Тени возвращаются - читать онлайн книгу. Автор: Линн Флевеллинг cтр.№ 35

И всё же, то было неслыханной дерзостью для работорговцев — очутиться в тех местах, так глубоко в Ауренене. И что они могли там делать вместе с некромантом? Он снова попытался встать, но последние силы оставили его. Однако, когда сознание уже покидало его, он вдруг всё понял, и проваливаясь в темноту пробормотал в пустоту комнаты: — Нас предали! Фория, я ещё увижу тебя мертвой!

ПЕРВЫЕ несколько дней Серегил был настолько слаб, что не смог бы уйти, даже если бы оставили открытой дверь. Вместо этого он был вынужден терзаться страхами о том, что же сталось с Алеком и пытаться узнать как можно больше, не вставая с постели.

Всё, что он помнил о корабле, это то что те, кто его захватил, скорее всего надели на него магические оковы, и реакция его была очевидно такой же, как всегда, когда ему приходилось иметь дело с магией. Его раны саднили, и он был так истощен! От живота ничего не осталось, а ребра торчали сильнее обычного. Магия словно высосала все соки из его мышц, руки стали тонкими, как тростинки. Кроме рабских меток тело его украшали раны и струпья болячек. Старуха не ошиблась, сказав, что он едва избежал смерти.

Он не мог посмотреть ни как выглядит его ошейник, ни из чего тот сделан, но металл показался очень твердым. Радовало, что на него хотя бы не наложили магических чар. Иначе он чувствовал бы себя ещё хуже.

Несмотря на всю отчаянность положения, он был счастлив очутиться в чистоте и уюте. Кто-то даже аккуратно подстриг ему волосы и ногти. Конечно это не ввело его в заблуждение относительно доброты купившего его человека, но это не значило, что он не мог наслаждаться хотя бы такой малостью. Это, безусловно, было лучше, чем те условия, в каких он находился прежде, к тому же теперь у него был шанс восстановить свои силы.

Судя по лучам света, падающим из окна, и клочку синего неба — единственного, что он мог в него видеть — он предположил, что его комната находится на верхнем этаже. То были на редкость роскошные покои для раба. И хотя обстановка была довольно скудной — лишь кровать да массивный стул возле камина — но стены были обшиты панелями из полированного дерева и местами виднелись выцветшие пятна, обозначавшие, что здесь когда-то стояла мебель. Массивная дверь запиралась снаружи, и никто, кроме старухи не входил сюда. Он сумел разглядеть вооруженного охранника за дверью: его было видно всякий раз, как она входила.

Он только и делал, что спал, метался в кошмарах, снова и снова попадая в ту засаду, и Алек лежал мертвый на земле вместе со всеми остальными. Он просыпался в холодном поту и ознобе, терзаемый сомнениями, было ли то памятью или видением, созданным лишь его страхами?

Эти мрачные сны перемежались другими, в основном обрывочными воспоминаниями, как вспышки озарявшими прошлое Серегила. Сны про Азриэль и события его детства, до того, как его изгнали. Некоторые были довольно отчетливыми, другие смутными и запутанными, навеянными едва ощутимыми прикосновениями ласковых рук. Иногда эти прикосновения были невинны, и он думал, что это сестра, но иногда руки блуждали по его телу, пробуждая желания и заставляя страдать ещё больше. Но как ни пытался, он не мог увидеть, кто же этот тайный возлюбленный из его снов. Из таких снов он возвращался разбитым и обуреваемым смутным чувством вины.

Старуха приходила к нему по нескольку раз в день, приносила ему поесть и помогала мыться. Его держали на хлебе, молоке да жидком бульоне, но порции были щедрыми, и он съедал все, что ему давали, чтобы поскорее вернуть себе силы. Но то была борьба не на жизнь а на смерть, ибо его организм, кажется, не торопился идти на поправку.

