Бах - читать онлайн книгу. Автор: Марк Лебуше cтр.№ 11

Бах хорошо знал обязанности органиста, поскольку видел за работой своего брата Иоганна Кристофа в Ордруфе и других музыкантов в разных местах, какие ему довелось посетить. Достаточно прочитать несколько отрывков из контракта, подписанного с городскими властями: в них чётко описаны форма и содержание этого ремесла.

После изъявлений покорности графу Антону Гюнтеру, правителю Арнштадта (обычная формальность, в которой не было ничего исключительного), в контракте написано, что органист должен выполнять следующие обязанности:

«Показывать себя деятельным и достойным доверия во всём, что относится к его искусству и его науке, а также данным ему поручениям и службе; появляться вовремя по воскресеньям, в праздники и прочие дни публичных служб в оной Новой церкви, чтобы играть на вверенном ему органе; использовать его должным образом; следить за тем, чтобы оный находился в хорошем состоянии, и заботиться о нём; ежели оный частично выйдет из строя, надлежит быстро принять меры и указать на то, какая необходима починка; не подпускать к инструменту никого, не доводя сего до сведения управляющего; следить за тем, чтобы инструменту не наносили никаких повреждений и чтобы он был всегда исправен. В быту своём жить в страхе Божием, трезвости и миролюбии; избегать дурной компании, способной отвлечь от дел службы, и вести себя во всём как подобает органисту и служителю, верному своему долгу перед Богом, светскими властями и своими начальниками».

Мы видим, что в обязанности входило не только присутствие на литургии и строгое поведение, но и забота об инструменте. Предполагалось также вести образцовую жизнь, участвовать в культурных мероприятиях и повиноваться Богу и властям. Эти формулировки не так уж безобидны, ведь очень скоро молодой человек воспротивится последним. Титулованный органист получал вознаграждение в 25 гульденов, выплачиваемых из денег, полученных в качестве налога на пиво, 25 гульденов от церкви и сверх того 30 талеров от больницы, где он тоже должен был служить.

В Арнштадте Бах осел на несколько лет. Ему посчастливилось получить место, не отнимавшее у него всё свободное время: всего-то навсего надо играть на органе по воскресеньям и в праздники, во время публичных служб, а также содержать его в рабочем состоянии. Хотя о крупных оригинальных сочинениях речь пока не идёт, стиль Баха-органиста уже сложился. Избавившись от опеки учителя, обогатив свою память множеством великих произведений, регулярно упражняясь в своём искусстве, он смог проявить свои способности в гораздо более благоприятных условиях, чем ранее. Его контракт органиста зависел, как мы видели, от воли местного правителя, и хотя Бах не был придворным музыкантом, можно предположить, что ему случалось играть в капелле при замке, состоявшей из двух десятков музыкантов, — его дядя Иоганн Кристоф когда-то играл в этом оркестре. Кроме того, супруга графа Гюнтера II, Августа Доротея фон Брауншвейг-Вольфенбюттель (1666–1751), была покровительницей искусств, обладала большой коллекцией кукол и высоко ценила музыкальный театр.

К новым профессиональным обстоятельствам следует добавить более спокойную эмоциональную жизнь. В юные годы суровой учёбы в Ордруфе и холодном Люнебурге Иоганну Себастьяну было некогда и некому изливать свою душу: чтобы пережить горе утрат и разлук, он с головой уходил в работу и занятия. В Арнштадте ему представилась возможность отдохнуть душой в более сердечной семейной обстановке. Пожив какое-то время у своей мачехи Барбары Маргареты Кель, он перебрался к мэру Фельдхаусу, женатому на Маргарете Ведеман, сестре двух вдов братьев Бах. В красивом и изящном доме под названием «Золотая корона» жили и три кузины, с которыми он познакомится поближе, — дочери Иоганна Михаэля Баха, покойного органиста из Герена, и Катарины Ведерманн. Это были Барбара Катарина, двадцати четырёх лет от роду, Мария София, двадцати одного года, и Мария Барбара, девятнадцати лет. Вскоре мы вновь повстречаемся с двумя из них.

