Краткая история всех, кто когда-либо жил. История человечества, рассказанная через наши гены - читать онлайн книгу. Автор: Адам Резерфорд cтр.№ 76

Но даже если нам все это удалось, а я готов биться об заклад, что это невозможно, мне не совсем понятно, какие последствия это могло бы за собой повлечь. Мы стали бы определять генотип всех новорожденных? И если у какого-то человека обнаружится геном, на 99,9 % совпадающий с геномом Лэнзы, мы установили бы за ним наблюдение? На основании генетических особенностей Уолдроупу и Байуту сократили срок тюремного заключения. Но разве нельзя предположить, что при другой политической ситуации на тех же основаниях их ждало бы более серьезное наказание? А поскольку вылечить таких людей невозможно, не возникла бы идея подвергнуть их стерилизации или смертной казни, как делалось в США и нацистской Германии в годы расцвета евгеники? Такой подход основан на упрощенном и неполном понимании генетики. Генетика – наука вероятностная, и любое предсказание, основанное исключительно на последовательностях ДНК, кажется мне слишком рискованным и заранее обреченным на провал.

Но давайте обратимся к статистике. В 100 % случав массовых убийств преступник имел возможность достать оружие. Я абсолютно уверен, что даже если у массовых убийц был бы некий специфический генотип, чего быть не может, никаких убийств не произошло бы при отсутствии у них оружия.

Подобные истории новы в той же степени, как сама наука. На протяжении столетий мы пытаемся объяснить преступные наклонности и вообще все сложные проявления человеческого характера биологическими причинами. В наши дни в качестве окончательного доказательства религиозности, зависимости или любви прибегают к генетическим методам или к сканированию головного мозга. Многие из нас видели изображения срезов мозга с маленькими «расцвеченными», как любят говорить журналисты, точечками, соответствующими зонам активности мозга в момент решения человеком той или иной задачи. Эти сканы, или результаты магнитно-резонансной томографии (МРТ), как и генетический анализ, являются прекрасным инструментом в руках специалистов. Но все гораздо сложнее, чем поместить человека в аппарат, задать ему несколько вопросов и посмотреть на картинку. Как невозможно спрогнозировать поведение человека по его геному, так невозможно прочесть его мысли даже с помощью самого сложного оборудования. Сканирование определяет уровень потребления кислорода в зонах активности. Но, как и в генетике, прежде чем сделать вывод, такие результаты следует подвергнуть грамотной статистической обработке и проверке. Механизмы активности мозга на клеточном уровне чрезвычайно тонки, поэтому результаты сканирования и МРТ позволяют получить информацию, но не позволяют сделать окончательный вывод, как бы этого ни хотелось журналистам. В научных исследованиях всегда присутствует доля сомнения и поэтому не следует воспринимать подобные данные в качестве окончательного доказательства в судебных вопросах.

Одним из самых жестоких серийных убийц в истории США был Джон Уэйн Гейси. Он орудовал в Чикаго и его окрестностях, насилуя и убивая юношей и молодых мужчин. В 1970-х годах Гейси был приговорен к смертной казни за убийства 33 молодых людей, и его мозг был подвергнут анализу в попытках обнаружить структуры серого и белого вещества, в которых скрывались его преступные наклонности. До этого, в конце 1920-х годов, в долине Рейна в Западной Германии жил Петер Кюртен, убивший как минимум девять человек и совершивший еще множество нападений, за что был прозван «Дюссельдорфским вампиром». В 1931 году ему отрубили голову и тоже вынули мозг для анализа. Сегодня его мумифицированная голова выставлена в музее Рипли «Хочешь верь, хочешь нет» в Висконсине. Мозг ни одного из них не выдал тайны. Каждый раз это был просто мозг человека.

Через генетику мы пытаемся понять не только происхождение преступных наклонностей, но и многие другие особенности человеческого поведения. В 2014 году британское телевидение начало выпускать серию передач, озаглавленных «ДНК умерших знаменитостей». Объектом охоты были известные исторические личности, а в качестве добычи под зловещую музыку зрителям преподносили фрагменты тканей Бетховена, Джона Леннона, Наполеона и Адольфа Гитлера. Задача заключалась в том, чтобы извлечь ДНК и посмотреть, не содержит ли она ключей к разгадке их личности.

