Алхимия советской индустриализации. Время Торгсина - читать онлайн книгу. Автор: Елена Осокина cтр.№ 42

Страница

Тогда же в 1932 году управляющий псковским отделением Ленинградской конторы Торгсина сообщал, что «потребители отдаленных районов не приезжают, боясь репрессий». Из Ташкента писали, что «сдатчики» ценностей всячески пытаются скрыть фамилию и адрес. На совещании коммерческого отдела ленинградского Торгсина один из сотрудников предложил выпустить афиши, которые успокоили бы население, «а то публика боится нести свои несчастные кольца и часы». Образец подобной афиши удалось найти в архиве Западной конторы Торгсина (сохранены орфография и пунктуация оригинала):

Подобные афиши, впрочем, скорее подливали масла в огонь, обнародуя и тиражируя слухи.

Рейды ОГПУ продолжались и в следующем, 1933‐м, году. Некто М. Б. Коен сообщал директору Киевской конторы Торгсина:

По сообщению из Херсона, крестьянин (имя не указано) получил ценным пакетом 25 долларов и зашел в Торгсин, купил товаров. По дороге домой его арестовала милиция, отобрала продукты и доллары, несмотря на то что Торгсин подтвердил легальность покупки. Из Валдайского района сообщали, что налоговый инспектор конфисковал у жительницы села Загорье товарные ордера и товары, купленные в Торгсине: сахар, рыбные консервы и водку, всего на сумму 7 рублей 55 копеек. После этого «к указанной гражданке нагрянуло ОГПУ и отобрало у нее несколько золотых царской чеканки». Из Узбекистана жаловались на милицию, которая отбирала муку у покупателей Торгсина на выходе из магазина. Управляющий Туркменской конторой Торгсина в 1933 году писал, что в Мерве клиента увели из магазина в ГПУ; в Чарджуе «гражданин» почти открыто установил пост на улице напротив магазина, наблюдая за теми, кто туда заходит. В Керках работника электростанции уволили с работы за покупку муки в Торгсине. Потерпевший начал ходить по профсоюзам и «кричать». В тех же Керках ГПУ требовало от оценщика местного торгсина фамилии тех, кто сдавал золото в больших количествах. Об этом узнал весь город. «Все работники г. Керки, с которыми пришлось беседовать, – писал управляющий, – заявили, что никто в Торгсин не сдает золото, потому что ГПУ арестовывает и отбирает золото». В Ашхабаде ГПУ провело обыск у только что принятого на работу оценщика, в прошлом ювелира. На другой день оценщик сбежал, даже не забрав своих документов.

Сотрудники ОГПУ выведывали у оценщиков фамилии людей, сдававших золото, а то и принуждали выдавать людям фиктивные квитанции, а затем сдавать принятые ценности в ОГПУ, «приглашали на разговор» директоров магазинов и управляющих контор, запугивали. По сообщению из Валдайского края: «На днях в универмаг Торгсина явился один из агентов ОГПУ тов. Исаенко. Несмотря на то что на нем было штатское пальто, всё же его все знают, кроме того, из-под воротника торчат петлицы… здесь же в универмаге при посторонней публике он пристал к пробиреру с вопросом: „А у тебя где спрятано золото?“ Пробирер ему ответил: „Если тебе думается, что оно у меня есть, иди ищи“. Поговорив с кассиршей и повертевшись минут 15 у кассы, он ушел», посеяв страх среди работников магазина и покупателей.

О преследованиях покупателей Торгсина вспоминают и те, кто пережил голод на Украине. Борис Хандрос в интервью Институту фонда Шоа ⁴⁸ рассказал о том, что происходило в его родных Озаринцах:

Другой житель Озаринцев Лазарь Лозовер вспоминал:

Я помню, когда в 33‐м году, то ли в 34‐м году, брали многих людей за золото… Помню, как сегодня, взяли моего отца. Взяли моего отца тоже за золото. Ну а так как был у нас один, фамилия его была Энтин. Вроде бы по наслышимости он был как стукач. Понимаете, как «стукач»? – Amusor. Мама и мы жили бедно. У нас ничего не было. Пол у нас был земляной, знаете, как в селе. И она пришла к нему и сказала (далее рассказчик переходит на идиш. – Е. О.):

Страница