоплодными водами» умозрительного мира Лютера. Хорал отбивает время на городской сторожевой башне, словно куранты; дети распевают его на улице, чтобы собрать несколько грошей… А главное — хоралы поют в семье, в домашнем кругу: семья, ячейка общества, по сути является домашней церковью во главе с отцом семейства. Во время больших семейных собраний Бахи обычно пели сначала все вместе хорал, прежде чем перейти к светской музыке. В серые будни, в дни суровых испытаний регулярное исполнение музыкальных произведений этого жанра задавало строгий тон. Возможно, так было и у Бахов в Ордруфе. Хотя это не был дом пастора в строгом смысле слова, Жозеф Рован хорошо описывает этот столп немецкой культуры, тесно связанный с приходом: