Первый бронепоезд. От двинска до Кушки - читать онлайн книгу. Автор: Павел Ермолаев cтр.№ 29

Для поднятия воинского духа и контроля за обстановкой 9 декабря в Кизил-Арват, а оттуда в Казанджик прибыл член Реввоенсовета Туркестанского фронта В. В. Куйбышев. Утвердив план предстоящего наступления, он решил лично участвовать в походе на Айдин в составе обходной колонны. Впоследствии, в своих воспоминаниях он поделился впечатлениями об этих днях. «К моменту моего приезда в Кизил-Арват, штабом Закаспийского фронта уже был разработан план захода противнику в тыл. Инициатором этого плана был товарищ Паскуцкий. Операция была необыкновенно сложная: надо было по голой пустыне провести большое количество войск и абсолютно все нужно было брать с собой: снаряды для артиллерии, патроны, продукты и даже воду, потому что кругом не было ни одного источника, ни одной капли воды. В случае неудачи мы все должны были погибнуть в пустыне, так как на обратный путь у нас не оставалось бы ни пищи, ни воды, ни кормов для лошадей и верблюдов. Это делало подготовку к операции крайне ответственной. В нашем отряде, вышедшем в тыл противнику, было четыре тысячи лошадей, у нас были все виды оружия: две батареи артиллерии, конница, пехота, огромный обоз. Мы шли четверо суток. Шли день и ночь, так как судьба операции заключалась в ее быстроте. Если бы противник как-нибудь обнаружил нас, то гибель всех нас была бы неизбежна.

Схема сражения за ст. Айдин. Выполнено П. Ермолаевым.

Условия пути были кошмарные, особенно днем: стояла невыносимая жара, температура доходила до 60 градусов, воды мало, на каждого полагалось в день лишь по три стакана, нельзя было не только освежиться водой при этой температуре, но даже полностью утолить жажду. Особенно, в кошмарных условиях была пехота: несмотря на большие обозы, мы не могли разместить всего по вьюкам на лошадях и верблюдах, и многие вещи красноармейцы несли на себе. Я помню такой эпизод. Один красноармеец свалился от изнеможения и адского солнцепека, и его товарищ для освежения полил лицо его мочой, что значительно укрепило этого красноармейца, ставшего снова в ряды. В конце четвертых суток мы очутились около безлесной песчаной горы, за которой находилась станция Айдын. Нам нужно было обойти эту гору и выйти на линию железной дороги». Обходные колонны вышли со ст. Казанджик вечером 15 декабря. Утром 17-го в густом тумане они достигли окрестностей ст. Айдин. Кавалерийский отряд обошел станцию и подорвал пути в направлении Джебела. Пользуясь туманом, красные части заняли возвышенности в окрестностях станции и открыли по ней массированный артиллерийский и пулеметный огонь. Появление красных отрядов явилось для белых полной неожиданностью. Ответный огонь их батареи открыли с опоздание, когда красноармейцы уже стали приближаться к станции.

Бронепоезд «Гроза», захваченный красными на ст. Айдин.

Белые организовали круговую оборону и стали подтягивать к Айдину свои эшелоны со стороны Перевальной и Ахчи-Куймы во главе с бронепоездом «Корнилов». Командование красных бросило в штыковую атаку 1-й Туркестанский полк, который оттеснил противника к станции. После жестокой рукопашной схватки белогвардейцы предприняли контратаку и отбросили красные части. Обе стороны несли тяжелые потери.

После небольшой передышки красные вновь атаковали станцию силами пехоты и кавалерии. Противник не выдержал натиска и стал отходить в сторону ст. Перевальная и на Джебел. Поскольку путь отступления был отрезан по обе стороны от станции, белым пришлось бросить эшелоны, оставшиеся бронепоезда, артиллерию и уходить через пустыню и горы. Бой закончился только с наступлением темноты.

В бою за Айдин был тяжело ранен командующий войсками белых генерал Литвинов. Разрывом снаряда его контузило и повредило позвоночник. Несколько верных офицеров вывезли его со станции и доставили в Нефтедаг, а оттуда в Красноводский госпиталь. Сцену эвакуации Литвинова из Айдина наблюдал Куйбышев, следивший за отступлением белых войск: «С горки было видно, как противоположная часть пустыни, совершенно ровная, как скатерть, начала усеиваться огромным количеством бегущих людей. На этой же ровной скатерти мы заметили маленький конный отряд человек в десять, убегавший с поля сражения. Как потом выяснилось, это был генерал Литвинов, командующий дивизией противника, со своим конвоем. Мы пустили свою кавалерию, которая усыпала скатерть пустыни огромным количеством убитых и раненых. К сожалению, она не сумела догнать отряд генерала Литвинова, мчавшийся на превосходных лошадях со скоростью значительно большей, чем могли достичь наши утомленные лошади».

А вот как этот эпизод выглядит в воспоминаниях Литвинова: «Пройдя кое-как 500–700 шагов, я упал, так как позвоночник и ноги стали совершенными тряпками. Меня подняли 4 офицера на руки и с этой тяжестью двинулись дальше…Вскоре меня посадили на появившуюся из-под убитого старую лошаденку, и наш отход на северо-запад к Большому Балхану пошел успешнее. Но лошадь тут же ранили, и пришлось опять начать в час по ложке, мучая друзей и переживая в душе драму, что из-за тебя подвергаются гибели 7–8 самоотверженных людей. К счастью все внимание красных было соответственно обращено на войска, оказывавшие им сопротивление. Бой отошел от нас на юг. К 4 часам вечера мы доплелись до отрогов Большого Балхана». Вскоре Литвинов был эвакуирован на Кавказ, командование войсками фронта временно принял полковник Игнатьев.

Вторая обходная группа красных действовала менее успешно. Из-за густого тумана им не удалось дойти до Джебела и отряды вступили в бой в районе полустанка Бала-Ишем. Бойцам удалось захватить станцию и оттеснить белых в сторону Джебела. В бою получил тяжелое ранение командир группы Зацепин. В результате боя за Айдин красными частям достались 10 эшелонов вместе со штабом Сводной Закаспийской дивизии белых, 13 паровозов, два бронепоезда (причем один из них был «Корнилов»), 5 орудий, 30 пулеметов, множество боеприпасов. Станция Джебел была захвачена красными 25 декабря. В тот же день 1-м Черняевским полком был занят п. Нефтедаг с расположенными там нефтепромыслами. Однако надежды, решить вопрос со снабжением паровозов топливом, не оправдались. Скважины были засыпаны, нефтяные вышки сожжены.

После захвата ст. Ягман 28 декабря войска Закаспийского фронта были вынуждены прервать наступление. Как пишет Филиппов: «… наша армия переживала один из самых мрачных и тяжелых моментов за все время существования Закаспийского фронта. Никогда еще фронт не находился в таком безвыходном положении. Армия стала лицом к лицу со страшным врагом – голодом и повальными болезнями, которые грозили принять катастрофический характер и свести на нет всю титаническую борьбу. Армия представляла собой разношерстную изнуренную и оборванную толпу. Красноармейцы походили больше на движущиеся живые тени, чем на живых людей, способных еще держать в руках оружие». Войска испытывали острейший дефицит продовольствия, топлива и фуража. Из-за отсутствия топлива резко сократилось снабжение фронта. Начался падеж лошадей, верблюдов. Чтобы как-то разрядить ситуацию, кавалерийские полки были отправлены назад в Мерв. Более месяца войска приводили себя в порядок и решали проблемы со снабжением.