До чего же странное занятие – демонстрация фрагментов тел умерших людей. Передача была совершенно отвратительной, если не сказать аморальной. Создавалось впечатление злорадного наслаждения, в целом в ущерб смыслу программы. Телевизионные шоу часто опираются на некое подобие научного поиска, но в данном случае это был рассказ о весьма дорогостоящих и странных исследованиях. Отсеченный пенис Наполеона оказался слишком мал для выделения ДНК – исследователям требовалось больше дюйма этой иссохшей плоти. За волосы Мэрилин Монро и Джона Кеннеди было заплачено 10 тысяч долларов, но и из них тоже не удалось выделить ДНК, так как они были иссушены солнцем. Волос короля Георга III обошелся в 5000 долларов, но оказалось, что это волос из парика. Но по-настоящему отвратительным и аморальным было покупать что-либо у человека, отрицавшего холокост, ноторговавшего нацистскими регалиями, хотя потом выяснилось, что купленные у него волосы принадлежали не фюреру, а какому-то индейцу.

Однако извлечение плоти мертвецов не было главной задачей этой генетически безграмотной затеи. «Расскажет ли ДНК, почему Мэрилин Монро была такой привлекательной, Альберт Эйнштейн таким умным, а Адольф Гитлер таким жестоким?» – со всей серьезностью нахмурив брови, вопрошал ведущий.

Ответ на этот вопрос отрицательный. Так что программа могла бы быть совсем короткой. Кроется ли зло в ДНК? Нет. Интеллект? Безусловно, существует наследственная составляющая, и весьма значительная, но она измеряется на уровне популяций, а не отдельных личностей, и пока охота за специфическими корреляциями между генами и интеллектом не принесла серьезных результатов. А что касается красоты, я не отношусь к поклонникам Мэрилин Монро, как, полагаю, и многие другие люди. Мне больше нравится Лорен Бэколл. Я согласен с формулой «красота в глазах смотрящего», которая подразумевает, что в оценке красоты важную роль играет сам зритель. Да, существуют некие «архетипы» женщин, но многие из них имеют культурную основу и далеки от универсальности даже внутри культурных границ. Физические характеристики Мэрилин и ее обаяние отчасти определялись генами. Но ее манеры, актерская игра, характер, одежда, макияж, прическа и все прочие элементы, составляющие цельный образ, не были закодированы в генах и не могут быть идентифицированы генетическими методами. Прежде чем стать Мэрилин, Норма Джин имела рыжеватые волосы, но готов поспорить, что в ее статусе архетипа женской красоты важную роль играет культовый имидж крашеной блондинки.

Вне зависимости от того, говорим ли мы о преступных наклонностях, физиологических особенностях, психических нарушениях или абсолютно нормальных человеческих проявлениях, таких как политические пристрастия, тяга к алкоголю или сексуальные предпочтения, биологическая составляющая, определяемая генетикой, не является ни причиной, ни триггером, ни основанием. Она является лишь вероятностным фактором.

Хочется верить, что наука – материя сложная и тонкая и не подвержена влиянию моды, но, к сожалению, это не так. Появляются новые, более доступные технологии. Честность и тщательность исследований разнятся в разных лабораториях, у разных людей, в публикациях и фондах. Журналы подходят к рецензированию работ с разной степенью дотошности, и публикация в научном журнале вовсе не является доказательством истинности результатов, а лишь показывает, что материал соответствует формальным стандартам научной литературы и доступен для анализа другими учеными. Но опубликованные результаты становятся доступны для широкой общественности и журналистов, у которых совсем другие стандарты и другое понимание деталей. Генетика развивается, количество данных растет. Данные эти сложны, непонятны, требуют анализа, разбора, экспериментальной проверки. Но равновесие между сложным миром научных исследований и научных публикаций и внедрением новой научной информации в широкие массы часто нарушается. Процитированная в начале главы 5 фраза Г. Л. Менкена прекрасно это показывает, хотя он и был газетным репортером.