Медикус и пропавшие танцовщицы - читать онлайн книгу. Автор: Рут Дауни cтр.№ 43

— О да! — Женщина обрадовалась, что он проявляет такой интерес. — Как-то раз перешла через улицу, хотела нам что-то сказать. А вышибала, ну, рыжий такой — кажется, Стикх, — крикнул, чтобы она немедленно вернулась. И был прав. Потому как никому из нас не хочется, чтобы эти шлюхи Мерулы разгуливали тут по улицам и отпугивали порядочных клиентов. Так что он был в своём праве. А она — словно и не слышит. И тогда он подошёл и увёл её. И если честно, доктор, до той поры она казалась нам вполне воспитанной девушкой, но слышали бы вы, что она ему наговорила! Впрочем, думаю, в казармах вы слышите такое каждый день, но чтобы на улице, при всём честном народе — нет, это уж слишком! Тем более от такой молоденькой девушки. Мы были просто шокированы.

— Ну а потом что было?

— Что было?.. — Очевидно, она уже дошла до самого интригующего момента в своём рассказе. — Да ничего. Просто он забрал её и повёл в заведение. Втолкнул в дверь — и больше мы ничего не видели и не слышали. А эта Мерула, у неё, знаете ли, хватило приличия подойти к нам попозже и извиниться. Должна признаться, этого мы не ожидали. Ну, чтобы в заведении поняли, как нехорошо вышло.

— А какие волосы были у этой девушки? — внезапно с интересом спросил Рус.

— Волосы?

— Они были... — Рус не знал, в какой форме лучше задать вопрос. — Не могли бы вы описать их?

— Рыжие. Огненно-рыжие, куда как ярче, чем у Стикха. Вроде бы не крашеные. Но наверняка никогда не знаешь.

— Да, естественный цвет, — задумчиво пробормотал Рус. К счастью, женщина не спрашивала, почему он проявляет к волосам убитой такой интерес.

— А вот вьющиеся или нет, не скажу, — не унималась женщина из пекарни. — Ведь щипцами можно и завить, а можно и распрямить. И ещё вроде бы длинные, только заколотые в причёску, точно не знаю.

— И это были её собственные волосы? Не парик?

— Нет, думаю, не парик. Говорят, всегда можно отличить, но ведь, наверное, бывают такие парики, что и не отличишь?

— Верно.

— Честно говоря, я ничуть не удивилась, узнав, что с ней произошло.

— Нет?

— Жаль её было, конечно. Никто не заслуживает такой ужасной смерти.

— Да, разумеется, — согласился Рус и протянул деньги. — Никто не заслуживает.

— Жаль, что не смогла вам толком помочь.

Тут, к его облегчению, к прилавку подошёл новый покупатель.

— Тут вы не одиноки, — заверил её Рус. — Похоже, что вообще никто ничего не видел и не слышал.

Она вложила ему в ладонь сдачу — несколько мелких монеток — и тихо сказала:

— Не расстраивайтесь, господин лекарь. Уверена, в конце концов вы его поймаете.

Рус сел на залитую солнцем скамью у входа в пекарню и принялся за свой завтрак. Жевал мягкий хлеб и размышлял над тем, что пыталась сказать София работникам пекарни. Возможно, ничего особенного и отношения к её гибели это не имело. И он пришёл к выводу, что заблуждался насчёт Софии. Она вовсе не была образованной и знавшей лучшие времена девушкой. Все свои молодые годы провалялась в грязной канаве, просто оказалась способной, вот и нахваталась. Этим и объясняется знание правописания нескольких слов.

Женщина из пекарни права: ни один человек, каким бы он ни был, не заслуживает столь ужасной смерти. Впрочем, на долю некоторых выпадает ещё более страшная и жестокая. Уж он-то навидался разных покойников. Возможно, люди из заведения Мерулы правы. Ведь Софии была предоставлена защита, а она ею пренебрегла. Не хватило здравого смысла.

Русу и без неё хватает проблем. Надо решить, стоит ли заказать зимнюю одежду прямо сейчас или отложить это до выплаты жалованья, когда к легионерам съезжаются купцы, готовые не только облегчить их кошельки, но и отоварить в долг, с учётом предполагаемых премиальных, якобы обещанных новым императором Адрианом. Они всегда готовы уступить, что только подогревает масштабы подобных сделок. Клавдия хорошо в этом разбиралась. И его бывший слуга тоже. А он, Рус, понял это только сейчас. Теперь же, когда он решил сэкономить, заранее, до приезда в Британию, распродав всех рабов, вдруг выяснилось, что приходится ежедневно считать чуть ли не каждый грош. Эта ситуация казалась ему не столько удручающей, сколько утомительной.

Напомнив себе, что брат Юлий находится теперь в куда более сложной ситуации, он стряхнул хлебные крошки с туники и перешёл на другую сторону улицы, в тень, туда, где находилось заведение Мерулы. Ставни были полуоткрыты, но посетителей в зале не оказалось.

— Никого нет, ушли! — крикнул ему Басс откуда-то из темноты. Похоже, сегодня все предпочли встать пораньше.

— Я пришёл повидать свою пациентку. — Рус прошёл мимо столиков и начал подниматься по лестнице.

— И её тоже нет, приятель. Попробуй поискать в термах.

Рус так и замер на ступеньках. Похоже, он поступил не слишком предусмотрительно, отдав девушке ключ.

— Я не велел ей выходить.

Басс вышел из кухни, полируя яблоко о тунику.

— Но ты не говорил, что она не может выходить.

— С ней кто-нибудь пошёл?

Вышибала вгрызся в яблоко, откусил большой кусок, начал жевать и с набитым ртом пробормотал:

— Да не волнуйся ты о ней, дружище. Никто в городе так не заботится о своих девушках, как здесь, у Мерулы. — Он проглотил кусок. — Термы три раза на неделе, девочки никуда не ходят без сопровождения компаньонки... А уж когда отправляются в храм, мы со Стикхом сопровождаем их вдвоём.

— Понимаю, — пробормотал Рус; из вежливости он удержался от замечания о том, что две самые охраняемые и опекаемые девушки в городе предпочли сбежать из этого заведения.

Басс ухмыльнулся.

— Если кто хочет пообщаться с нашими девушками, пусть приходит сюда. И вперёд ещё покажет денежки. И мне перепадает — за службу. Так что, думаю, пенсия мне обеспечена, накопится понемногу, ты как считаешь?

— Так что, дела, как я понимаю, идут неплохо?

Вышибала покачал головой.

— Слишком рано мы родились, дружище. — Он достал из ножен на поясе тяжёлый нож и начал ковырять им откусанную сторону яблока. — Слишком поспешили родиться. Взять, к примеру, меня и Стикха. Двадцать пять лет оттрубили в легионе, ещё пять лет протирали зады в резерве — а получили всего-то выходное пособие. — Он вырезал гнилую часть яблока, выбросил на улицу. — И теперь прыщавые юнцы, всего неделю пробывшие в армии, приезжают сюда и рассказывают нам, как собираются потратить премиальные императора.

— Да, не повезло, — согласился с ним Рус.

Басс, щурясь, рассматривал огрызок яблока, затем, полностью удовлетворённый увиденным, вытер лезвие ножа о тунику и сунул нож в ножны. — Я вот что тебе скажу. Мы с тобой можем провернуть неплохое дельце.

— Что за дельце?

— Ну, насчёт той девчонки. Ты ведь не хочешь отдавать её Меруле. Надобно её немного подкормить, глядишь — чего-то будет стоить.