Цветок из пламени - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Чернованова cтр.№ 15

В следующий миг зашуршали юбки — это сестры и мать опустились в реверансе.

Мне тоже очень захотелось, только не опуститься, а опустить. Что-нибудь тяжелое на голову черноволосого мага. Где-то тут валялась кочерга, которой мама шевелила угли в камине…

Увы, оружие в поле зрения так и не попалось. Зато в него попал Моран. Как всегда одетый безупречно, лощеный и такой надменно-спокойный, что у меня скулы свело от негодования и во рту появился горький привкус ненависти.

Может, если выплюнуть ее ему в лицо, это тошнотворное ощущение исчезнет, а он отравится.

В том, чтобы смотреть на супруга, сидя на коленях и задрав голову, как собачонка на господина, — приятного мало. Впрочем, ни в каком другом положении смотреть на стража я тоже не собиралась. Поднялась поспешно. Отец последовал моему примеру и встал рядом.

— Оставьте нас, — не размениваясь на приветствия, распорядился маркиз.

Одарив его вельможество очередным реверансом, мама и сестры покорно засеменили к выходу. Барон было ринулся за ними следом, но я схватила его за руку, как утопающий хватается за спасительную соломинку за миг до того, как пойти на дно. Больше всего на свете боялась остаться тет-а-тет с этим бессердечным предателем.

— Папа, это ведь он вас…

— Мне все известно, милая. — Родитель тяжело вздохнул, поцеловал в лоб свое катастрофически невезучее чадо. — Вам следует поговорить. — С этими словами его милость высвободил руку из моих непослушных, будто одеревеневших пальцев и покинул комнату.

На любимого родственничка даже не взглянул. Счастливец. Может себе это позволить.

Тишина, наступившая после ухода родных, больно била по натянутым до предела, точно струны у лютни, нервам. Я не знала, куда глаза девать. Смотреть на стража не было сил, и в то же время снова и снова оказывалась в плену его глаз. В этом темном омуте, в котором тонула бессчетное множество раз.

Но больше не буду.

— Полагаю, мне следует объясниться.

— Как по мне, вам лучше бы удавиться. За то, что сотворили с моим отцом и собирались сделать со мной.

Желая увеличить расстояние между нами, приблизилась к окну, расчерченному на мелкие квадраты светлой рамой. Краска на ней растрескалась, стекла давно не встречались с тряпкой. Сквозь мутноватую поверхность проглядывали идеально ровные грядки с пышными пучками моркови и лука. За ними тянулись яблоневые и грушевые деревья. Обычно именно в саду мне приходилось прятаться от назойливого внимания месье Бошана, которого до маркиза мне настойчиво прочила в супруги маменька.

Может, и следовало выйти за него замуж. Избежала бы всего этого кошмара.

— Я не хотел делать тебе больно.

Не оборачиваясь, с горькой усмешкой сказала:

— И именно поэтому чуть не отправил на тот свет моего отца? Когда я сидела у его постели, умирая от страха, ты утешал меня. Так искренне. С такой теплотой и нежностью. Лицемер. — Несмотря на то, что погода в Луази стояла непривычно теплая, казалось, сюда в гостиную вернулась зима. Того и гляди окна заиндевеют. И мне уже совсем не жарко. Наоборот, тело била мелкая дрожь. Обхватив плечи руками, я прошептала: — За это ненавижу тебя даже больше, чем за то, что ты с моей помощью собирался вернуть Серен!

Несколько шагов, стремительных, почти неразличимых, отчего кажется, будто ко мне подкрадывается хищник, и вот он рядом. Настолько близко, что я чувствую его дыхание, которое обжигает. В контрасте с ним властные прикосновения рук на плечах, от них мороз пробегает по коже. Дернулась, словно от удара, и отошла в сторону.

— Александрин, — голос мягкий, вкрадчивый, обволакивающий, — я не соображал, что творю. Ты сама стала жертвой ее чар и должна понимать, каково это — не владеть собственным разумом.

— И ты конечно же не любил ее! И где-то в глубине своего отравленного ядом сердца совсем не надеялся ее вернуть?

Пауза, длившаяся секунду, а может, вечность, лучше любых слов объяснила мне его мотивы и чувства.

— Все не так просто.

— Куда уж проще! — Обернулась, когда он вновь попытался ко мне приблизиться, вновь меня коснуться. Оттолкнула от себя, всем сердцем жалея, что не могу воспользоваться магией и воздвигнуть между нами стену из огня. — Помешанный на покойнице маг решил во что бы то ни стало ее воскресить и для этого женился на девушке, наивной пустышке, сердцем которой завладел играючи. А потом растоптал. Безжалостно. Как думаешь, каково мне было узнать, что ты выбрал меня только ради Серен? — По щеке скользнула слеза, за ней другая.

Отвернувшись, нервно провела рукой по лицу и услышала тихое:

— Ты винишь меня за мои поступки или за мои чувства?

— Я виню себя. За то, что так опрометчиво позволила себе влюбиться. А тебя просто презираю.

И снова эта дурацкая тишина. Мне бы убежать, да ноги не слушаются. И сердце, вместо того чтобы переполниться тем чувством, о котором только что говорила, заполняет тоска. Непрошеные воспоминания мелькают в памяти, и от них, как от приторно-сладкой наливки, кружится голова. От его присутствия, от его голоса. Взгляда, который то колет льдом, то обжигает.

К счастью, Моран больше не пытался меня коснуться. Может, огненная преграда между нами и не выросла, но незримая была не менее ощутима.

— Ты даже не пытаешься меня услышать. Единой клянусь, я боролся с собой! Каждый день. Каждый день, что ты была рядом. Больше всего я боялся тебя ранить.

— Бедный страдалец, значит? — зачем-то выдавила улыбку. — Может, ты и Опаль сделал любовницей исключительно по чьей-то прихоти? И этого кого-то следует винить в том, что она дважды пыталась меня убить.

Глянула на мага украдкой. Лицо его исказилось гримасой то ли боли, то ли досады.

— Опаль поплатилась за свои грехи.

— Вот только на ее месте теперь монстр куда более непредсказуемый и опасный. Забирай свой браслет и уходи! — Протянула стражу руку, мысленно убеждая себя, что еще одно его прикосновение как-нибудь перетерплю. — Убирайся через демоново зеркало, а потом я его разобью!

В голосе, который еще мгновение назад казался проникновенным и бархатным, который в прежние времена дурманил мне разум, теперь звучала сталь. Взгляд чародея стал холодным и колким, явив мне настоящего стража. Того, которого повстречала на балу в Тюли и для которого была в тот вечер не более чем невзрачным предметом интерьера.

Да и в дальнейшем отношение ко мне маркиза особо не поменялось.

— Я не уеду без своей жены, — отчеканил резко, и меня снова замутило от ненависти.

Недолго же оправдывался и строил из себя невинную овечку. Или правильнее будет назвать стража невинным бараном? Раз так легко позволил одурманить себя чарами. Хотя нет, если уж и причислять его светлость к парнокопытным, тогда он самый настоящий козел!