Безбилетный пассажир  - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Данелия cтр.№ 28

Фернадес довольно кивнул и отошел.

– Но ты же не видел, – удивилась Люся.

– Да ну его, пристрелит еще.

Вечерний просмотр мы с Таланкиным вчера пропустили – купались: плавали по лунной дорожке.

На пятый день фестиваля состоялся показ фильма «Сережа», а на следующий день была назначена пресс-конференция.

Люся зашла за нами с Таланкиным, и мы пошли за Бондарчуком и Скобцевой. Бондарчук вышел к нам один:

– Ребята, я с Ирочкой поругался. Я пьяный. Поезжайте сами.

– Это невозможно, – заволновалась Люся. – Будет скандал!

– Но я пьяный!

– Это только вы знаете. А так совершенно незаметно.

– Ладно, – согласился Бондарчук. – Только пусть говорят они.

Представляя нас журналистам, Люся сказала, что на все вопросы по фильму ответят режиссеры Данелия и Таланкин. Но первый же вопрос был к Бондарчуку:

– Господин Бондарчук, вы уже второй раз в Мексике. Какие у вас впечатления?

Бондарчук надолго задумался. Люся повторила вопрос. Бондарчук посмотрел на Люсю, в зал, опять на Люсю, потом опять в зал… Глаза у него повлажнели, и он произнес:

– Английский художник Хоггард сказал, что красота в разнообразии… А в Мексике никогда не бывает снега…

И Бондарчук заплакал.

На этом пресс-конференция закончилась.

Я тоже понял, что и мне здесь уже надоело и хочется в слякотную и темную Москву. Домой.

В Акапулько на приеме какой-то молодой человек спросил у нас, не хотим ли мы поехать на Кубу. Мы сказали, что хотим, но никакого значения этому разговору не придали.

Когда мы вернулись в Мехико, посол сообщил, что мы летим на Кубу – на нас пришло приглашение. Юноша оказался министром культуры новой свободной республики – Альфредо Геваро (не путать с Че Геварой).

Летели мы в маленьком самолете. Вместе с нами летел бородатый кубинец примерно моего возраста.

Узнав, что мы русские, он сказал, что возвращается из поездки по СССР и Китаю. Разговорились. Переводила Скобцева – она уже освоилась и по-английски говорила довольно бегло. В России кубинцу не понравилось – «у вас есть богатые и бедные», а вот в Китае ему больше понравилось.

– В Китае настоящий социализм: там все равны.

– Спроси, что ему там понравилось? – попросил я Скобцеву. – Что все очень бедные?

– Отцепись, Данелия, – сказал Бондарчук. – Смотри лучше вниз – Остров свободы!

В Гаване нас встречал первый секретарь посольства Алексеев. А бородатого кубинца встречал Рауль Кастро. Оказалось, что нашим попутчиком был легендарный Эрнесто Че Гевара.

Альфредо сказал, что мы на день опоздали – фильм показывали вчера. Но это нестрашно, сегодня еще раз покажут.

Был 1961 год. Из Гаваны только что ушли американцы, но все приметы их образа жизни остались – шикарные американские автомобили, витрины, рекламные щиты, рестораны, казино, отели, сервис, меню, музыканты, танцовщицы, проститутки…

На улицах полно народу. Везде звучит музыка, люди танцуют… Свобода! И нас захватило это ощущение праздника, нам тоже захотелось танцевать. Как это прекрасно – свобода!

Все были счастливы, кроме проституток. То есть проститутки, конечно, тоже были счастливы, но и озабочены. И мы видели демонстрацию проституток с плакатами: «Фидель, ты всем дал работу, не лишай ее и нас!»

Вот где беспрестанно были провокации через женщин! Кубинки такие красавицы, что я шею себе свернул, оглядываясь на них.

Вечером проходил просмотр фильма «Сережа». Народу была уйма – полный зал и толпа не попавших в кинотеатр на улице. Мы были первой советской кинематографической делегацией на Кубе. Рядом с нами сидел Рауль Кастро. Он сказал, что Фидель вчера посмотрел фильм, но сегодня придет смотреть еще раз.

Какое-то время ждали Фиделя, потом Раулю сообщили, что охрана Фиделя его не пускает: слишком много народу, очень опасно.

– Начинаем, – решил Рауль. – Сейчас вас проводят на сцену и представят зрителям. А если из зала начнут стрелять, – вы ложитесь, а мы потушим свет.

Скобцеву мы оставили в зале. Выступал Бондарчук, переводил Алексеев (он блестяще говорил по-испански). Прожектора из зала слепили глаза. Я четко держался за спиной Алексеева. Когда Алексеев перемещался, я следовал за ним. Но все обошлось без выстрелов. Фильм приняли хорошо, долго аплодировали. Рауль сказал, что будет еще сеанс, поскольку люди перед кинотеатром не уходят.

Когда зал опустел, вбежали охранники с фонариками и побежали по рядам, проверяя, нет ли бомбы. А потом появился Фидель Кастро. Алексеев нас познакомил. Фидель сел рядом со Скобцевой и стал расспрашивать ее о советском кино. К нему подбежал один из охранников, начал что-то говорить. Фидель отмахивался, охранник настаивал, теребил его за плечо. Тогда, чтобы не беспокоить Скобцеву (она сидела между ним и проходом), Фидель легко перемахнул через спинки кресел в проход другого ряда и быстро ушел. Алексеев объяснил, что где-то высадился американский десант, и Фидель поехал воевать.

В следующий раз я попал на Кубу через двадцать лет. Ржавые машины, обшарпанные отели и пустые магазины. Мы тогда говорили, что у нас в магазинах ничего нет – и были не правы. Хотя бы веревка, мыло, гвозди – но что-то обязательно было. А вот на Кубе в магазинах действительно ничего не было. Ничего – кроме продавца.

Но люди такие же приветливые и жизнерадостные, как раньше.

В посольстве был прием по случаю 7 Ноября. Приехал и Фидель. Его сразу же окружили работники посольства, все очень высокого роста, как будто специально подбирали, чтобы были не ниже Фиделя. Ко мне подошел мой старый знакомый Альфредо Геваро.

– Куба си! Янки но! – улыбнулся он и подмигнул.

Я виновато развел руками (чуть позже расскажу почему).

– Пойдем к Фиделю. Он будет рад тебя видеть, – сказал Альфредо.

– Он меня не узнает. Мы встречались двадцать лет назад, и смотрел он не на меня, а на Скобцеву.

– Фиделю достаточно взглянуть один раз, и он на всю жизнь запомнит. Пошли.

И он сквозь охрану провел меня к Фиделю Кастро.

– Узнаешь?