Лорейна упрямо тряхнула головой, её волосы разметались по плечам, и она снова убрала их назад:
– Дилан, на этом «Титанике» я, по крайней мере, была бы с такими же, как я. С теми, кого я могу любить. Умереть с теми, кого любишь, легче, чем жить с… Если бы я оказалась на этом «Титанике», это было бы в тысячу раз лучше, чем всё, что было у меня в жизни после того, как умерли мои родители. В тридцать четыре глупо оплакивать то, что случилось десятки лет назад, но…
– Не глупо.
– Ты это понимаешь. А большинство людей сказали бы, что я должна жить дальше, жить настоящим или будущим, а не прошлым.
– И большинство людей не смогли бы последовать этому совету.
– Когда «Титаник» отплывал от причала, на берегу плакала неизвестная женщина. Ты знал об этом?
– Да, я читал эту историю.
– Эта женщина – я, Дилан. Это я кричу и плачу, не попав на свой «Титаник».
Они оба снова надолго замолчали.
– Думаю, тебе уже можно дать поспать. У тебя здесь есть плед? Или одеяло? – спросила Лорейна.
– Нет. Я вожу плед в машине и забираю в ту квартиру, где ночую, если ночь холодная. В моей машине он и остался.
Лорейна сняла со спинки стула своё пальто и укрыла Дилана Маккену:
– Я заберу его завтра.
– Хорошо. Спасибо. И… ты начинаешь мне нравиться, Лорейна Суини. Правда, ты совершенно не умеешь развлекать беседой: говорил почти всё время я.
– Да ладно. Зато я рассказала тебе свою страшную тайну, – она не придала слишком большого значения его словам.
Зима шла на убыль.
Лорейна помогла Белле переехать в маленький дом в пригороде, который бывшая танцовщица купила на деньги «Стивена Макбрайта» («Второй раз притворяюсь этим парнем, чтобы помочь женщине в беде» – сказал Басс, передавая Лорейне наличные). Когда Лорейна Суини видела Беллу последний раз, та училась на курсах барменов.
Уезжать из Чикаго Белла не захотела: это хороший город, чтобы ещё раз начать сначала, сказала она. Эдвард Картер бы это одобрил. Вот только бывший полицейский так и не вернулся.
После того как Белла вышла из больницы и получила деньги, Стивен Макбрайт покинул мир призраков. Лорейна не знала, куда уходят мёртвые, обретая покой. Она просто надеялась, что им там хорошо.
Георгиус Хакьяпулос под давлением Басса выписал чек каждой молодой женщине, на которую напал Минотавр.
Басс остался в Чикаго, чтобы проводить каждую возможную минуту с Элейни, ожидающей приговора в тюрьме для китейнов, построенной под старым железнодорожным депо.
Кит Беэр, опухший и помятый, вернулся на работу первого февраля. Лорейна его приняла: у неё в это время было сразу два дела – слежка за неверным супругом и сбор информации для владельца небольшой компании, заподозрившего, что партнёр утаивает от него часть доходов.
В День влюблённых Лорейне пришла СМС от Брэда: молоденький сатир приглашал её вечером в стриптиз-клуб «Брауни» на частную вечеринку с групповухой и кокаином. Это была единственная валентинка, которую она получила четырнадцатого февраля.
– Что ж, это на одну больше, чем в прошлом году, – философски заметила Лорейна детективу Кейси, который зашёл к ней пятнадцатого на кофе с домашней лазаньей.
– И на одну больше, чем у меня за все мои сорок шесть лет, – заметил детектив полиции.
Ветер полировал камни мостов над Чикаго, выталкивал из закоулков города зиму, стряхивал её с вершин домов и деревьев. Он принёс первые отзвуки весны и гнал их эхо от улицы к улице, заполняя город.
Вечная любовь
Эта женщина выглядела так, будто сомневалась, туда ли она попала.
– Это офис детектива Суини?
– Да, – ответила Лорейна.
Ухоженное лицо, отлично окрашенные волосы, стройная фигура, одежда дорогая, но не вызывающая. Обыкновенно – Лорейна была в этом уверена – посетительница выглядела на сорок – сорок два, но душевная боль безжалостно обнажила возраст: ей ближе к пятидесяти, чем к сорока. Лорейне был знаком и этот взгляд, выдающий бремя пережитого предательства, и тени морщин, перечеркнувшие недавнее благополучие.
– А вы..? – спросила посетительница.
– Я – Суини.
Это был опасный момент: потенциальная клиентка всё ещё стояла в дверях. И узнав, что частный детектив – женщина, вполне могла уйти. Но она только решительно кивнула:
– Прекрасно. Меня зовут Элен Лукас. В девичестве Эдвардс. Я хотела бы получить для суда неопровержимые доказательства неверности своего супруга.
Лорейна кивнула и жестом пригласила женщину присесть.
– Давайте это обсудим.
– Давайте.
Достав блокнот, Лорейна записала дату «16 февраля», имя клиентки и начала задавать вопросы:
– Расскажите о своём браке и о том, почему вы уверены, что муж вам изменяет. Кстати, как его зовут?
– Ральф Лукас. Мы познакомились на стажировке в одной юридической фирме. У нас было довольно много общего: общие интересы…
С самого начала она говорила с трудом. Похоже, она и жила всё это время с трудом. Так, как будто измена Ральфа Лукаса стала для неё слишком тяжёлым бременем, с которым ещё нужно научиться делать самые простые вещи: просыпаться по утрам, разговаривать с людьми. Косметика и идеальная аккуратность её одежды и украшений подсказывали: несмотря на это, Элен Лукас не сдавалась.
– Вы оба юристы?
– Да, по образованию. Но я последние годы не работаю: моя карьера сложилась не так успешно, как у мужа.
– Как давно вы женаты?
– Двадцать семь лет… Мы поженились и в качестве занятной шутки оформили брачный контракт, по которому тот из нас, кто станет причиной развода, потеряет не только совместно нажитое имущество, но и… словом, всё. Никакого имущества у нас не было. И мы думали, что наша любовь будет вечной.
– Что заставило вас счесть, что… что это больше не так? – осторожно спросила Лорейна.
– Я знаю его… – Элен Лукас запнулась, будто больше не была уверена в этом знании, – я знаю его двадцать семь лет… двадцать восемь, если считать год перед свадьбой. Последнее время, последние два месяца он изменился. Он задерживается на работе и говорит, что был на совещании. Когда я потом задаю какой-то вопрос о совещании – мы всегда любили обсуждать его работу – он начинает врать, что в тот день попал в жуткую пробку и стоял в ней два часа. Внезапно среди ночи у него звонит телефон, и он едет, объясняя, что друг попросил его помочь с машиной, которая сломалась за городом. Потом я в случайном разговоре спрашиваю друга, и тот говорит, что да, звонил и просил приехать: он напился и его надо было забрать из бара в центре… И потом, знаете, когда человек врёт и не привык к этому занятию, он похож на того, кто теряет равновесие. Ральф всё это время выглядит именно так.