Он смущенно разглядывал людей, проходивших мимо. Какой бы болезненной ни была тема, он знал, что Каро не примет отговорок. Все же они друзья – или, может, даже чуть больше.
– Да, мне снова снилась автокатастрофа, – вполголоса ответил Симон. – Я видел свою умершую маму. И еще волка, набросившегося на меня. Это был не просто волк, а чудовище. Но каким-то образом оно походило на волка.
– Любопытно. – Девочка задумчиво наморщила лоб.
– Ты находишь?
– Да, мой отец часто употребляет одну пословицу, – пояснила она. – Ночь принадлежит волкам. Он сказал, волки – символ темной, звериной стороны жизни. Поэтому час волка так опасен.
– Час волка?
– Неужели ты никогда об этом не слышал? – Каро смотрела на него со скрытым упреком, голос ее снизился почти до шепота. – Он следует за часом привидений, и его нужно особенно опасаться. Привидения могут напугать, но если тебя схватят волки, считай, ты пропал навсегда.
Хотя Симон оставался потным под футболкой, он почувствовал, как по телу забегали мурашки.
– Фу ты! Звучит жутковато!
– Увы, так оно и есть, – сказала Каро, и фирменная улыбка вернулась на ее лицо. – Потому будильник – мой лучший друг. Хотя его звонок дико нервирует, он спасает меня от всех злых кошмаров. Вероятно, тебе тоже стоит завести будильник. Без кнопки выключения и с противным пронзительным звоном.
Симон не смог удержаться от смеха.
– Это идея! Но сейчас мне предстоит инвестировать средства в новый обод для колеса.
– Почему? У тебя сломался велосипед?
Симон покраснел. Вот он и проговорился.
– Я напоролся на идиотское препятствие. И погнул спицы.
Совесть его была нечиста. Ему было неприятно лгать Каро, и в то же время он не хотел рассказывать о своей ночной вылазке. Это было бы еще хуже, чем описывать свои сновидения у входа в людный торговый центр.
– Может, зайдешь со мной?
Каро покачала головой и добавила:
– Мне срочно надо что-нибудь проглотить, иначе упаду в обморок. Но мы можем потом встретиться у входа. Договорились?
– Договорились.
Она снова улыбнулась:
– Знаешь, я давно об этом мечтала. О свидании перед торговым центром.
«Для меня это вообще первое в жизни свидание», – подумал Симон, глядя вслед Каро, спешившей к закусочной. Его мама укоризненно покачала бы головой при виде названия этого быстропита – WILLY’S WURSTBRATEREI, – мама подрабатывала, редактируя тексты. Иногда ее замечания казались придирками. «Они могут сколько угодно реформировать систему правописания, но эти апострофы постоянно лезут в глаза», – не раз повторяла она.
В этот раз он подумал о маме так, как раньше, – она была, возможно, слишком уж непримиримой к этой жизни, однако надежной – на нее всегда можно было положиться. Мама ничем не походила на жутких тварей – персонажей ночных кошмаров Симона.
Пара толстяков, навьюченных покупками, обогнала Симона, при этом мужчина сильно толкнул его, даже не соизволив извиниться.
– Поторапливайся, – буркнул толстяк своей спутнице, – я голоден как волк.
Оба исчезли за стеклянной дверью магазина. Слова мужчины остались звучать эхом в голове Симона.
Как волк.
50
Торговый центр Фаленберга соответствовал рекламным посулам. Действительно, чего тут только не было! Вскоре Симон нашел отдел товаров для спорта и отдыха с огромным выбором запчастей.
Он выгреб из кармана всю мелочь, добавил к этому свою заначку и зашагал к кассе. Его «первое свидание» не должно ждать слишком долго! Чтобы сократить путь, он прошел через отдел садового инвентаря, где масса людей толкалась перед витринами. Над стеллажами висел плакат: «Летний сезон – сезон садоводов». Казалось, здесь собралось все население Фаленберга.
Симон мчался, как на соревнованиях по слалому: обогнул громоздкую газонокосилку, столкнулся с парой пенсионеров, выбиравших садовые ножницы, и чуть не сбил с ног мужчину, перед которым изощрялся продавец, предлагая опрыскиватели.
– Смотри, куда тебя несет, – буркнул мужчина, и тут же Симон услышал за своей спиной другой мужской голос:
– Симон?
Он обернулся и заметил Рихарда Хеннинга – тот пытался его догнать. Симон едва его узнал. В брюках-бермудах и в рубашке без рукавов Хеннинг не походил ни на модель для рекламы зубной пасты, ни на заместителя директора учебного заведения. Сегодня он был обычным покупателем, пришедшим в магазин за садовым инвентарем. У него в руках была лопата – этикетка на черенке указывала, что товар продается со скидкой.
– Здравствуйте, господин Хеннинг.
Учитель смотрел на него с удивлением.
– Привет, Симон! Как ты здесь оказался?
Это был странный вопрос. Звучал он так, будто Хеннинг застукал своего ученика где-нибудь в ночном клубе или другом подобном месте – одним словом, там, где ему нечего делать.
– Мне нужно кое-что купить для велосипеда, – в качестве доказательства Симон показал учителю обод для колеса.
Хеннинг медленно кивнул, снова обвел Симона взглядом, который мальчику не понравился. Этот взгляд напомнил ему санитаров в клинике: так они смотрели на пациентов, беззастенчиво фантазировавших о посланиях инопланетян, которые они получают через шланг выключенного душа. Или о том, что за ними следят через тайную видеокамеру. Или что десерт отравлен террористами.
– Как твои дела? – поинтересовался Хеннинг.
– Хорошо. А почему вы спрашиваете?
– Потому что сегодня я никак не ожидал тебя здесь встретить. – Хеннинг по-прежнему смотрел на него своим странным взглядом. – Честно говоря, я подумал, что ты поехал в больницу или сидишь дома.
Симон перестал вообще что-либо понимать.
– В какую больницу? И с чего бы это?
Странное выражение лица Хеннинга сменилось ужасом. Он смотрел так, будто только что о чем-то вспомнил. О чем-то важном.
– Боже ты мой, – произнес Хеннинг. – Так ты ничего не знаешь? Тебе тетя ничего не рассказала?
– Сегодня утром я ее не видел.
– О-о-о, – простонал Хеннинг.
От этого «О!» Симону стало совсем не по себе. Он почувствовал себя так же, как в автобусе с мощным кондиционером, дующим в затылок. Ему тотчас вспомнилась недопитая чашка Тилии. Он сразу тогда подумал, что тетя куда-то сильно спешила. Теперь он понимал: спешила она не зря. Что-то случилось!
– Скажите же мне наконец, о чем вы!
Хеннинг отбросил волосы со лба. Этот полный смущения жест не предвещал ничего хорошего.
– Симон, мне жаль, что тебе приходится узнать об этом от меня и подобным образом, – сказал он, и Симона испугал его сочувственный взгляд. – Боюсь, это будет для тебя настоящим шоком.