Жаркая осень 1904 года  - читать онлайн книгу. Автор: Александр Михайловский, Александр Харников cтр.№ 26

– Да не расстраивайтесь вы так, Степан Осипович, – произнес в ответ каперанг Бухвостов, бросив настороженный взгляд на адмирала Ларионова, – может, и не будет еще никакого «Дредноута», и не придется нам ничего списывать и резать на металл.

– Будет, будет, Николай Михайлович, – адмирал Ларионов «утешил» каперанга Бухвостова, – давеча птичка на хвосте принесла весточку о том, что адмирал Фишер заказал все-таки мистеру Уотсу свою большую игрушку для единого главного калибра. По крайней мере, в адмиралтействе началась проработка вариантов проекта линейного корабля с бронированием, как у «Лорда Нельсона», водоизмещением пятнадцать-семнадцать тысяч тонн, крейсерской скоростью в двадцать один узел и с десятью-двенадцатью двенадцатидюймовыми орудиями главного калибра. А команда при этом будет не больше, чем на «Александре III» или «Цесаревиче» с «Ретвизаном».

– Страсти Господни, – перекрестился каперанг Бухвостов, – так это получается, Виктор Сергеевич, что и в самом деле скоро на один такой британский линкор нужна будет целая эскадра наших броненосцев. Хотя мы, конечно, будем драться с врагами России при любых обстоятельствах и при любом соотношении сил, пусть даже нам суждено будет в этом бою всем погибнуть ^[1].

– Ну, Николай Михайлович, – ответил адмирал Ларионов, – скоро – не скоро, а к году шестому-седьмому точно. Пока еще построят и проведут испытания прототипа. Потом следует учесть время, потребное для постройки серийных линкоров. И скорее всего, до таких страстей, как «умираю, но не сдаюсь», дело точно не дойдет. Мы, знаете ли, с немцами прекрасно осведомлены – что к чему… Нам известно, какие корабли и по каким проектам надо строить, а англичанам – нет. Вот и получается, что у нас в этом деле фора в два хода. Кстати, на этих маневрах мы как раз и будем учиться поражать в составе эскадры одиночный сверхброненосец адмирала Фишера, если он, конечно, не будет от нас удирать, воспользовавшись преимуществом в ходе. И вообще, Цусимы как таковой не было. Били мы японцев торпедами с дальней дистанции, детали проекта нашего «суперкрейсера» англичанам неизвестны, им и броненосный флот на высшем уровне надо, и свою торговлю по всему миру защитить нужно, так что еще неизвестно, чего они там напроектируют. От таких хотелок и надорваться можно. Ведь, построив свой сверхброненосец, Фишер обесценит не только наши, германские или французские линейные корабли 1-го ранга, но и свои собственные. И вот тогда и начнется настоящее веселье. Кроме того, у них ведь там и свои страсти-мордасти имеются. Битва при Формозе показала, что британские корабли сильно уступают равным им по классу русским броненосцам. И если дальше так будет продолжаться, то…

– Не было Цусимы, Виктор Сергеевич, – перебил Ларионова адмирал Макаров, – но зато была Формоза. Но ее примере тоже можно много чего напроектировать…

– Да, господа, кстати, – усмехнувшись, произнес адмирал Ларионов, – по поводу последствий битвы при Формозе могу сообщить вам одну пикантную подробность. За поражение в этой битве и якобы имевшее место превышение полномочий адмирал Ноэль британским судом посмертно был признан виновным и приговорен к повешенью. За неимением тела, которое так и не было найдено после сражения, на виселице вздернули набитое соломой чучело в адмиральском мундире, а супруга и дети покойного адмирала остались без пенсии…

После этих слов адмирала Ларионова Василий Васильевич Верещагин, делавший в этюднике на листе картона карандашный набросок идущего полным ходом броненосца «Орел», вздрогнул и укоризненно посмотрел на адмирала Ларионова.

– Виктор Сергеевич, – покачал он головой, – погибшего в бою адмирала заочно повесили за вымышленные провинности только для того, чтобы лишить средств к существованию его жену и детей. Это низко и подло, а вы говорите об этом, как о какой-то пикантной подробности или светской сплетне.

– Простите меня, Василий Васильевич, – извинился Ларионов, – просто там, в нашем времени, я насмотрелся на многие подобные выходки англосаксов и, наверное, оттого немного очерствел душой. Тем более что я сам, на пару с наместником Дальнего Востока Евгением Ивановичем Алексеевым, немало способствовал тому, чтобы адмирал Жерар Ноэль погиб, а его семья оказалась в бедственном положении. Но на войне как на войне… Ведь он первый приказал открыть огонь по русским и германским кораблям, за что и поплатился головой. Скорее всего, этот приговор был нужен для того, чтобы начать постепенную нормализацию отношений между Британией и Россией. Мол, не мы во всем виноваты, не правительство и не адмиралтейство, а адмирал, который самовольно чуть было не развязал войну между нашими странами.

– Я вас извиняю, Виктор Сергеевич, и понимаю, – махнул рукой Верещагин, – только, пожалуйста, примите это замечание на будущее – не надо так легкомысленно говорить о таких серьезных вещах.

– Да, Виктор Сергеевич, – вступил в разговор каперанг Бухвостов, – не удовлетворите ли вы наше любопытство и не скажете ли – был ли на самом деле у адмирала Ноэля приказ начать это безнадежное для него сражение, или он, действительно, как говорят англичане, действовал самовольно и безрассудно?

– Приказ такой был, – кивнул адмирал Ларионов, – немецкая разведка это установила точно. И император Михаил об этом знает, так что повод у англичан вышел чисто формальный, никого они не обманули. Да и не мог адмирал, которого сослуживцы называли педантом и служакой, выполняющий любую инструкцию до последней запятой, взять и ни с того ни с сего полезть на рожон, зная, что он своими действиями может начать войну между Британией и ведущими европейскими державами.

– Тогда, Виктор Сергеевич, – снова отвлекся от этюдника Верещагин, – вы уж извините меня за мои суждения, но это иначе нельзя назвать как подлостью и мерзостью.

– Совершенно с вами согласен, Василий Васильевич, – кивнул адмирал Ларионов, – но такой уж у нас противник в этой схватке: мерзкий, гадкий, всегда норовящий гадить из-за угла и делать все чужими руками. И, если что не так, тут же бегут в кусты с криком – «я не я и лошадь – в смысле адмирал – не моя». Но врагов, в отличие от друзей, не выбирают, поэтому мы будем сражаться с ними так, как умеем. Как говорится – кто с мечом к нас придет, тот пусть потом пеняет на себя.

Ни адмирал Макаров, ни каперанг Бухвостов, ни художник Верещагин не стали возражать адмиралу Ларионову. Пройдет еще час, броненосная эскадра выйдет в район, где на якоре стоит баржа – плавучая мишень, для непотопляемости набитая пустыми железными бочками из-под керосина. Сначала «Под Шпицем» ^[2] хотели использовать в качестве мишени один из устаревших кораблей Балтфлота: «Петр Великий», «Александр II» или «Николай I», предварительно выведя их из состава флота и переименовав. Но потом подумали и решили, что негоже стрелять фугасными снарядами по императорам, пусть даже и бывшим.