Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - читать онлайн книгу. Автор: Адам Туз cтр.№ 184

II

На протяжении осени масштабных побед вермахта хватало для того, чтобы затушевать нарастающие проблемы в стратегическом положении Германии. На третьей неделе августа 1941 г. Кейтель как глава ОКБ созвал совещание с целью скоординировать планы всех трех родов войск вермахта по производству вооружений. Казалось очевидным, что сухопутная война фактически кончилась. Поэтому ресурсы, прежде предназначавшиеся для армии, можно было передать люфтваффе с тем, чтобы дать отпор возраставшей угрозе со стороны англо-американского воздушного флота ^[1539]. По иронии судьбы решимость немецкой армии завершить войну к концу 1941 г. лишь способствовала укреплению этой иллюзии. Несмотря на продолжающиеся боевые действия, армейские управления вооружений почти не протестовали против неминуемой смены приоритетов. Однако к октябрю, когда операция «Тайфун» после первых успехов завязла в грязи, немецкая военная экономика начала трещать по швам.

Ситуация с топливом, как уже давно предсказывало военноэкономическое управление вермахта, стремительно приближалась к критической точке. К началу 1942 г. к «полному параличу армии» должна была привести уже не русская грязь, а истощение запасов топлива ^[1540]. В итоге, распечатав оперативные резервы вермахта и сократив потребление, армия сумела сохранить мобильность ^[1541]. Флот оказался в худшем положении. В ноябре 1941 г. ситуация с мазутом и на итальянском, и на германском флоте описывалась вермахтом как «катастрофическая» ^[1542]. В мае 1941 г. британский Королевский флот потопил линкор «Бисмарк», предпринявший тщетную попытку выйти на атлантические морские линии. К осени весь остальной германский надводный флот уже не выходил в море – не только из-за британцев, но и из-за хронической нехватки топлива ^[1543]. При минимальной месячной потребности боевого и торгового флота примерно в 90 тыс. тонн топлива Германия ежемесячно производила всего 52 тыс. тонн, которые дополнялись резервами не более чем в 220 тыс. тонн ^[1544]. Действия крупных германских боевых кораблей в Атлантике означали удвоение потребления топлива и грозили неминуемым параличом всего судоходства в странах Оси. Как указывало военно-экономическое управление вермахта, «Отсюда следует, что мы просто не можем вести войну одновременно всеми тремя родами войск вермахта» ^[1545].

Кроме того, беспокойство ощущалось не только в военных кругах. Программа подготовки к операции «Барбаросса» и новые грандиозные планы люфтваффе угрожали дестабилизировать хрупкий фискальный и кредитно-денежный баланс всей немецкой экономики. 17 сентября 1941 г. экономический департамент Рейхсбанка пришел к выводу о том, что ситуацию с рейхсмаркой можно описать двумя лаконичными утверждениями: 1) предложение потребительских товаров сократилось вдвое; 2) объем денежной массы, находящейся в обращении, удвоился ^[1546]. Это привело к сильнейшему несоответствию между спросом и предложением и усилению инфляционного давления ^[1547]. Рейхсбанк особенно беспокоило резкое ускорение роста денежной массы, наблюдавшееся с апреля 1941 г. С апреля по август объем денежной массы, находившейся в обращении, вырос на 10,9 %, ^что было в три с половиной раза больше, чем за тот же период в 1940 г. В то же время произошло относительное сокращение продаж государственных облигаций банкам. Хотя Рейхсбанк не сомневался в готовности населения смириться с резким снижением уровня жизни, налицо были признаки того, что люди все чаще прибегают к услугам черного рынка. Среди тех, кто, подобно фермерам, ремесленникам и мелким лавочникам, имел доступ к дефицитным предметам потребления, нормой становилась бартерная торговля ^[1548]. При текущих темпах роста денежной массы механизмы контроля за ценами и ставками зарплаты, действовавшие с середины 1930-х гг., вскоре утратили бы эффективность, после чего Германия столкнулась бы с угрозой катастрофической инфляции, сопровождавшейся крахом производства и массовыми волнениями, как в начале 1920-х гг. ^[1549] «Если бы мы могли рассчитывать на краткосрочную войну, – указывал Рейхсбанк, – то в крайнем случае можно было бы смириться даже с таким развитием событий». Но отныне краткосрочная война казалась «маловероятной», поскольку перед страной все еще стояли «три крупные военные задачи [Советская Россия, Средиземноморье и Англия], решение которых потребует много времени». В свете немецкой

стратегической ситуации Рейхсбанк не мог себе позволить бездействие. Требовались срочные «контрмеры» (Gegenmassnahmen), включая энергичную борьбу с черным рынком и новую пропагандистскую кампанию за народные сбережения ^[1550]. Кроме того, Рейхсбанк предложил создать на период войны механизм принудительных сбережений и резко повысить налоги с целью «ликвидировать избыточную покупательную способность». С тем чтобы снизить военные расходы, он потребовал «резко сократить расходы на вооружения».

На протяжении последующих месяцев власти Рейха прилагали целенаправленные усилия к восстановлению фискального баланса. Как неоднократно отмечалось ^[1551], Третий рейх не стал прибегать к резкому повышению личного подоходного налога для финансирования войны. Но с учетом скромного уровня жизни и высокого налогового бремени на душу населения, наблюдавшегося еще до войны, этому едва ли стоит удивляться. Вместо этого Рейх поощрял сбережения и повышал налоги на прибыль и повышенные доходы ^[1552]. В середине 1941 г. стандартная ставка налога на прибыль юридических лиц была поднята с 40 % до 50 %, а в январе 1942 г. – до 55 %. Поступления из этого источника выросли в 1941–1942 гг. на 1,5 млрд рейхсмарок, а в 1942–1943 гг. – еще на 1,8 млрд рейхсмарок ^[1553]. Большее значение имело получение кредитов под будущие поступления от налога на квартплату, взимаемого с арендодателей, – эту меру Рейхсминистерство финансов впервые предложило в декабре 1941 г. Как мы уже видели, этот налог был учрежден Веймарской республикой в 1920-е гг. ради финансирования программы государственного жилищного строительства. В целом он давал около 850 млн рейхсмарок в год. В порядке борьбы с фискальными проблемами военного времени Министерство финансов первоначально предложило взимать его на четыре года вперед. Но по настоянию прусского министерства финансов и прочих учреждений его решили взимать сразу на десять лет вперед ^[1554]. Не менее 4,5 млрд рейхсмарок поступило от владельцев недвижимости, имевших ликвидность на банковских счетах или запасы наличности; остальное было получено в форме новых закладных. Всего в 1942 г. эта разовая мера принесла 8 млрд рейхсмарок. Вместе с ростом средств, полученных от оккупированных территорий, этого хватило для того, чтобы доля расходов Рейха, покрывавшихся за счет налоговых поступлений, выросла в 1942 г. более чем на 54 %, несмотря на резкое увеличение расходов. Инфляционная спираль была остановлена – по крайней мере на какое-то время.