Лавкрафт. Живой Ктулху - читать онлайн книгу. Автор: Лайон Спрэг де Камп cтр.№ 69

Кто бы ни предложил пожениться первым, тема семейной жизни в Нью-Йорке между ними затрагивалась. Соня писала, что после возвращения домой Лавкрафта и миссис Гэмвелл от нее в 1922 году «…мне было нестыдно писать ему, как сильно я по нему скучаю. Его признательность за это подвела нас обоих к более серьезной теме…

Между тем он говорил в письмах о своем желании уехать из Провиденса и обосноваться в Нью-Йорке. Мы оба обдумывали возможности совместного проживания. Кое-кто из наших друзей уже догадывался. Я признавалась друзьям, что Говард мне очень нравится и что если бы он захотел жениться на мне, я с радостью стала бы его женой. Но ничего определенного решено не было».

Лавкрафт уже повидал кое-что из широкого мира, и ему начал немного надоедать даже любимый Провиденс. Он нашел, что Кливленд «интеллектуально намного оживленнее Провиденса, в котором все артистические проявления ограничены искусственными и квазивикторианскими социальными кругами». Он писал Кларку Эштону Смиту: «Как и вы, я не знаком здесь ни с кем, кто совершенно близок мне по духу, и полагаю, что в конечном счете переберусь в Нью-Йорк» ^[269].

В начале 1924 года Лавкрафт и Соня решили, что поженятся, как только это представится возможным. Лавкрафт отказался рассказать своим теткам о помолвке, сославшись на то, что хочет сделать им сюрприз. Вероятно, причина этого заключалась в том, что он боялся тягостной сцены. Соня высылала Лавкрафту солидные подарки в виде денег и марок.

За 1923 год Лавкрафт написал три рассказа. Первым был «Праздник», второстепенный рассказ из цикла Ктулху. Как и в «Безымянном городе», в нем нет диалогов, лишь неспешное приготовление к кульминационному ужасу.

Рассказчик приезжает в вымышленный город Кингспорт в Новой Англии, следуя традиции отмечать Йоль ^[270] со своими родственниками. Он присоединяется к потоку безмолвных людей в капюшонах, идущих в мрачную церковь, и спускается с ними в склеп. Там проводятся некие странные обряды. Появляется полчище тварей с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей, и такими же перепончатыми лапами, и люди улетают на них… Лавкрафт не только упоминает Абдула Аль-Хазреда, но и рассказывает об экземпляре его «шедевра», проклятого «Некрономикона», хранящегося в библиотеке Мискатоникского университета в вымышленном городе Аркхэм.

«Крысы в стенах» – один из известнейших рассказов ужасов Лавкрафта. Его главный герой – де ла Пор, американец английского происхождения. Он покупает и восстанавливает разрушающийся английский особняк своих предков, несмотря на слухи о наложенном на него проклятии. Он селится в нем вместе с семью слугами и девятью кошками, причем старшего кота зовут Черномазый – как и собственного кота Лавкрафта в детстве.

Проклятие принимает форму набегов армии невидимых крыс, которых слышат лишь де ла Пор и кошки. Де ла Пор и его товарищи находят в подвале древний алтарь. Когда же его смещают, под ним обнаруживается проход в огромную пещеру. Там перед ними предстают свидетельства – в том числе и множество скелетов в загонах – каннибальского культа, который обосновался в этом месте еще до появления человека. Рассказчик сходит с ума: «Они уже взорвали Экзамскую обитель, отняли у меня Черномазого, а меня самого, испуганно перешептываясь о моей наследственности и произошедшем, заточили в этой зарешеченной комнате в Гэнвелле… Еще они стараются утаить большинство фактов, касающихся обители. Когда я говорю о несчастном Норрисе, они обвиняют меня в омерзительном преступлении, но они должны знать, что я не совершал его. Они должны знать, что то были крысы, мчащиеся потоком крысы, чей бег никогда не даст мне заснуть. Дьявольские крысы, что носятся под обивкой этой комнаты и ввергают меня в еще больший ужас, чем я когда-либо знал. Крысы, которых они так и не могут услышать. Крысы, крысы в стенах» ^[271].

Не считая серий «Герберт Уэст – реаниматор» и «Притаившийся ужас», «Крысы в стенах» объемом восемь тысяч слов был на то время самым большим рассказом Лавкрафта. На этот раз он продал его «Виэрд Тэйлз», не предлагая сперва любительским журналам.

Следующий рассказ, «Неименуемое», он отдал Куку для публикации в последнем номере «Вэйгрант». Но Кук испытывал денежные затруднения, и у него ухудшилось здоровье. Он страдал застарелым аппендицитом, однако из-за патологической боязни хирургического вмешательства не мог его вылечить. Поэтому его долго планрфовавшийся «Вэйгрант» вышел лишь в 1927 году. За это время Лавкрафт продал рассказ «Виэрд Тэйлз», где он был напечатан в 1925 году.

«Неименуемое» – невыразительный рассказик примерно в три тысячи слов, подсказанный отрывком из книги сверхъестественных чудес Коттона Мазера «Magnalia». Рассказчик, Рэндольф Картер, повествует о споре со своим лишенным воображения другом о многоликом чудовище, согласно легенде обитавшем в заброшенном доме. Они находят этот дом – и в темноте на них нападает чудовище.

3 февраля 1924 года Лавкрафт написал длинное письмо Эдвину Ф. Байрду, просившему его продолжать сочинять рассказы для «Виэрд Тэйлз». Помимо жалоб на Хеннебергера, не заплатившего ему за уже купленные журналом работы, он предоставил Байрду автобиографический отчет. Он писал о своем мировоззрении на то время: «Моя повседневная жизнь являет собой нечто вроде высокомерной летаргии, лишенной как добродетелей, так и пороков. Я не от мира сего и лишь наблюдаю за ним с иронией, а порой и с отвращением. Я ненавижу человеческое племя с его притворством и грубостью… Чертовски странно, что я, почти шести футов ростом, белый представитель нордического типа – типа хозяина-завоевателя и человека действия, – являюсь таким же погруженным в раздумья аналитиком и дилетантом в ощущениях, как и какой-нибудь большеглазый и низкорослый брюнет из Средиземноморья… Я уверен, что охотнее был бы полководцем, нежели поэтом… Безопасное предпочтение, поскольку никогда не буду ни тем, ни другим. Тщетность и бесплодность – вот мой основной принцип. Я никогда ничего не добьюсь, потому что особо не забочусь о жизни и мире, чтобы даже и пытаться…» ^[272]

Картина, изображенная в этой мешанине прямоты и манерности, снобизма и отчаяния, рассудительного самосознания и ложной расовой фантазии, отнюдь не многообещающая для человека, готовящегося завязать требовательные отношения супружества.