Три цвета белой собаки - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Мусиенко cтр.№ 58

«Я же снова приеду, — удивился я и повторил: — Так что у тебя за идея?»

«Это и есть идея, — с нервным смешком ответила она. — Чтобы ты остался здесь. Со мной. В Лондоне. Навсегда».

Я изумился еще больше. Поболтал вином в бокале, пошутил:

«Это что же, ты делаешь мне предложение?»

«Да, Марк. Я делаю тебе предложение. Переезжай сюда, будем жить вместе».

«А бизнес?»

«А что бизнес? Ты знаешь язык, сможешь здесь вести тренинги по менеджменту. И вместе бизнес закрутим какой-то — деньги есть, ты же знаешь. А своей коммерцией ты сможешь отсюда заниматься — все крутые бизнесмены давно живут за границей и управляют делами дистанционно».

«Заманчиво… — протянул я. — И неожиданно…»

«Я тебя не тороплю, — улыбнулась Ева. — Даю тебе ночь на обдумывание, а утром за кофе сделаю предложение по всей форме. И услышу твой положительный ответ».

«Что, кольцо мне подаришь?» — игриво спросил я.

«Увидишь, — в тон ответила Ева. — Должна же невеста держать интригу!»

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим спальням. Нам обоим очень нравилось спать в своих отдельных пространствах, причем моя комната была на третьем этаже, а Евы — на втором.

Ночью я ворочался с боку на бок, не в силах самому себе признаться, что решение уже принято. От сладкого ужаса обмирало сердце, судорогой сводило живот. Я раз пять бегал в туалет, раз десять открывал-закрывал окно, то задыхаясь от духоты, то дрожа от ночной свежести. Навсегда переехать в Лондон! Да не просто переехать, а угнездиться в элитном районе Мэйфэр, завтракать в респектабельных ресторанах, небрежно кивая официантам — мол, мне то же, что и всегда. Раскланиваться с аристократической публикой, читающей утренние газеты под первую чашку кофе. Выходить на вечернюю прогулку с любимой женщиной и нашей собакой — первым делом надо обязательно завести собаку! Рыжий дурашка спаниель будет носиться по соседским клумбам, мы с Евой будем счастливо хохотать и предлагать таким же благополучным соседям совместно распить в качестве извинения бутылочку отличного виски…

А как же Аня и Лиза? Что я им скажу? Как только в своих мыслях я доходил до этого места, мне переставало хватать воздуха. Я вскакивал, подходил к окну, распахивал его настежь, держался рукой за левый бок и тяжело дышал, ощущая удары сердца. Но ведь Аня уже давно догадывается о том, что у меня есть Ева: я часто уезжаю в командировки, остаюсь в Лондоне на недели, однажды прожил тут целый месяц. Лиза, конечно, поначалу будет дуться, но перспектива приезжать ко мне в Лондон, а потом поступить сюда в колледж ей наверняка понравится.

Под утро, совсем измочаленный ответственностью момента и взбудораженный крутой переменой участи, я заснул.

Меня разбудило верещание птиц. Я потянулся на шелковых простынях, и в солнечном сплетении сладко екнуло: у меня меняется судьба! Снизу тянуло свежесмолотым кофе. Я не торопился спускаться в кухню, предвкушал сюрприз, который приготовила Ева. Неужели она действительно купила нам кольца? Сказала же, что утром повторит предложение по всей форме. Что это значит? Посмотрел в окно, полюбовался пригожим летним днем, принял душ. Одуряюще пахло кофе. Пора спускаться. Ева ведь наверняка сама измаялась — она же не знает, какое решение я принял.

«Привет», — окликнула меня из садика Ева. Она вынесла кофейник и чашки на столик в беседке. Я чмокнул ее в подставленные для поцелуя губы, взял чашку с кофе.

«Джем? Масло?» — «Да, спасибо». — «Что пишут?» — Ева закрылась от меня газетой. Растягивает удовольствие, держит свою интригу, вот актриса!

«Да так, ничего особенного». — Она бросила на меня быстрый взгляд поверх газеты.

Я намазывал тосты джемом, ел яйца всмятку, заговаривал с Евой — она отвечала односложно, словно нехотя. В конце концов мое приподнятое настроение улетучилось. Переигрывает, с раздражением подумал. Зачем? Мы же взрослые люди, к чему эти театральные паузы? Может, самому сказать, что я принял решение? Но как-то странно получится, да и всю режиссуру ей поломаю. Ладно, посмотрим, что она придумала.

«Чем займемся? — вдруг спросила Ева. — У нас еще пара часов до аэропорта. Может, кино посмотрим?»

Мы выбрали какой-то детективный сериал и уселись смотреть. Мое недоумение росло. Почему она молчит? Выглядит какой-то напряженной, даже взвинченной. Может, решила в аэропорту повторить мне предложение? Но какой в этом смысл? Мы могли бы сейчас приятно обсуждать наше будущее, а не смотреть дурацкий сериал.

Досмотрели кино, вызвали такси, доехали до Гэтвика. Ева почему-то суетилась, покупала то воду, то жвачку, то бегала в туалет.

«Ну, до следующего раза?» — произнесла она нашу традиционную прощальную фразу, и я зашагал по «рукаву» в самолет.

Больше она никогда не вспоминала о своем предложении.

И сейчас, когда прошло 20 лет, я с большим любопытством спускался вниз. Настроен я был решительно и даже весело. Чуть ли не вприпрыжку выскочил в садик.

— Привет, — окликнула меня из беседки Ева. Я хорошо помнил, что в тот раз я легонько чмокнул подставленные для поцелуя губы, сейчас же я долго и смачно целовал ее пахнущий кофе рот, затем плюхнулся в кресло и с аппетитом стал завтракать.

Мой поцелуй не произвел на Еву никакого впечатления. Она бросила в рот карамельку и закрылась газетой как щитом. Я удивленно посмотрел на вазочку со сливочными конфетками: что-то я их не припомню в той реальности. Наверное, не обращал внимания.

— Что пишут? — щелкнул пальцем по The Times.

— Нифефо офобенного, — шепеляво из-за карамельки ответила Ева, бросила на меня короткий взгляд и снова уткнулась в газету.

— Как — нифефо? — передразнил я. — А разве там нет объявления о нашем бракосочетании? Я ночью его давал, должно там быть!

За газетой судорожно вздохнули. Потом Ева медленно сложила страницы и, прожевав конфету, спросила:

— Какое бракосочетание, Марк?

— Как какое? Как какое? — весело вскричал я. — А предложение руки и сердца? Я его принимаю и готов переехать в Лондон хоть завтра! Да я уже переехал, в общем — слетаю в Киев за зубной щеткой и трусами, и вот я уже твой навсегда. Ну давай, делай мне предложение по всей форме, как обещала — становись на колено, протягивай коробочку с кольцом на бархатной подушечке!

На Еву было жалко смотреть. Она потерянно выдавила:

— Марк… Ты, конечно, извини меня. Но… Я вчера поторопилась. Я… В общем, я передумала.

— За ночь передумала?

— Да.

— Почему?

— Потому что все, кого я любила, погибли. Рядом со мной опасно находиться. Я — черная вдова, Марк.