Моя любой ценой - читать онлайн книгу. Автор: Дэни Коллинз cтр.№ 24

Галила еле сдержала слезы. Она дождалась, пока мать отвернется, схватила салфетку и промокнула глаза, стараясь сохранить макияж.

Галила машинально уставилась на книжную полку, пытаясь понять, почему мама недовольна ею в последнее время.

Раньше она все время целовала и обнимала ее, а теперь шипит и царапается, как…

Предмет, который прежде терялся в пелене ее сна, выступил вперед и обрел резкость. Это был держатель для книг. Две доски эбенового дерева и золотая фигурка. Львица стояла на задних лапах, опираясь одной лапой о стену и глядя поверх нее, будто бы искала своего друга.

Галила в ужасе проснулась и резко села на кровати.

– Что случилось? – проснулся Карим.

Он протянул руку в темноту и дотронулся до ее обнаженной спины, покрытой потом. Позвонки рельефно проступили под его пальцами, когда Галила обняла свои колени руками и сжалась в комочек. Ее сердце колотилось под его ладонью как сумасшедшее.

– Дурной сон? – спросил окончательно проснувшийся Карим. – Иди ко мне. Все хорошо.

Но она только еще сильнее сжалась и уткнулась лицом в колени.

Он приподнялся на локте и развернул ее к себе.

– Тебе плохо?

– Кошмар приснился.

Но Галила не позволила уложить ее обратно в постель. Она села на краю кровати, прижимая ладонь к груди и дрожа всем телом. Он взял ее руку, готовый защитить ее от мрачных теней и монстров под кроватью.

– Что это было?

– Подожди… Я сейчас…

Она встала с постели, нашла свой шелковый халат, накинула его и скрылась в ванной.

Рядом с ней Кариму всегда хорошо спалось. Его и сейчас клонило в сон, ему хотелось растянуться на кровати и снова закрыть глаза, но он услышал, что в ванной течет вода.

Обеспокоенный, он встал и последовал за ней. Кран был открыт. Галила сидела на краю ванны, уткнувшись в полотенце, чтобы заглушить рыдания, столь сильные, что все ее тело вздрагивало.

– Галила!

Она не слышала, как он вошел, и ахнула, подняв лицо, которое было таким белым, что Карим по-настоящему испугался. Он попытался обнять ее, но Галила вырвалась.

– Прости. Я не могу…

Она отбросила полотенце и плеснула водой себе в лицо.

Карим растерялся. Она обычно была совершенно открыта ему и делилась с ним даже менее значительными переживаниями. И ему это нравилось.

– Что случилось? – настаивал он. – Скажи мне.

Она не могла. Она сама едва это понимала. Она даже не была уверена, что это подлинное воспоминание. Это мог быть просто сон.

Закрыв глаза, она попыталась вспомнить будуар своей матери. Книжные полки. Может быть, львица, которую она так ясно видела во сне, была порождена мыслями, которые ее мучают? Она так хотела знать, кто любовник ее матери, что это просочилось в ее сон.

Или это было на самом деле? Дворец, в котором она выросла, был полон произведений искусства. Картины, фигурки из слоновой кости, фарфор и – да, литье. Может ли она мысленно представить все это? Конечно, нет, особенно те, которые были в комнатах ее родителей, туда она вообще редко заходила.

Но она действительно заходила к маме перед благотворительным балом! Это было подлинное воспоминание. Она точно знала это, потому что бал был сразу после ее дня рождения, и это платье она сама себе выбрала в качестве подарка и теперь пришла показать его, надеясь заслужить одобрение матери.

Что, если это правда? Что, если у ее матери действительно была парная фигурка льва к той, что была в кабинете отца Карима? Доказывало ли это, что отец Карима был ее любовником? Или это только странное совпадение?

– Галила! – снова настойчиво позвал ее Карим.

Она открыла глаза и посмотрела ему в глаза. Спросить его? Но откуда ему знать? Он был ребенком. И ее подозрение было таким ужасным, таким предательским по отношению к матери, что она и сама не хотела об этом думать, не говоря уже о том, чтобы посвящать в это Карима.

Как это отразилось бы на их отношениях, которые только начинали складываться? Она не могла позволить себе разрушить их. Он женился на ней, чтобы наладить отношения между их странами, а она рисковала вбить между ними клин, который так просто потом не вынешь.

Галила вытерла слезы и честно призналась ему:

– Я не хочу об этом думать. – Она протянула руку. – Люби меня. Заставь меня забыть.

Карим понимал, что она что-то скрывает, но обнял ее и отвел обратно в спальню.

Они занялись любовью, но было в их слиянии что-то новое и мучительное, будто она стремилась насытиться им перед скорой гибелью. Он ласкал ее языком, заставляя кричать от наслаждения, держал ее на грани экстаза, затем перевернул и вошел в нее сзади. Она схватилась за спинку кровати и изогнулась в финальной судороге.

Теперь он был для нее всем, всем ее миром, он наполнял ее, владел ею, защищал ее.

Она уснула в его объятиях, обхватив руками его влажное тело так крепко, как будто он мог спасти ее от ее собственных снов.

Но львица преследовала ее до рассвета.

Когда она проснулась, она знала, что ей нужно делать.

– Ты уверена, что у тебя все хорошо? – дважды спросил ее Карим за завтраком. Теперь они обычно завтракали вдвоем. – Тебе станет легче, если ты выговоришься.

– Пустяки, – ответила она глухим голосом, попытавшись изобразить небрежную улыбку, но у нее ничего не вышло. – Просто глупый сон.

Он знал, что она лгала. Он видел это по ее потерянному взгляду. Это настораживало и даже пугало Карима.

– Я не хочу вспоминать это, – сказала она, не в состоянии поделиться с ним своим ужасом.

Карим нахмурился, но промолчал. Через несколько минут он поднялся – его день был плотно расписан.

Когда Галила убедилась, что он ушел, она написала Ните, жене Зуфара и новой королеве Халин. Она бы не удивилась, если бы Нита не ответила, но та вскоре перезвонила Галиле. Галила вежливо расспросила ее о здоровье и дворцовых новостях и поблагодарила Ниту, что та перезвонила. Теперь можно было перейти к главному.

– Я не знаю, почему я вдруг о ней вспомнила, но мне захотелось забрать одну вещицу на память о маме. Кажется, она стояла у нее на книжной полке. Не поищете ли вы ее для меня? Это держатель для книг. Две доски эбенового дерева и золотая львица.

– Мне очень жаль, – ответила Нита. – Комнаты королевы Намани были заново отделаны. Но все вещи вашей матери были упакованы и помещены на хранение. Не беспокойтесь, все в целости и сохранности.

– Ничего страшного, – сказала Галила, подумав, как странно, что Нита теперь королева, а не прислуга. Теперь они были равны, и Галиле приходилось все время себе об этом напоминать. – Но, может быть, вы помните, была ли там такая статуэтка?