Сиделка его была невыносима. Нет, по-своему, она была очень добра с ним — пока он был слаб. Но по мере того, как он набирался сил, она становилась всё более робкой и пугливой. Однако он держался за неё, и не только потому, что она была его единственной связью с внешним миром, но и потому, что она хоть как-то отвлекала его от тревожных мыслей.

Используя всё свое обаяние и настойчивость, он узнал, что ее зовут Зориель, и что она принадлежит "семье хозяина" уже не одно поколение, с самых своих юных лет. Она не смогла даже припомнить названия своего клана. Вглядываясь в эти блеклые голубые глаза, он не увидел там и намека на силу духа, но лишь закоренелую рабскую покорность и затаённый страх. Она упоминала о "хозяине" с неизменным почтением, но отказалась рассказать о нем Серегилу больше, не назвав даже имени.

— Я не смею, — говорила она, нервно трогая свой потертый ошейник. Серегил не стал давить на нее, но вместо этого пробовал разузнать о самом доме и о том, есть ли тут ещё кто-нибудь из фейе.

— Немного, — сказала она с безразличным видом: — но об этом я тоже не должна говорить с тобой. Пожалуйста, не спрашивай больше, сынок. Эти разговоры не для меня.

— Прошу Вас, ещё всего один вопрос, — Серегил взял её ладони. Ее пальцы были скрюченные и шершавые — следствие тяжкого труда.

— Нет ли здесь юноши с длинными светлыми волосами? Он мог появиться одновременно со мной, и, скорее всего тоже как раб. Пожалуйста, матушка, он мне очень дорог, а я даже не знаю жив ли он ещё!

— Не видела никого похожего, — она высвободилась из его рук и принялась собирать грязные простыни и пустую посуду: — Ты единственный новый раб, о котором мне известно, и ты моя единственная забота. Я ещё не знаю, что скажет хозяин, когда я расскажу ему о том, какие вопросы ты мне здесь задаешь! Рабу не положено так вести себя, и чем скорее ты это поймёшь, тем лучше!

— Я неспособный ученик, — пробормотал он, чувствуя усталость и досаду.

Она грустно покачала головой:

— Тогда, боюсь, по тебе плачет плётка.

— А Вы не пробовали бежать отсюда?

Вопрос был встречен недоуменным взглядом:

— Бежать? Куда мне бежать?

Серегил постарался расположиться так, чтобы иметь максимальный обзор через дверь, когда она станет выходить. Действительно, дверь тщательно охранялась, но страж там был всегда лишь один. Еще несколько дней, пообещал он себе, и у него хватит сил попробовать выбраться наружу.

Но прошло целых три дня, пока он ощутил в себе силы всего лишь ненадолго подняться с постели и медленно, едва волоча ноги, пройтись по комнате. Когда Зориель принесла ему мягкую шерстяную одежду, чтобы он смог одеться, ему показалось, что она чем-то озабочена.

— Что-то не так, матушка?

— Он превзошел сам себя, негодяй, — пробормотала она, но тут же захлопотала над ним, помогая сесть на стул возле окна.

— Кто?

— Это тебя не касается, — огрызнулась она, принявшись подтыкать под него одеяло. Серегил просидел там всё утро, довольный, что имеет, наконец, возможность видеть хоть что-то помимо этих четырех стен.

Как он и предполагал, его комната находилась на верхнем этаже. Он рассмотрел железные прутья за оконной рамой, очевидно установленные лишь недавно, ибо раствор, державший их, казался свежим. Окно было плотно запечатано и застеклено. Глядя сквозь чуть ребристые стекла, он увидел часть внутреннего дворика с садом и фонтаном посередине, и колоннаду вокруг. Как-то раз он заметил прошедшего там темноволосого господина, и чуть позже — пару ребятишек в сопровождении темноволосой женщины с вуалью, прикрывавшей её лицо ниже глаз. Несомненно — ещё одна рабыня.