Путь офицера - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Гришин cтр.№ 43

— В конце этого ряда, — небрежный взмах руки, — потом ищи нас. И попробуй не найти.

С места бегом, потом шагом возвратиться к «потерпевшему», встать на место покупателя, у всех на виду, чтобы не сказали потом чего нехорошего и с улыбкой, обязательно с улыбкой, доброй такой, широкой, как у крокодила…

— Уважаемый, мэтр Робер разочарован. Вы нарушаете договоренности. Просил получить объяснения, — наобум выдал Жан.

Но сработало! Бедолага аж посерел.

— Как, мы же договорились! Я оставляю кошелек для вора, даю показания, и за этот месяц не плачу! Он же сам предложил!

— Ой, как интересно. И много платишь?

Тут до торговца дошло:

— Так ты не от него! Да ты знаешь, с кем связался! Да я Роберу расскажу — тебя завтра же на куски порежут и собакам скормят!

— Что, уже были случаи? — театрально заломив бровь, поинтересовался Жан — надо сказать, что на изуродованном шрамом лице любая мимика смотрелась жутковато.

— Впрочем, об этом ты мне в другой раз расскажешь.

— До второго раза ты не доживешь, — прошипел собеседник.

— Я — возможно, а ты — точно. Ну сам подумай, что Робер сделает, когда узнает, как ты о ваших делишках трепался?

И вот здесь человека проняло, лицо перекосило от ужаса. Надо срочно успокаивать.

— Ну-ну, уважаемый, что такое, что случилось? Все нормально, никто никого не режет, никто никому ничего не рассказывает, всем хорошо, правильно?

— П-п-правильно.

— Тебя как зовут, правильный ты наш?

— Ж-Жак Легрос! — Голос торговца все еще дрожал.

— О как! Тебя Жак, меня Жан, да мы почти тезки! А разве тезки друг друга подведут? Нет? Правильно. Так что о нашем разговоре ты Роберу ведь не расскажешь?

— Н-нет.

— Молодец! Мужчина! А что ты ему расскажешь? Он о нем наверняка узнает, и тебя обязательно спросит. А расскажешь ты ему, что я интересовался вчерашним происшествием. И ты мне поведал, что все было так, как господин Робер в бумаге написал. Вот видишь, как здорово — все довольны и убивать никого не надо. Договорились?

— Договорились. — Легрос явно стал успокаиваться.

— Вот и хорошо, со мной вообще хорошо дружить. А знаешь почему?

— ?!

— Потому что я сам у тебя денег брать не буду и другим не дам. Но если решишь обмануть, — голос Жана стал жестким и холодным, — поверь, тебя ничто не спасет. И не рассчитывай, что я в Амьене никого не знаю. Я по дороге сюда графиню де Бомон охранял. Если что, — тут голос опять стал мягким, — впрочем, о чем я, какие «если что» между друзьями? Я прав?

— Правы, господин полицейский. — Нельзя сказать, что Легрос успокоился окончательно, но это и хорошо, значит, сдавать не побежит, хотя расслабляться и не стоит.

— На суд придешь, — уже командирским тоном проинструктировал Жан, — говорить можешь что угодно, хоть то, что Робер приказал, но придешь обязательно. И пожалуйста, не разочаровывай меня. Для твоего блага. Ну, удачи тебе, дорогой.

А вот теперь Жану пришлось побегать, пока не нашел бравый патруль выходящим из какой-то корчмы. Судя по кислой физиономии хозяина, вопрос об оплате сытного обеда стороны не поднимали. Заговорить с Жаном никто ожидаемо не удосужился, Робер ограничился кивком — присоединяйся мол.

После работы Жан вновь пришел к Гурвилю. Только на этот раз мэтр был занят, больше часа пришлось прождать у той выкрашенной красной краской двери, пока мэтр не пригласил его.

— Слушаю тебя, господин патрульный. — Впервые за время их знакомства на лице Гурвиля промелькнул намек на улыбку.

— Позвольте сразу к делу. Сцена с кражей была разыграна — потерпевший признался.

— После продолжительных пыток, как я понимаю?

— Вот Вы шутите, а мальчишке через два дня руку рубить будут. Не было никаких пыток, но и показаний официальных не будет. Этот Легрос заказчика боится как черт ладана.

— А кто у нас заказчик?

— Позвольте промолчать. Доказательств нет, а без них обвинять человека — не дело. Мало ли — Легрос мог и солгать. Я зачем пришел — мне бы с мальчишкой поговорить. А потом и с адвокатом проконсультироваться.

— Ты точно, из армии, парень? Это когда же военные о достаточности доказательств беспокоились?

«Ну Гурвиль, ну ты умница на мою голову, — подумал Жан. — С другой стороны и мы не лыком шиты, сами кого угодно на кривой козе объедем».

— Я у коменданта Сен-Беа еще и помощником по разведке был. Он меня многому научить успел, пока не погиб. Так как насчет мальчишки и адвоката?

— По адвокату завтра подскажу — тут надо, подумать, а в тюрьму можно прямо сейчас пойти, благо, недалеко.

Пока шли к тюрьме, куда их пустили, даже не спросив пропуска, а затем по сумрачным, освещаемым чадящими факелами коридорам, Жан в который раз пытался понять — что за всемогущий и загадочный чиновник идет рядом с ним. И ничего не получалось. Ну не хватало, ни фантазии, ни информации.

Пришли в жутковатого вида комнату — крючья и кольца, торчащие из стен и потолка, накрытая холстиной куча каких-то железяк. Да, это не привычные по прошлой жизни тесные, но безобидные кабинеты Следственного отдела, где за кружкой чая во вполне мирной беседе профессионалы до задницы раскалывали самых крутых и опасных бандитов. Здесь, очевидно, пользовались другой методикой.

Минут, через пятнадцать двое здоровенных верзил втолкнули в комнату «страшного вора», который на их фоне смотрелся совсем мелким ребенком. Только ребенком, запуганным до предела, до потери человеческого, облика. Свернувшись калачиком на полу у ног конвоиров, он с ужасом глядел на этих дядек, в полную власть которых его отдали, стук зубов звучал отчетливо, звонко отражаясь от каменных сводов.

— Оставьте нас, — приказал Жан конвоирам.

Те не шелохнулись, и только после кивка Гурвиля вышли из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

Жан посадил парня на стул, развернув его так, чтобы тот не видел пыточных приспособлений.

— Тебя как зовут?

— Гаврош.

От этого имени что-то защемило в груди. Образ бесшабашного парижанина из любимого романа встал перед глазами. Такой же мальчишка, оборванец, еще недавно неунывающий нахаленок. Ничего, парень, не дрейфь, мы поборемся, нет, шалишь, мы победим! Ты только помоги мне.

— Гаврош, расскажи, как получилось, что ты схватил тот кошелек.

Ага, сейчас! Так этот парень, боящийся всего и уже ненавидящий всех на свете, не верящий никому и ни во что, и бросился исповедоваться. Потребовалось два часа уговоров, разговоров, но ни в коем случае не угроз, чтобы он начал говорить.

Все оказалось просто. У Гавроша в самом деле была больная мать и две маленькие сестренки. И воровал он просто потому, что в той страшной клоаке Амьена, что красиво звалась Зеленым кварталом. (зеленым не от деревьев и лугов, а от нечистот и заплесневевшего мусора), это был самый честный способ выжить. Еще можно было грабить и убивать. Многие мальчишки мечтали вырасти и примкнуть к этим большим, смелым и веселым мужчинам, что возвращались по ночам с добычей, которой щедро делились с самыми красивыми женщинами квартала.