Королевская гончая - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Штерн cтр.№ 75

Дарс подошел к ней ближе. Ребристые, похожие на щетки улавливатели запахов задрожали, и желание завалиться кверху брюхом на пол стало почти непреодолимым. Тогда он мог бы почесать ей хитиновые чешуйки, особенно чувствительные под грудью, а она бы мелодично пощелкивала, тем самым выражая признательность.

Он медленно, стараясь не делать резких движений, протянул руку, коснулся лба. Луиза невольно подалась вперед, не желая разрывать контакт, но Дарс все равно убрал руку и вздохнул.

— Нам что-то с этим надо делать, — произнес глухо. — Почему ты не возвращаешься? Или это настолько больно?

Она кивнула. Да, больно. Но еще страшнее — неизвестность. Ведь теперь он понимает, что бионик, проникший в сердце империи, — не просто так. И что дальше? Прогонит? Отвернется?

Дарс с усилием потер пальцами переносицу, затем сел на диван и похлопал ладонью рядом с собой.

— Иди ко мне. Поговорим спокойно.

На диван она не поместилась. Устроилась на полу, поджав под себя лапы, положила голову ему на колени и замерла. Блаженно жмуриться не получалось из-за отсутствия век.

— Ты не должна была убегать, — теплая ладонь опустилась на голову, — вместе мы бы что-нибудь придумали. По крайней мере, тебе было бы легче. Вдвоем всегда легче.

— Меня подсылали тебя убить, — прострекотала Луиза, — что я должна была сказать? Извини, дорогой, теперь я тебя убью и займу твое место? Я хотела во всем разобраться сама, это ведь мои проблемы.

— Было бы здорово, если бы все это ты сказала на общеимперском. — Он усмехнулся. — Возвращайся ко мне, Луиза. Это ведь… возможно?

Она кивнула.

— Тогда почему? Настолько больно?

Снова кивок. Еще как больно, особенно когда кости выскакивают из суставов, а сквозь кожу прорастает хитиновое покрытие. Бедный Клайв сколько лет с этим жил…

— Я не могу обещать, что полностью избавлю тебя от боли, — негромко произнес Дарс, — но я буду рядом. И как только ты вернешься, вколю обезболивающее. Возвращайся ко мне, Лу.

Мягкие, скользящие движения по затылку к шее. Дарс медленно гладил ее и смотрел прямо в глаза.

— Хорошо, не будем торопиться, — пробормотал он, — давай я расскажу тебе, что было в том бункере. Мы прилетели туда по следу, что оставил жук Клайва.

— Что? — Она усмехнулась. Жвала угрожающе щелкнули, но Дарс даже не дрогнул, продолжая мягкие, очень волнующие движения.

— Да, жук оказался с сюрпризом, — он словно читал ее мысли, — и мы двинулись следом. Тут, понимаешь, был важный момент. Надо было раздавить осиное гнездо, которое построили прямо под носом империи. Мы пошли по твоим следам, моя любимая девочка, вскрыли вход в бункер. А потом, когда мы уже оказались внутри, на нас посыпались акды. Бессмыслица какая-то, право слово. Совершенно безоружные акды против вооруженных и хорошо обученных бойцов. Майор до последнего требовал, чтобы я держался за ним. Но когда я за акдами заметил мелькнувшего человека, то подумал, что вот она, первопричина. И рванул за ним.

— Я должна была его убить, — проворчала Луиза, — я, не ты.

— Он ведь почти ушел от меня, этот паршивец. — Голос Дарса ласкал слух, и Луиза окончательно расслабилась, вытянулась на полу. — А потом я увидел, как его отвлекла на себя одна особь акда. Вот странно, да? Прочие акды его защищали, а этот пытался убить. И именно поэтому первым выстрелом я убил человека. Ты ведь потом расскажешь, кто это был?

Она одобрительно заурчала.

— Кстати, спасибо за то, что связалась со службой безопасности, — продолжил негромко Дарс, — император выходил на связь. Атака отбита, Вири-старший и младший взяты под стражу. У старшего, как ты и говорила, подсаженная чужая нейроматрица. Во время считывания он верещал о том, что сражается за королеву. Но ведь… королева мертва. Давно.

— Теперь, я думаю, окончательно мертва, — сказала Луиза, — никто больше не будет носиться с идеей ее возвращения.

— Луиза, я тебя не понимаю. — Дарс убрал руку. — Давай договоримся так. Я выйду из каюты, чтобы тебя не смущать, а ты… вернешься. Решайся. А потом сразу вколем препарат, тебе не будет настолько мучительно больно, чтобы этого бояться.

Он поднял ее тяжелую голову в хитиновой броне, подержал в ладонях, а Луизе вдруг стало невыносимо оттого, что больше она не видит синего пламени сверхновой в его глазах. Все было серым.

— Вернись ко мне, — выдохнул он.

Быстро подался вперед и коснулся губами хитиновых щитков меж усиков, затем так же быстро отстранился, поднялся с дивана и вышел.

Луиза положила голову на конечности-ножи.

Он так близко и далеко одновременно. А она не может поцеловать, ощутить сладкий, с кофейной горчинкой вкус его губ, изощренный танец языка, от которого тело вспыхивает жаром, а за спиной вырастают крылья.

Боль в груди ширилась, росла, расходилась проталиной с черной водой.

«Я хочу быть с тобой».

Но как?

Не страшно ли тебе, королевская гончая, по-прежнему не помнящая саму себя?

«Но если он принял меня такой, то разве остановит меня боль? Это такая малость».

Она помедлила, собираясь с духом. Как будто стояла на краю обрыва, а ветер трепал волосы, хлопал по щекам ледяными ладонями, грозя скинуть, навсегда похоронить в мертвой и холодной бездне.

Страшно.

И будет так же больно, как в предыдущий раз.

Но ведь она должна быть сильной, чтобы отвоевать собственное счастье?

И Луиза сделала крошечный шажок. Спиной назад. В слепяще-белую вспышку, которая, разрастаясь, обволокла ее хитиновое тело и сверкающим веретеном ударила прямо в сердце.

Он захлебнулась собственным воплем.

Белый потолок каюты стремительно вращался над головой, исхлестанный обрывками розоватой пены вперемешку с изумрудной зеленью. Что-то трещало, как будто ломали деревяшки. А потом Луиза поняла, что это рвется ее собственное тело, избавляющееся от всего лишнего, — от двух пар конечностей, от хвоста, от длинного бронированного корпуса. Хитин ломался, расходился уродливыми трещинами, отваливался кусками, обнажая розовую плоть, — страшную, сморщенную, сплошной рубец.

«Господи, как больно», — мелькнула и пропала мысль.

К собственному ужасу, продираясь сквозь мучительное ощущение ломающегося тела, Луиза увидела склонившегося над ней Дарса со шприцем-ампулой.

— Не-э-эт. Не смотри-и-и… не надо…

Саднящее горло издавало шипение.

— Тише, тише… ш-ш-ш…

Едва ощутимый укол в плечо. И боль начала отпускать. Полегчало настолько, что Луиза вскинула руки к лицу — так и есть, сплошной розовый рубец. Вся она такая…

— Не смотри, — всхлипнув, подтянула колени к груди и, закрыв лицо ладонями, замерла.