Великий князь Владимир Мономах - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 19

Страница

Весной 1098 года братья Ростиславичи сами начали войну с Давыдом. Взяв приступом Давыдов город Всеволож (на Волыни), они предали его огню. «...И побежали люди от огня. И повелел Василько перебить всех, и сотворил мщение над людьми неповинными, и пролил кровь невинную», — с очевидным осуждением констатирует летописец. Давыд вымолил мир и прощение, но для этого ему пришлось выдать тех, кто наговаривал ему на Василька. Один из его бояр бежал, а двух других, Василя и Лазаря, люди Василька Ростиславича повесили на городской стене Владимира-Волынского и расстреляли из луков.

На следующий год, выполняя условия договорённости с двоюродными братьями, Святополк выступил в поход на Давыда. В апреле 1099 года, после семинедельной осады, он занял Владимир-Волынский, изгнав Давыда в Польшу. Но вместо того, чтобы довольствоваться выполнением взятого на себя обязательства, Святополк начал войну против Ростиславичей. В битве на Рожне поле (у Звенигорода Галичского) его войска были разбиты дружинами Василька и Володаря. Сам Святополк бежал во Владимир. К тому времени Ростиславичи заключили союз со своим прежним врагом Давыдом Игоревичем. В войну оказались втянуты венгры, поляки и половцы. В союзе с «шелудивым» Боняком Давыд Игоревич сумел наголову разбить венгерское войско, приведённое сыном Святополка Ярославом. Сумел он вернуть себе и Владимир-Волынский, причём во время осады на стенах города погиб сын Святополка Мстислав.

И эту смерть объясняли в Киеве прежними злобами Мстислава. Незадолго до того, в отсутствие в Киеве своего отца Святополка, Мстислав подверг тяжким мучениям двух иноков Киево-Печерского монастыря — Феодора и Василия, пытая их о якобы спрятанных в монастыре сокровищах: жёг их огнём, избивал, а Василия, «шумен от вина», поразил стрелою из лука. И когда, отбиваясь от войск Давыда Игоревича на «забралех» Владимирской крепости, Мстислав сам был поражён стрелою, то в предсмертной агонии ему показалось, будто это та самая стрела, которой он застрелил безвинного печерского монаха (2 С. 170)...

Или, как сказано об этом под следующим, 1101 годом в Киевской (Ипатьевской) летописи:

Само название — «епискупья», или «епископия», — свидетельствует о том, что князь предполагал открыть в Смоленске новую епископскую кафедру. Однако добиться этого ему не удалось — возможно, из-за противодействия киевского митрополита Николая, в чьей компетенции находилось открытие новых кафедр. Смоленская епархия будет основана лишь в 1136 году, при внуке Владимира Мономаха смоленском князе Ростиславе Мстиславиче, который, как сказано в его уставной грамоте, исполнял давнее желание своего отца, князя Мстислава Владимировича (и, очевидно, деда, Владимира Мономаха).

Из жалованной записи Смоленской церкви, данной тем же Ростиславом Мстиславичем 30 сентября 1150 года, мы узнаём о пожалованиях, сделанных его дедом ещё при основании церкви Пресвятой Богородицы:

Строительство храмов во имя Божией Матери — свидетельство особого почитания Владимиром Мономахом Царицы Небесной. Полагают, что именно он перенёс в Смоленск знаменитую Смоленскую икону Божией Матери Одигитрии, ставшую впоследствии одной из главных святынь православной России. Согласно местному смоленскому преданию, этой иконой (написанной будто бы самим евангелистом Лукой) император Константин Мономах благословил свою дочь, выдавая её замуж за русского князя Всеволода Ярославича; мать Владимира и привезла икону (но, конечно же, список, а не оригинал) из Константинополя на Русь. Икона Божией Матери Одигитрии — Путеводительницы — почиталась в Византии как одна из святынь Константинополя — «стена необоримая», как названа она в церковном песнопении, «градов и весей непобедимая христианская в бедах заступница». Историк XIX века Н.В. Шляков посчитал неслучайным совпадением тот факт, что Владимир заложил смоленскую церковь во имя Божией Матери именно в среду, что особо подчеркнул летописец: этот день в Константинопольской церкви был посвящён Богородице, и служба Одигитрии совершалась еженедельно в среду в храме, построенном в её имя в V веке царицей Пульхерией. В Великий пост в день великого канона (среду пятой недели поста) икона переносилась в императорский дворец, где оставалась до понедельника Пасхи (184. I. С. 122—123, прим.). Кажется вполне вероятным, что русский князь — потомок византийских василевсов — сознательно прививал на Руси византийскую традицию почитания Божией Матери как заступницы и путеводительницы всего «христианского рода», и прежде всего княжеского семейства. Образ Непобедимой воеводы на храмовых, престольных иконах основанных им церквей должен был служить «необоримой стеной» не только для Смоленска, но и для Переяславля, Суздаля, Ростова и других принадлежавших ему городов.

* * *

Главные же события этого года происходили на юге Руси, вблизи Киева.

В августе 1100 года князья съехались в Витичев на Днепре (ниже Киева) для завершения кровопролитной войны и заключения долгожданного мира. На первом съезде, 10 августа, Святополк, Владимир и Давыд и Олег Святославичи, по всей вероятности, вырабатывали общую позицию и договаривались о перераспределении волостей. Спустя двадцать дней, 30 августа, здесь же, в Витичеве, состоялся второй съезд, на который был приглашён князь Давыд Игоревич, главный виновник случившейся войны. Летопись подчёркивает особую роль на съезде князя Владимира Мономаха, который и держал речь перед Давыдом:

В том же месяце в 30-й день, в том же месте, собрались братия все: Святополк, Владимир, Давыд, Олег. И пришёл к ним Давыд Игоревич, и сказал им: «Зачем меня призвали? Вот я. У кого на меня обида?» И отвечал ему Владимир: «Ты сам прислал к нам: “Хочу, братья, прийти к вам и пожаловаться на свои обиды". И вот пришёл и сидишь с братьею своею на одном ковре. Почему же не жалуешься? На кого из нас у тебя жалоба?» И ничего не отвечал Давыд. И встали все братья на конях. И встал Святополк со своей дружиною, а Давыд и Олег со своею отдельно друг от друга, а Давыд Игоревич сидел отдельно, и не допустили его к себе, но отдельно совещались о Давыде. И, посовещавшись, послали к Давыду мужей своих: Святополк Путяту, Владимир Орогостя и Ратибора, Давыд и Олег Торчина. Посланные же пришли к Давыду и сказали ему: «Так говорят тебе братья: “Не хотим дать тебе стол владимирский, потому что вонзил ты нож в нас, чего не было в Русской земле. Мы не схватим тебя и никакого другого зла не причиним, но вот что даём тебе — иди, садись в Бужском в Остроге ^[69], а Дубен и Черторыйск ^[70] даёт тебе Святополк; а вот Владимир даёт тебе 200 гривен, а Давыд и Олег 200 гривен”».

Страница