Благодаря семье в 1704 году он сочинил одно из своих первых произведений — очаровательную пьесу для клавесина Си-бемоль мажор в итальянском духе: «Каприччио на отъезд возлюбленного брата». Возможно, она была исполнена во время одного из собраний клана Бахов, на которых пировали и музицировали' Мы не можем утверждать наверняка, но похоже, что отправной точкой для данного сочинения послужило реальное событие: отъезд брата Иоганна Якоба в шведскую армию.

Мы уже встречали этого брата в Ордруфе, куда он доставил маленького Иоганна Себастьяна: родившись в Эйзенахе в 1682 году, он стал городским музыкантом, как и их отец Иоганн Амброзиус, пока не решил уехать на север. В 1704 или 1706 году его наняли гобоистом в армию шведского короля Карла XII. В отличие от Иоганна Себастьяна он побывал за пределами германских княжеств и даже на Востоке. После Полтавской битвы вместе с королём попал в плен к туркам при Бендерах и провёл в неволе чуть менее десяти лет. Будучи в Константинополе, повстречал флейтиста Бюффардена и учился у него. Вернувшись в Швецию, окончил свои дни в 1722 году придворным музыкантом в Стокгольме.

«Каприччио на отъезд возлюбленного брата» состоит из шести частей и воспроизводит этапы проводов. Это что-то вроде «Музыкальной прогулки на санях» Леопольда Моцарта или «Картинок с выставки» Мусоргского, только написано гораздо раньше, и Бах в точности воссоздаёт образы, позволяющие вообразить различные моменты прощания. Ариозо и Адажио передают «ласковые слова друзей, отговаривающих его от этого путешествия»; Анданте описывает опасности, подстерегающие в чужих краях; Адажиссимо напоминает о сетованиях друзей; далее следует появление друзей, пришедших попрощаться, раз они не смогли его удержать; наконец, мелодия форейтора в Адажио покко — небольшая финальная фуга, подражающая звуку почтового рожка: приходится смириться с отъездом, ставшим неизбежным! И всё это со множеством подробностей.

Пусть «Каприччио» и юношеское произведение, но оно довольно значительно: предвосхищает музыкальную форму, которая передаёт состояния души, человеческие или религиозные чувства. Потребность дать им выражение, хотя не всегда так определённо, — неотъемлемая черта, присутствующая во множестве произведений композитора.

Но следовать принципам братства и миролюбия, как предписано контрактом, не всегда получается. Это скорее благочестивое намерение, которое входит в конфликт с реальностью, особенно когда приходится обучать музыке неспособных или незаинтересованных учеников. Ибо помимо обязанностей органиста надо также готовить юных музыкантов к церковной службе, даже если эти обязанности не оговорены контрактом. Известно, что на Пасху 1704 года под руководством Иоганна Себастьяна была исполнена кантата «Ты не оставишь души моей в аду» («Denn du wirst meine Seele») Йозефа Людвига Баха, одного из его родственников. Натянутые и неровные отношения с подчиненными и учениками порой приводили к непредсказуемым последствиям, о чём говорит история, достойная Александра Дюма и являющая во всей красе непреклонный характер молодого органиста.

Августовским вечером 1705 года было так приятно гулять под липами… После концерта в замке Иоганн Себастьян, с трубкой во рту, поздно возвращался домой вместе со своей кузиной Барбарой Катариной. Наверное, он был бы не прочь выпить с ней прохладного пива, пристроившись за столиком в таверне, но концерт слишком затянулся, усталость давала себя знать, надо спешить домой. На нём всё ещё костюм придворного музыканта: парик на голове, шпага на боку, бежевый кафтан поверх красного камзола; они с кузиной идут через Рыночную площадь. Но вот он различил в темноте сидящих на стене пятерых-шестерых юнцов, которые были ему знакомы. Это его ученики, с которыми он репетировал нынче утром. Уж не выпили ли они ради праздника или, может быть, загуляли где-нибудь на крестинах? Почему они так странно смотрят на двух прохожих? Внезапно отделившись от компании, один из них, юный Гейерсбах, накинулся на Иоганна Себастьяна и завопил: «Он назвал мой фагот старой козой!» Над этим можно было бы посмеяться: дело в том, что на репетиции Иоганн Себастьян потерял терпение и немного резко отреагировал на несколько фальшивых нот…