Кока-гола компани - читать онлайн книгу. Автор: Матиас Фалдбаккен cтр.№ 51

— Только из-за того, что случилось? Да меня же еб твою чуть не убили! Самоорганизующаяся программа ЕБУНТа это, конечно, распрекрасно, но я свою сраную жизнь за нее отдавать не намерен. Так и зарубите себе на носу. А с другой стороны, я никакой герильи не замышляю, что бы там Симпель себе не воображал. И вообще, это уже не в первый сука раз Симпель меня так обложил, вот каждый к ебене маме раз, как приходится что-нибудь делать для него, я получаю нахлобучку. Вот можешь это зарубить себе на носу. Он меня ну просто жутко обсирает.

Айзенманну 29 лет. Каско часто восхищается его телосложением и кондицией. Он не может понять, как это возможно, выглядеть как Айзенманн, не занимаясь постоянно спортом. Не то чтобы Каско приходилось стыдиться своего собственного тела, но ведь он несколько раз в неделю ходит на фитнес. А Айзенманн только и делает, что курит да закупает продукты и реквизит для нужд концерна. А в остальное время он так и сидит один в своем сраче. Если честно сказать, Каско не совсем понимает, чем он сам занимается, когда не работает. Он озирается в квартире и думает, что Айзенманн, наверное, что-нибудь собирает.

— Слышь, Айзенманн!

— Ну? (Айзенманн возится в спальне, ищет снег для Каско.)

— А для чего все эти прибамбасы?

— Какие прибамбасы?

— Ну вот все эти херовины у тебя в доме.

— Да всякое дерьмо.

— Дерьмо?

— Разное дерьмо. Ну копится всякое дерьмо.

Айзенманн выходит из спальни со сравнительно большим пакетом снега в руке. Он высыпает капельку на край стола в гостиной — это единственный во всей на хрен квартире клочок незагаженного пространства — и начинает измельчать товар и делить на порции. Каско смотрит на него.

— Да здесь же до хера какая куча?

— Ну и не до хера больше, чем у других.

— Я блин так много дерьма дома не держу.

— Не держишь, а вот зато у тебя бля и интересов-то никаких нет. И это понятно. Когда ты счастлив, то тебе дерьма не надо, тебе никакие интересы не нужны, если ты счастлив. А люди, которым приходится беспокоиться единственно о том, когда же им в следующий раз предстоит трахаться, это, по моему определению, счастливые люди. У тебя нет никаких причин копить дерьмо. Тебе, небось, это противно. С какой бы стати ты вдруг стал окружать себя дерьмом, да?

— Да хрен его знает. Не знаю, на фиг мне.

— А, вот именно. И Типтоп также. И Мома-Айша. Мома-Айше кое-какие шмотки для ребенка нужны, но в остальном-то ведь это только симпелево дерьмо валяется по всей их хазе. Журналы, ну и прочая дрянь. А вот возьми Спидо. Ему быть алкашом в кайф. Он просто офигенно счастлив. Точно говорю. И в его квартире даже намека нет на дерьмо.

— Да. Блядь. А мне это и в голову не приходило…

— Конечно. А тебе и не требуется сидеть да мыслить, верно. У тебя нет никаких причин выбрасывать время на то, чтобы придумывать, какое у тебя мнение о том, о сем. В этом твое преимущество.

— Не… Да …, говорит Каско, ему охота убраться поскорее, но Айзенманн продолжает.

— Я первый раз подумал, что вещи — дерьмо, пару лет назад, я в автобусе ехал. И рядом со мной сидели какие-то девахи, они из ИКЕИ ехали с такими здоровенными мешками ИКЕЯ, битком набитыми вещами, которых они накупили там. Совершенно, ну абсолютно нормальные девахи, ничего в них такого необычного, лет так по двадцать-двадцать пять, они болтали о том, чем бы им потом заняться, время как бы уже шло к ужину, да я и слушал-то вполуха, пока одна из них возьми да и скажи, мол, можно пойти туда-то и туда-то и сделать то-то и то-то, после того как они дома оставят все это дерьмо. Вот именно так она и сказала. И я тогда все рассек. Если деваха двадцати пяти лет сидит в автобусе и во всеуслышание готова признаться, что то, что она к ебене матери вот только что себе купила, это дерьмо, то какой же может быть вопрос. Все аккумулируют дерьмо, в большей или меньшей степени. Скапливается куча вещей. Бомжи, которым негде хранить ихнее дерьмо, таскают его повсюду на хер с собой. А наличие квартиры по большей части служит поводом устроить склад всяческого дерьма. И так далее. Вот, собственно, и вся штука. Все притягивают дерьмо. Я притягиваю много дерьма. Так тебе сколько снега дать?

— Ну, вот так… ага, столько, мне будет в самый раз.

— А ты еще кого из наших видел?

— Да, мы только что встречались с Типтопом и Симпелем, Симпель нам показал фотки, которые он сделал во время акции… это, короче, он вчера вечером.

— А, так. Ну вот на тебе, Каско, дарю.

— Да ну, Айзенманн, блин, я заплачу, у меня есть.

— Да ладно, забудь. В следующий раз за нас обоих заплатишь.

— А ты не хотел бы поучаствовать в нашей с Типтопом и Мома-Айшей тусовке, ЭЙФОРИУМ называется, а? Если хочешь, то пожалуйста. Я серьезно, мы с Типтопом уже говорили о том, чтобы тебя позвать. Мы тут на выходных чуток этим занялись. Все было окей.

— Да черт его знает, право. Но я подумаю. Может, я и закачусь с вами за компанию. Позвони.

Суббота, 12-е декабря

Дорогой Ханс Фостер,

я подумываю о кое-какой реорганизации в деле выпуска фильмов проекта ЕБУНТ, или, точнее, мне тут пришли в голову кое-какие мыслишки, которые, наверное, стоит с тобой провентилировать, а ты в свою очередь можешь их провентилировать с Эр-Петером, если они покажутся тебе интересными.

Надо сказать, что толчком ко всему этому послужил шокирующе забавный промах, который Типтоп Дайамонд и твой сын Каско допустили во время съемок КОКА-ГОЛА КАМПАНИ.

Этот промах во первых статьях послужил причиной появления дополнительного параграфа, который вы, я полагаю, изучили на итоговом заседании. Во вторых статьях это натолкнуло меня на мысль устроить нечто вроде порнографической «слэм-сессии», то есть в жанровом отношении получатся своего рода «неудачные съемки», которые иногда используют как фон для титров в гонконгских фильмах и в фильмах о конькобежном и других видах экстремального спорта.

Моя идея состоит в следующем: Перебрав обычной порнографии, зритель нередко остается с ощущением слишком большой дистанции от изображаемого. Если же подобрать компиляцию из неудачных съемок, выскальзывающих пенисов, не открывающихся достаточно анальных отверстий, промахивающихся мимо цели семяизвержений, спонтанно нарушаемых половых наклонностей (см. КОКА-ГОЛА КАМПАНИ), неустойчивых эрекций, халтурного орального исполнения и т. д., можно создать противовес той отстраненности, которую имеет тенденцию порождать художественный вымысел. Такой реализм можно будет по всей вероятности использовать в качестве передышки в промежутках между потреблением серьезной порнографической продукции, так же как получасовой просмотр реального телевидения действует освежающе на зрителя, пересмотревшего художественных фильмов и гладеньких сериалов, имеющих мало общего с действительностью.