Три цвета белой собаки - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Мусиенко cтр.№ 26

— А дети есть?

— От первого брака дочка Лиза, ей 35, а от… — я замялся, — от второй, гражданской, жены сын Костик, четыре года. Лиза в рекламном агентстве работает.

— А сам, говоришь, финансами занимаешься?

— Банкир, да. — В тишине сельской хаты с мальвами под окном слово «банкир» прозвучало как удар гонга: звучно и раскатисто. Дед уважительно покивал:

— Серьезный человек. Дела серьезные, деньги серьезные.

Я подозрительно покосился: не насмешничает ли? Но Лука смотрел участливо, не было в нем неутоленной жадности одиноко живущего старика, зависти или притворно-слащавого интереса. Он просто слушал, принимая информацию как факт — нейтрально. И я решился задать вопрос.

— А у вас тут… — Я помедлил. — У вас тут часом кино не снимают? Не слышали?

— Кино? — Лука, казалось, не удивился. — Да нет, не слышно вроде. А что?

— Я на кладбище необычное видел. Казака в старинном наряде. Верхом на коне. И волк с ними.

Лука подался вперед, побарабанил жесткими подушечками пальцев по столу:

— Так вот оно что, значит… — Его смуглые, прорезанные морщинами щеки слегка порозовели.

— Что? — Я забеспокоился, снова захотелось пить.

— Так ты его видел… — то ли переспросил, то ли повторил утвердительно Лука.

— Ну да, и волка тоже. Теперь думаю, мираж от жары.

— Э нет, тут другое, — загадочно протянул старик. — Давняя сказка, а, смотри, до нашего времени дотянулась…

Сказка? Я смотрел на деда во все глаза. А он продолжал:

— Я тоже их встречал, еще когда молодым был. Однажды столкнулся с ними на речке Волчьей — она тут в низине течет.

Вот это поворот! С ума сойти можно. Я был заинтригован: не кино, не мираж, не сумасшедший, который ездит верхом, а с ним дрессированный волк. Тогда кто?!

— Он к нашему роду имеет отношение еще издавна, — буднично, словно речь шла о соседских курах, пояснил старик.

Ну и дела! Куда я попал?! В какую историю вляпался, вернее, въехал прямо на «Лексусе 570», который днепропетровские модели считают недостаточно гламурным для банкира?

— Ой, Лука! У меня голова кругом пошла. Расскажите же, я должен разобраться во всем, что касается предков.

— Во всем не разберешься. — Он усмехнулся. — Ну, если время есть, то слушай.

Время? Мне казалось, время остановилось и я сижу в этом селе уже много-много лет. Столетие сижу я в этой хате и смотрю на мальвы в окне. Я поднялся, вылил в кружку остатки воды из ведра, уселся снова за стол и вопросительно посмотрел на деда. Он задумался, глаза затуманились, совсем потемнели.

— Древние времена то были. — Голос его понизился, изменилась интонация, стала слегка напевной, как у заправского сказителя. Точно мхатовский старик! — Жила на хуторе Гладкохатом — через «о», я тебе покажу место, где хутор был, очень красивая девушка. Совсем молоденькая. Глаз не оторвать. Темно-русая коса, зеленые глаза, фигура — как в песнях поют: тонкий стан, словно тополек. А проворная какая! Во всем родителям помогала, и скотину досмотрит, коров подоит, свиням даст, курям зерна кинет. Все успевала. Как время было, вечером в село бежала с девчатами попеть, хороводы поводить. Домной звали.

А у хлопцев в селе заводила Мусий был — сынок сотника Бутенко, который село наше основал, первый тут построился, за ним запорожцы потянулись. Очень богатый, во многих походах воевал, добра разного навез. Табун лошадей у сотника был не хуже, чем у старшины казацкого. Вот он лучшего жеребчика беленького — Снежка — сыну младшему дал.

Мусий на Домну глаз положил. Все кружил вокруг нее, подарки с ярмарки Сорочинской привозил, сладости из Полтавы, платочки. Домна тоже к парню приветлива была. Люди любовались, какая красивая пара! Уже родители про сватов думали. Но нет…

Пошел гетман Мазепа для царя Петра в Очаков воевать, выступил туда и полк наш Полтавский. К полковнику Искре послали Мусия — добывать славу казачью. Выступили в конце лета. К зиме вернулся наш хлопец — завзятый казак стал. Красавец, возмужал.

Вернулся, а тут… руина! Татарский рейд просочился через заградотряды казацкие, хутор ваш пограбили, кого постарше — поубивали, молодежь угнали. Уцелели лишь те, кого дома не было: по делам ездили или на войне были. Село не трогали, боялись — казаки боевые жили тут. Домну тоже на аркане утянули. Боже! Как Мусий рыдал, как убивался, никак не мог примириться с утратой. Не дождавшись Рождества, с двумя побратимами умчался на Муравский шлях освобождать суженую…

Дед Лука помолчал. Я отхлебнул из кружки. Рассказчик откашлялся и повел дальше:

— Летом пришли возы чумацкие в село, и их атаман сказал людям, что весточку им привез от Мусия, передал тот всей громаде поклониться. На Молочной воде налетели на храбрецов ногайцы, товарищей стрелами побили, хлопца нашего повязали да на кол подняли. Специально неострым конец сделали, чтобы подольше мучился. Коня боевого сам мурза отогнал себе в табун. Выставили охрану, чтобы оставшиеся в живых товарищи не могли его муки прекратить.

Жутко страдал Мусий на колу. Только смог два слова прохрипеть — попросил поклониться родной земле и громаде. А как солнце зашло, вдруг тень серая быстро пролетела, прыгнула Мусию на шею: то серый волк был, горло перегрыз ему одним махом, пожалел смелого воина.

Я будто снова почувствовал запах нагретой солнцем волчьей шерсти.

— Вот так люди рассказывают, — тихо промолвил Лука. — И начал к нам Мусий на Снежке с волком-избавителем наведываться время от времени. Принял-то он смерть без исповеди и причастия. И все Домну ищет. А показываются Мусий с волком лишь избранным — тем, кто тоже ищет что-то или кого-то. Говорят, если довелось увидеть Мусия — это к удаче, значит, найдется решение, если трудности какие, или ответ на вопрос найдется. А если и волк покажется — это знак: все, що болит и досаждает человеку, скоро перестанет болеть. И это не только про раны тела, это и про раны души…

Несмотря на обнадеживающий рассказ Луки, мне было тревожно. Сам не зная почему, я нервничал. То ли от ирреальности происходящего. То ли оттого, что меня «выбрали» Мусий с волком, и я не знал, чего дальше ждать. Я сидел как во сне, будто загипнотизированный дедовым рассказом. Просыпаться не хотелось, и я спросил:

— А что с Домной потом стало?

— Не известно ничего. Наверное, в Кафе на рынке невольничьем продали, да еще и дорого: очень красивая девушка была.

— А почему Мусий в разной одежде? Он же… призрак? Фантом? — Ощущение, что я вижу сон и вот-вот проснусь, усилилось. Ну не могу же я в самом деле всерьез интересоваться гардеробом привидения!

— Так а что тут удивительного? — недоумевающе ответил дед Лука. — Он же в разных ситуациях по-разному одевался. И какой он призрак? Он не призрак. Он — гость.

От этого «он — гость» мне стало жутковато. Я поднес кружку ко рту, но вода кончилась.